Стратегия США для сторонних наблюдателей

Когда 24 февраля Россия начала спецоперацию на Украине, Соединенные Штаты и их союзники в Европе и Азии отреагировали быстро и на удивление сплоченно. Через несколько дней коалиция во главе с США сплотилась на стороне Киева, снабжая Украину оружием и разведданными, вводя санкции и экспортный контроль в отношении России и изолируя Москву на мировой арене. Эти действия имели некоторый первоначальный успех. При поддержке военной и другой помощи Запада в сфере безопасности украинские военные остановили продвижение России и вынудили Кремль ограничить свои амбиции восточной частью страны.

Эти отдельные направления союзных усилий — военные, экономические и дипломатические — разделились по нескольким концентрическим окружностям. Небольшое количество передовых военных держав снабжало Киев мощным вооружением, в том числе противотанковыми средствами, артиллерией и беспилотниками, большая часть которых поступала из США и Европы. Более широкий круг стран, как союзников, так и не членов коалиции присоединился к санкциям и режиму экспортного контроля, призванным нанести ущерб российской экономике. На них "подписалась" даже нейтральная Швейцария, присоединившись к целому ряду ограничений ЕС против Москвы.

Западные государства обращали свои взоры на еще более широкий круг стран, чтобы дипломатически изолировать Россию, особенно в Организации Объединенных Наций. С помощью ряда резолюций ООН Вашингтон и его союзники стремились осудить поведение Кремля, исключить Москву из важных многосторонних организаций и превратить Россию в государство-изгой. Однако эти усилия оказались менее успешными, чем их военные и экономические аналоги. Индия и Объединенные Арабские Эмираты воздержались при решающем голосовании по России в Совбезе, а 35 стран, представляющих почти 50% населения мира, воздержались или проголосовали против принятой ООН второго марта резолюции, осуждающей российскую спецоперацию. На фоне обостряющегося соперничества с Китаем и Россией США в настоящее время обеспокоены перспективой возрождения блока неприсоединившихся стран, намеренных остаться в стороне от этого геополитического соперничества или даже столкнуть Запад и его противников друг с другом.

Соединенные Штаты и их европейские союзники правы в своих опасениях. Знаменитое движение неприсоединения эпохи холодной войны, созданное в 60-х годах, было постоянной занозой в боку Вашингтона, поскольку Соединенные Штаты пытались бороться с советским влиянием во всем мире. Но сегодняшняя группа самостоятельно ведущих себя государств не является преемником движения неприсоединения: она не является ни блоком, ни неприсоединившейся силой, ни чем-то иным. Эта свободная группа представляет собой множество кластеров государств, каждый из которых имеет свой собственный уникальный набор интересов, проблем и целей. Эффективные подходы к ним потребуют от Вашингтона и его союзников более детального понимания региональных интересов и конкретных, но не радикальных мер реагирования на возникающие кризисы.

Если Вашингтон хочет заручиться дипломатической поддержкой своей концепции обеспечения международного порядка, в первую очередь ему необходимо обратить внимание на ряд ближневосточных стран-партнеров, которые колеблются в отношениях с США. В отличие от европейских и азиатских союзников Вашингтона, эти государства, включая Израиль, Марокко и Саудовскую Аравию, в основном избегают прямого участия в усилиях Соединенных Штатов по изоляции России. Израиль, например, явно сомневался в вопросе поддержки таких дипломатических усилий США, а затем даже предложил выступить в качестве "беспристрастного" посредника. Израильский премьер-министр Нафтали Беннет предпринял несколько безуспешных попыток предотвратить российскую спецоперацию. Кувейт и Саудовская Аравия, в свою очередь, отказались увеличивать добычу нефти, что привело бы к снижению цен и, следовательно, к повышению негативного эффекта от санкций в отношении российских энергоресурсов. Турция тоже оказалась в стороне, хотя и поставила Киеву беспилотники. Марокко воздержалась при первом голосовании в Генеральной Ассамблее ООН, а Бахрейн, Египет, Иордания, Кувейт, Оман, Катар, Саудовская Аравия и ОАЭ воздержались при втором голосовании седьмого апреля, как и другие страны, представляющие 70% населения мира.

