Неужели Россия склонила на свою сторону остальной мир?

Отчуждение Москвы от Запада за последние два десятилетия усугубилось, а его кульминацией стал решительный разрыв после начала российской спецоперации на Украине. Претензии Москвы перечислять не надо: расширение НАТО на восток; бомбардировки Сербии в 1999 году; отказ администрации Джорджа Буша-младшего от Договора по противоракетной обороне и вторжение в Ирак; "цветные революции" в Грузии, Киргизии и на Украине, а также "Арабская весна" 2011 года (Кремль увидел в ней американские и европейские попытки насаждения демократии). Американскую поддержку гражданского общества и народных восстаний против деспотов российские политики подают как информационную войну против привычного уклада – и требуют энергичных контрмер. Перспектива вступления Грузии и Украины в НАТО стала для Москвы красной чертой.

Изменит ли российская операция на Украине мировой порядок? Как минимум в краткосрочной перспективе конфликт убедил европейцев в агрессивных намерениях России по отношению к соседям, укрепил единство НАТО (Финляндия и Швеция уже подали заявки на вступление) и укрепил поддержку демократии (по крайней мере, на Западе). Однако в остальной части мира критика России гораздо более сдержанна, и это оправдывает разрекламированный разворот Путина на Восток и российскую дипломатию на Глобальном Юге. Азия, в частности, представляет собой куда более благоприятную среду, и это ускоряет поворот России в сторону Азиатско-Тихоокеанского региона.

Ключевой стратегический партнер Москвы в регионе – Китай. На встрече перед началом пекинской олимпиады Владимир Путин и Си Цзиньпин назвали китайско-российское партнерство "безграничным". В долгом совместном заявлении они осудили расширение НАТО и раскритиковали тягу "некоторых государств" к односторонним военным преимуществам – по их мнению, это подрывает глобальную безопасность. В этой трактовке российские опасения безопасности глубоко оправданны. Китайская поддержка как минимум косвенно побудила Путина к началу спецоперации, хотя многие в Пекине и выразили сомнения.

Однако интересы России и Китая тесно переплетены. Обе страны выступают против Четырехстороннего диалога по безопасности (Quad), нового альянса AUKUS и индо-тихоокеанской концепции как таковой, они не без оснований видят в них попытку привлечь Индию к сдерживанию китайских амбиций в Тихоокеанском регионе и укрепить либеральный миропорядок. Вашингтон считает китайско-российское партнерство жизненно важной угрозой безопасности. Визит Байдена в Южную Корею и Японию в мае 2022 года был призван оживить связи, пошатнувшиеся было при Трампе, сплотить азиатских союзников против китайской агрессии и подчеркнуть оппозицию путинским боевым действиям на Украине. В Японии Байден заявил, что США готовы оказать Тайваню военную поддержку, хотя его помощники поспешили заметить, что президент не отказывается от политики "стратегической двусмысленности". Байден также продвигает Индо-Тихоокеанскую экономическую структуру (IPEF), упрощенную версию Транстихоокеанского партнерства, которая призвана соперничать с Всеобъемлющим региональным экономическим партнерством Китая и его инициативой "Один пояс, один путь".

Китай и Россия ответили на саммит Quad совместными полетами бомбардировщиков в Японском и Восточно-Китайском морях, продемонстрировав солидарность и противодействие "свободному и открытому" Индо-Тихоокеанскому региону под руководством США. Китайско-российское партнерство противостоит односторонним действиям США и их международному господству, препятствует продвижению американской демократии и поддержке гражданского общества во всем мире и затрудняет стратегическое планирование, вынуждая Вашингтон противостоять вызовам сразу на двух театрах военных действий. Российские военные перебросили войска из Сибири и с российского Дальнего Востока в зону украинского конфликта как раз потому, что уверены, что восточным рубежам страны ничто не угрожает. Впервые за целый век, если не больше, перед Москвой не стоят угрозы безопасности на двух разных фронтах. Наоборот, есть вероятность, что озабоченность Запада украинским конфликтом подтолкнет Китай к действиям против Тайваня или даже агрессии в Южно-Китайском море и вдоль спорной границы с Индией.

Пекин же доволен тем, что внимание Америки приковано к Европе и, наоборот, отвлечено от Индо-Тихоокеанского региона. Однако российскими боевыми действиями и вопиющим нарушением украинского суверенитета китайские лидеры недовольны. В этом смысле показательно, что китайское правительство не горит желанием помогать России обходить западные санкции. По украинскому конфликту Китай глубоко расколот – причем как элита, так и общество.