У каждого государства были свои причины для такой пассивности. Израиль рассчитывает на сотрудничество с Россией в военных операциях в Сирии. Египту нужно русское оружие и русская пшеница. ОАЭ нуждаются в поддержке Москвы, поскольку Абу-Даби пытается объявить своих противников-хуситов в Йемене террористами. Для нефтедобывающих стран Персидского залива императивы поддержания весьма тонких отношений в рамках ОПЕК — организации производителей нефти, которая контролирует цены и устанавливая квоты добычи среди своих членов, — препятствуют действиям против России. Более того, Китай, крупнейший потребитель нефти в мире, упорно трудился над тем, чтобы убедить страны Ближнего Востока не изолировать своего российского партнера, присоединился к Москве в антизападной дипломатии в ООН и даже усилил риторику России по спецоперации.

В условиях, когда президент США Джо Байден планирует поездку в ближневосточный регион в июле нынешнего года, Вашингтон, похоже, решил последовать совету Мартина Индика, бывшего посла США в Израиле, относительно того, чтобы дать своим союзникам на Ближнем Востоке некоторое послабление. В конце концов, Соединенные Штаты мало что могут сделать для изменения геополитических расчетов государств этого региона. В краткосрочной перспективе такая "поблажка" может быть даже разумной, но в долгосрочных расчетах Вашингтону придется пересмотреть позицию в регионе, где он предоставляет гарантии безопасности странам, чья центральная роль в мировой экономике сейчас состоит в экспорте нефти главному противнику США – Китаю.

Помимо партнеров Вашингтона на Ближнем Востоке, два десятка африканских и латиноамериканских государств также предпочли не присоединяться к возглавляемым США усилиям по защите Украины. Безусловно, немногие из этих стран могли бы вообще внести какой-либо значимый вклад в антироссийские санкции, но Вашингтон все равно хотел получить их голоса в ООН. Но несмотря на доводы США о необходимости защищать "порядок, основанный на правилах", многие из этих государств все-таки предпочли воздержаться.

Как и ряд ближневосточных стран, некоторые из них, например, Бангладеш и Южная Африка, были прежде всего обеспокоены угрозой потери жизненно важных поставок продовольствия и топлива из России. Когда санкции вступили в силу, другие государства, такие как Кения, Мексика и Шри-Ланка, также обеспокоились побочными эффектами на цены на продукты питания, которые могли дестабилизировать их экономику. Внимательная и искусная дипломатия России и Китая усилила эту озабоченность, повсеместно подчеркивая, что это именно санкции, направленные против Москвы, а не сама спецоперация на Украине, привели к росту продовольственных цен. Западные дипломаты также услышали много отповедей от африканских и латиноамериканских дипломатов в ООН об излишней приверженности Вашингтона к насаждаемому им так называемому "международному порядку, основанному на правилах", в котором центральную роль играют интересы самих США.

Тем не менее, западные дипломаты были удивлены большим числом стран глобального Юга, отказавшихся осудить Россию, и тем разочарованием "южан", с которым они столкнулись в ходе переговоров. Один западный аналитик даже охарактеризовал реакцию Запада как "шок и растерянность". Отчасти это связано с тем, что многие в Соединенных Штатах и ​​Европе, по понятным причинам озабоченные пандемией COVID-19 и растущим международным авторитетом Китая, не прислушивались к растущему гневному хору в развивающихся странах, направленному против политики США и Европы. Серьезные колебания многих из этих государств по Украине были не следствием их попыток найти какой-то геополитический баланс или стремлением сознательно присоединиться к движению неприсоединения, нет. Это был продукт глубокого недовольства Юга Соединенными Штатами и Западом.

После окончания "холодной войны" государства глобального Юга стремились к двум основным целям: экономическому росту и более активному участию в международных делах. Они частично обеспечили себе первое, извлекая выгоду из бума мировых цен на сырьевые товары, вызванного экономическим ростом в Китае. Но вот во второй области они ничего не добились, неоднократно сталкиваясь с удручающим сочетанием высокомерной риторики и низкопробного давления. Вашингтон и его союзники часто обещали им более широкое участие в принятии международных решений, но на самом деле никогда не уступали руководящие роли в ключевых глобальных органах.