Кроме того, международное взаимодействие Китаю гораздо больше на руку, чем России, поэтому менять статус-кво Пекин не намерен – он не может себе позволить изоляцию от мировых рынков. И если Россия полна решимости играть роль пакостника и разжигать разногласия, то Китай предпочитает стабильность – это позволит укрепить благосостояние внутри страны и сохранить монополию Коммунистической партии на власть. Китайские лидеры наверняка сознают, что в долгосрочной перспективе действия России на Украине ее ослабят. А всецело поддерживать проигравшего – отнюдь не в национальных интересах Китая.

В других частях Азии поддержка России еще менее однозначна. Авторитарные государства Средней Азии осуждать Москву не хотят. Слабейшим из них – Таджикистану и Киргизии – нужны российские гарантии безопасности для защиты от талибов* и еще более радикальных боевиков ИГИЛ* в Афганистане и Пакистане в Афганистане. В январе казахский президент Касым-Жомарт Токаев обратился к ОДКБ за помощью в подавлении беспорядков в Алма-ате. При этом у среднеазиатских государств покрупнее – Казахстана и Узбекистана – есть основания опасаться российского неоимпериализма. Казахстан с его 3,5 миллионами этнических русских вдоль северных рубежей особенно уязвим. На Петербургском международном экономическом форуме в июне 2022 года Токаев, отвечая на вопрос главного редактора RT Маргариты Симоньян, признал фундаментальное противоречие между принципами территориальной целостности и самоопределения Организации Объединенных Наций (ООН) и не стал признавать независимость Луганска и Донецка, назвав их "квазигосударственными образованиями". Это был явный отпор сидевшему рядом Путину.

Индия играет важнейшую роль в стратегии США в Индо-Тихоокеанском регионе, но в силу давней политики неприсоединения (отголосок колониального прошлого) и внешнеполитического упрямства Нью-Дели сопротивляется уговорам Запада и отказывается критиковать Россию. Индия воздержалась по всем резолюциям ООН с осуждением России и нарастила импорт российской нефти (по льготным ценам), хотя и оказывает Украине гуманитарную помощь. Премьер-министр Нарендра Моди поддерживает тесные отношения с Путиным: Индия закупает современные системы вооружения С-400, а основная часть ее арсенала – российского и советского производства. В то же время Нью-Дели ценит свою стержневую роль в американской стратегии в Индо-Тихоокеанском регионе, приветствует США как балансир против Китая и продвигает четырехсторонний диалог как "конструктив", а не противовес Пекину. Короче говоря, национальные интересы Нью-Дели диктуют эклектическую стратегию: Индии важно развивать глобальное стратегическое партнерство с США, защищаться от Китая и сохранять дружественные отношения с Москвой.

Большинство азиатских стран, как и Индия, не хотят занимать ничью сторону в индо-тихоокеанском соперничестве, даже несмотря на агрессию Китая в Тихом океане. На майском саммите лидеров АСЕАН в Вашингтоне Байден попытался убедить коллег из Юго-Восточной Азии в заинтересованности Вашингтона в решении региональных проблем. Все государства-члены АСЕАН, за исключением Лаоса и Вьетнама, осудили Россию в ООН, однако все они тесно связаны с экономикой Китая и считают, что США постепенно теряют влияние в торговле и инвестициях. Давние принципы нейтралитета и открытости АСЕАН объясняют, почему страны участвуют как в китайской программе "Один пояс, один путь", так и в американской Индо-Тихоокеанской экономической структуре. Например, Индонезия отправляет Украине гуманитарную помощь (но не оружие), а индонезийский президент Джоко Видодо пригласил на саммит "Большой двадцатки" на Бали в ноябре этого года как Украину, так и Россию, отклонив просьбу администрации Байдена не звать Москву.

Усугубит ли украинский конфликт тенденцию к расколу мира на демократический и авторитарный лагеря? Президент Байден, похоже, намерен выстроить "сообщество демократий", основанное на свободных и справедливых выборах, уважении прав человека, свободе СМИ и верховенстве закона. На Саммите демократий в декабре 2021 года Байден заявил, что США обновят собственную систему и покажут пример всему миру, и призвал к коллективным действиям, чтобы противостоять глобальному упадку демократии, назвав его "главным вызовом нашего времени". Угроза реальна. В докладе за 2022 год неправительственная организация Freedom House сообщила о шестнадцатилетнем упадке демократии и предупредила, что "глобальный порядок приближается к переломному моменту, и если защитники демократии не объединятся, чтобы отстоять свободу для всех, авторитаризм возьмет верх".