В результате политика Запада постоянно ограничивала развивающиеся страны Африки и Латинской Америки в принятии международных решений, непосредственно затрагивающих их интересы. Одной из первых точек преткновения стала неспособность США и Европы выполнить обещание выделять 100 миллиардов долларов в год на помощь в борьбе с изменением климата, которое они давали десятилетиями. Элизабет Казенс, президент Фонда ООН, описывала настроение "растущего нетерпения и даже гнева" в связи с тем, что могущественные страны не выполняли своих обещаний. И это заставляло многие государства Юга задавать сложные вопросы о том, чьим интересам на самом деле служит вся международная система.

Политика США и Европы в отношении COVID-19 довела эту "точку кипения" до конца. Удержание вакцин развитыми странами, закрытие границ и огромные внутренние расходы в Соединенных Штатах и ​​других странах на пандемию вызвали у многих развивающихся стран ощущение глубокого структурного неравенства. Этим государствам могут не нравиться действия России на Украине, они могут опасаться растущего влияния Китая, но они также утратили уверенность в способности западных государств управлять мировым порядком. Тот аргумент, что Пекин и Москва, скорее всего, были бы гораздо худшими лидерами международной системы, имеет определенное влияние в Брюсселе и Вашингтоне, но очень мало что значит на глобальном Юге.

Западные государства не могут решить эти проблемы за одну ночь, однако помочь здесь могли бы следующие решения. Во-первых, основные доноры должны, наконец, предпринять часто рекомендуемый шаг по согласованию и координации расходов на развитие. Это увеличило бы их влияние тогда, когда Китай демонстрирует свои экономические мускулы в развивающемся мире. Во-вторых, западные государства должны прислушаться к требованиям развивающихся стран о наделении последних более весомым голосом в международных институтах развития и финансовых организациях. Соединенные Штаты и другие страны уже обладают влиянием благодаря выделяемым ими средствам. Им не нужно "цепляться" за руководящие роли и места в управляющих органах, разжигая тем самым недовольство на Юге.

Затем идет Индия. Вялая реакция Нью-Дели на антироссийскую коалицию, возглавляемую США, сочетает в себе два фактора: зависимость от Москвы и негодование по поводу того, что Запад так свободно трактует "правила" международного порядка в свою пользу. Некоторые индийские комментаторы, например, отметили, что Соединенные Штаты и Западная Европа мало что сделали, когда Китай направил 100 тысяч военнослужащих к границе с Индией в 2021 году. Другие осудили усилия США и Запада вынудить страны Юга "занять стороны" после начала российской спецоперации на Украине.

То, что Индия принципиально воздержалась на всех трех спонсировавшихся США голосованиях в ООН вызвало шквал гневных комментариев в Вашингтоне. "QUAD мертв", — жаловался один наблюдатель, имея в виду зарождающееся партнерство в сфере безопасности между Австралией, Индией, Японией и Соединенными Штатами. Администрация Байдена мудро избрала более тонкий подход, трезво отметив воздержавшихся, но предпочитая не реагировать слишком остро. "Мы знаем, что отношения Индии с Россией отличаются от наших отношений с Россией. Поэтому считаем (голосование Индии) нормальным", — сказал Нед Прайс, официальный представитель Госдепартамента. Европейские дипломаты, со своей стороны, осудили Нью-Дели за согласие покупать дешевую российскую нефть — странный ответ со стороны правительств, которые сами отказались прекратить импорт российской нефти до конца мая и продолжают импортировать российский газ по сей день.

По словам политолога Танви Мадана, позиция Индии обусловлена ​​несколькими факторами. Во-первых, Нью-Дели всегда избегал публичной критики своих партнеров — в данном случае Москвы, которая долгое время дипломатически поддерживала Индию. Индия также по-прежнему сильно зависит от российского оружия в военном соперничестве с соседним Китаем, и смена поставщика не может произойти в одночасье. Наконец, хотя индийские политики серьезно относятся к военному соглашению с Соединенными Штатами против Китая, они по-прежнему рассматривают эту договоренность как нечто далекое от формального союза.

Какое место Индия займет в грядущей битве за контуры будущего международного порядка, остается под вопросом. Вашингтону необходимо решить, стоит ли ему пытаться углублять взаимодействие с Нью-Дели. Соединенные Штаты также должны определить, поможет ли более глубокое участие Индии в глобальном процессе принятия решений укрепить более тесные мировые связи или просто создаст Нью-Дели дополнительные возможности для критических выступлений.

По иронии судьбы, украинский кризис может подтолкнуть Индию в сторону Вашингтона. Экспортный контроль США и их союзников был разработан так, чтобы ослабить способность России финансировать и снабжать свои вооруженные силы, а это означает, что способность Москвы пополнить военные запасы Индии сейчас, во время кризиса, находится под сомнением. Альтернативными источниками военной техники для Индии являются Европа и США. На этот раз Вашингтон, похоже, открыт для серьезных шагов в области военных поставок и сотрудничества в сфере высоких технологий. Ему следует действовать быстро, чтобы содействовать как американскому, так и европейскому экспорту в Индию, а также технологическому сотрудничеству с ней.

Во-вторых, потенциальные усилия по расширению G-7 представляют собой лакмусовую бумажку для интеграции Индии в глобальные органы принятия решений. Во время председательства Соединенного Королевства в "Большой семерке" в 2020 году премьер-министр Великобритании Борис Джонсон заигрывал с предложением модели D-10 (10 ведущих демократий, включая Индию) только для того, чтобы столкнуться с сопротивлением как дома, так и за рубежом. Сегодня, когда демократия Индии разрушается даже быстрее, чем демократии в Соединенных Штатах или Великобритании, идея обновленной G-7 остается спорной. В краткосрочной перспективе лучший путь вперед — это запланировать перекрывающие друг друга саммиты QUAD и G-7. Это позволило бы Индии и Австралии участвовать в некоторых дискуссиях в G-7 и избежать гнева "исключенных" стран, таких как Бразилия, экономика которой больше, чем у Австралии, а это дает ей более естественное право на участие в расширенной группе G-7.

Байден подчеркнул важность демократий в поддержании так называемого "порядка, основанного на правилах". Демократии сыграли заметную роль в реагировании на российскую спецоперацию на Украине: почти каждая полноценная демократия проголосовала за осуждение действий Москвы, а вооружение украинского сопротивления в значительной степени легло на плечи могущественных демократий, таких как Великобритания и Соединенные Штаты. Но если Вашингтон и его главные союзники захотят создать более широкий альянс, чтобы изолировать Россию — или, в будущем, ответить на потенциальную агрессию Китая, — Байдену потребуется заручиться поддержкой гораздо более широкого круга стран. На сегодня лишь менее половины частично демократических или "гибридных" режимов в мире участвовали в усилиях по изоляции Москвы. Мобилизация более крупной коалиции для борьбы с Пекином будет еще более сложной задачей для Вашингтона.

Чтобы совершить такие подвиги, Соединенным Штатам придется изменить свою давнюю привычку игнорировать глобальный Юга. К сожалению, США так и не выполнили обещание Байдена служить глобальным "арсеналом вакцин", чтобы помочь развивающемуся миру справиться с COVID-19. У Вашингтона еще есть шанс выполнить свои обязательства по финансированию борьбы с изменением климата, устойчивому развитию, поддержке цен на продовольствие и реформе глобального управления. Кроме того, в своей глобальной дипломатии Соединенным Штатам следовало бы воздержаться от пустой риторики о демократии и авторитаризме в пользу более действенных доказательств того, какие дестабилизирующие последствия несет позволение России и ее партнерам нарушать основные международные нормы, такие как невмешательство. В конечном счете, для того, чтобы победить в завтрашней геополитической борьбе, Вашингтону не обойтись без максимально широкой коалиции своих сторонников.