Российские и китайские автократии поддерживают авторитарные режимы и предлагают несовершенным демократиям по всему миру модели прямо противоположные. Их пример побуждает нелиберальную общественность отказываться от демократических процессов в пользу авторитарных решений – якобы более "быстрых" или более "эффективных". В числе наиболее восприимчивых оказались государства Ближнего Востока, Восточной Европы, различных частей Азии, Латинской Америки и Африки (где наемники из российской ЧВК "Вагнер" открыто поддерживают авторитарные режимы). Лидеры и общественность, особенно правого толка, восхищаются политикой Путина и экономикой Си.

Даже Западная Европа и США не застрахованы от привлекательности автократии и соблазну антилиберализма. Особую тревогу вызывает демократический упадок в США. Опрос в 2017 года Центра Пью (Pew Research) в 38 странах показал, что автократию (в трактовке "сильный и ничем не связанный лидер") хорошим строем назвали целых 27% американских консерваторов, 14% либералов и 23% умеренных. При этом 20% консерваторов и 12% либералов заявили, что поддержат военную диктатуру. Разумеется, это гораздо лучше, чем, например, в Индии и Южной Африке, где примерно половина респондентов назвала диктатуру системой приемлемой или даже хорошей. Но все равно это очень тревожно.

Отход Америки от демократии создает реальные препоны ее мягкой силе и глобальному влиянию. США страдают от политического насилия и запугивания (по этому параметру они стоят даже ниже Румынии и Индии, утверждает Freedom House), дискриминации расовых и этнических меньшинств (здесь США занимают место ниже Уругвая и Португалии) и противоправных попыток отменить выборы исполнительной власти (здесь США оказались ниже Южной Кореи и Чили). В опросе Центра Пью среди шестнадцати стран в 2021 году значительная часть союзников и партнеров США сказала, что американская демократия "перестала служить превосходным примером", это мнение поддержали от 54% респондентов в Германии до 73% в Южной Корее. При этом большинство из них положительно относились к США, и подавляющее большинство было радо, что на смену Трампу пришел Байден, но политический паралич запятнал имидж Америки.

Показательно, что с ними согласны большинство американцев. В другом опросе Центра Пью за 2021 год 65% американцев заявили, что политическая система страны нуждается в "полной реформе" или "серьезных изменениях". Немногим больше заявили, что большинство политиков "продажны", 43% не доверяют правительству и лишь 9% довольны общим состоянием демократии. По всем этим показателям американцы набрали меньше баллов, чем французы, британцы и немцы. Это и неудивительно, памятуя о крайнем партийном расколе, нападках на свободные СМИ, мутном финансировании избирательных кампаний, неспособности властей остановить уличные перестрелки, попытках манипулировать выборами и пренебрежении верховенством закона. В ежегодном докладе Freedom House "Свобода в мире" Америка по-прежнему числится среди "свободных" стран, но уже на грани: ее общий балл всего 83 из 100, лишь немногим выше Польши и далеко позади европейских демократий.

Повинны ли в этом Путин и Си? Не во всем, но конфликт на Украине усугубил инфляцию и нарушил поставки важнейших продуктов питания в уязвимые страны. Жестокие авторитарные диктаторы Путин и Си поддерживают себе подобных, пестуют нетерпимость и насилие и поощряют массовую миграцию, которая, в свою очередь, питает национализм, трайбализм и ксенофобию и льет воду на мельницу недемократических и нелиберальных движений. Хотя американские и европейские националисты имеют мало общего с Си Цзиньпином, многие восхищаются Путиным, видя в нем белого христианского националиста, который отстаивает традиционные ценности, и закрывают глаза на его деспотию.

В борьбе с Западом Путин рассчитывал заручиться поддержкой остального мира – и во многом преуспел. Однако в долгосрочной перспективе конфликт на Украине изолирует Россию еще больше, усугубит нищету и подорвет ее мировое влияние. Путин хотел вернуть России величие, но добился прямо противоположного. Даже ближайший партнер Китай сомневается, а многие страны, сопротивлявшиеся введению санкций против России в 2014 году, всецело перешли на сторону США. Глобальный Юг и Азия по разным причинам стараются не занимать ничью сторону, но нарушение суверенитета, вопиющее пренебрежение международным правом и жестокость на Украине, несомненно, подорвали международное положение Москвы. Другой вопрос – смогут ли США извлечь выгоду из этого колоссального просчета.

____________________________________

* запрещенные в России террористические движения/организации и их представители – Прим. ИноСМИ