Бунт всех остальных: как Россия видит будущий мировой порядок

Геополитическое прогнозирование — искусство сложное. На протяжении всей холодной войны Советы до самого конца уверенно утверждали, что силы социализма возобладают над загнивающей и коррумпированной капиталистической моделью. Им казалось, что соотношение сил в мире постепенно менялось в их пользу. Но этого не произошло.

Со своей стороны, американские лидеры были уверены, что, если Вьетнам станет коммунистическим, это может положить конец распространению демократии в обширном азиатском регионе и во всем мире. Даже когда существует отчетливая ясность в отношении сил, формирующих геополитику, правильный вывод трудно достижим. В конце 1890-х годов польский банкир по имени Ян Блох, как известно, предсказал ужасный характер будущей войны в Европе. Затем он заявил, что такая война была бы слишком разрушительной и нелогичной, чтобы о ней вообще можно было даже подумать. И вот — разразилась Первая мировая война и оказалась именно такой ужасной, как он и предсказывал.

Несмотря на всю сложность этого дела, государства всегда строят прогнозы для разработки стратегий своей национальной безопасности. Министерство обороны США тоже пытается предсказать, как может развиваться геополитическая ситуация, чтобы принимать решения о разработке и приобретениях вооружений, оперативных концепциях и структуре своих вооруженных сил. Аналогичный подход применяется и в России, что закреплено в ее Стратегии национальной безопасности 2021 года. Но что полезно в таких прогнозах, так это не их точность. Они вполне могут и промахнуться. Скорее, прогнозы показывают, что именно та или иная страна представляет себе в качестве своего желаемого или нежелательного будущего. И как она должна себя вести, чтобы предопределять желаемые результаты.

В 2019-2020 годах я руководил исследованием, посвященным российскому военному прогнозированию. Мы обнаружили, что Россия видит, что мир движется в одном из двух основных направлений. В первом из них Соединенные Штаты продолжают доминировать в международной системе способами, которые угрожают ее интересам (например, введение санкций, лишающих доступа к финансам и технологиям). Во втором направлении формируется мир с ослабленным глобальным влиянием США, в котором России меньше мешают наращивать военную мощь и влиять на те региональные и геополитические результаты, к которым она стремится. Как и их советские предшественники, российские стратеги склонны рассматривать эти результаты как продукт естественных сил, действующих против Соединенных Штатов. Тем не менее, по их мнению, также необходимо и постоянное подталкивание этих сил в выгодном направлении. Показательный пример этого — конфликт на Украине. Последняя открыто двигалась на Запад в политическом, военном, экономическом и культурном отношении, и Россия решила, что не может реализовывать свое стратегическое видение развития ситуации иначе, как только с помощью военного конфликта.

Я считаю, что Москва, скорее всего, правильно понимает контуры своей конкуренции с Западом. Она понимает, что Соединенные Штаты и их союзники должны будут быть способными на поддержании системы, которая больше всего соответствует их национальным интересам, определенным их лидерами, принимающими решения. Будущее в конечном счете будет определяться устойчивостью управленческих и экономических моделей защитников нынешнего статус-кво по отношению к действиям его противников, таких как Россия и Китай. Эти модели столкнутся с идеологическими и практическими нападками как извне, так и со стороны внутренних сил, которые хотят сдвинуть страны Запада в другом направлении. Ответственность западного руководства — как в государственном управлении, так и в частном секторе — будет играть главную роль в обеспечении жизнеспособности то западной системы, которая в настоящее время кажется ненадежной.

Российские прогнозы начинаются с анализа ситуации в мире. Какие силы будут ее формировать? Какие траектории развития может выбрать международная система? Как это повлияет на динамику соотношения сил между ведущими странами, на характер соперничества великих держав, на развитие технологий и будущее войн?

Россию серьезно волнуют такие вещи, потому что именно они влияют на то, как она сможет и сможет ли вообще усилить военный потенциал в долгосрочной перспективе по сравнению с противниками. Например, если Соединенные Штаты окажутся доминирующим игроком с сильными союзниками-единомышленниками, это может ограничить возможности России в полной мере использовать свои экономические преимущества, получить доступ к иностранному капиталу или самым передовым технологиям. Сокращение влияния США, напротив, облегчило бы России задачу наращивания военной мощи и позволило бы ей не отставать от конкурентов. С точки зрения России, это привело бы к более справедливому распределению сил в мире и, таким образом, к снижению уровня угрозы для нее.

К этому глобальному анализу ситуации российские стратеги добавляют и конкретные военные прогнозы, такие как глобальное тенденции в развитии вооружений и вооруженных сил и их размещении. Все это объединяется в "ВПО" — русский термин, обозначающий военно-политическую обстановку в мире. ВПО описывает вероятность, характер и театры будущей войны великих держав с учетом потенциала стратегического сдерживания России.

"Красным флажком" для России будет ситуация, в которой ее военная мощь не сможет сдержать вторжение противника с превосходящим военным потенциалом. Наиболее распространенным примером является российский сценарий будущего, относящийся, возможно, к 2040-х годам, в котором Соединенные Штаты и их союзники смогут создать огромный арсенал высокоточных обычных средств большой дальности и развернут надежную систему противоракетной обороны по всему миру, чтобы свести на нет вероятный ответный российский ядерный удар.

Российские стратеги постоянно утверждают, что самой важной переменной в ближайшие двадцать лет будет характер глобализации. Российские прогнозы определяют "интенсивную глобализацию" как имеющую "гегемонистский характер", при котором США доминируют в международной системе и способны "навязывать свою волю всем без исключения субъектам международных отношений".

Неудивительно, что это худший из возможных исходов для России. Согласно прогнозу 2018 года, рост технологического развития России будет наиболее слабым в условиях "интенсивной глобализации", в том числе из-за влияния западных санкций на иностранную и российскую инвестиционную активность. Этот анализ показал, что военный потенциал США, включающий как военные, так и невоенные составляющие, к 2040 году будет на 60% выше, чем у России. И это без учета союзников США, таких как Великобритания, Германия, Франция и Япония с их высокими военными возможностями.

Результат? В военное время перед Россией встанет задача нанести поражение союзу, обладающему огромным перевесом в "скрытой" военной мощи, особенно в свете того факта, что войны между великими державами часто длятся гораздо дольше, чем ожидается, что дает преимущество в затяжном конфликте более сильной стороне. Но даже в мирное время "интенсивная глобализация" увеличивает военную угрозу для России за счет постепенного наращивания превосходящих вооруженных сил в Европе и некоторых частях Азии и отторжения Москвы от военных технологий, на которые она опирается в модернизации своих вооруженных сил. Это также создает проблемы для России, которой не хватает того, что российские прогнозисты называют "мягкой силой", чтобы расширять свое влияние и отстаивать свои национальные интересы.

Противоположный тренд, который, по оценке России, создаст для нее наиболее благоприятную геополитическую обстановку — это "биполярность 2.0". Биполярность 2.0 представляет собой рассредоточение сил в пользу незападного блока стран, таких как Китай, Россия и Индия, которые "не желают мириться с требованиями США о глобальной гегемонии". В этом сценарии к 2040 году Китай превзойдет США по военному потенциалу, а разрыв между Россией и США сократится до 20% по сравнению с теми 60%, которые указывались в вышеупомянутом прогнозе 2018 года. Российские аналитики указывают на БРИКС (организацию, в которую входят Бразилия, Россия, Индия, Китай и ЮАР) и Шанхайскую организацию сотрудничества как на основу такой "незападной" коалиции. Теоретически у этого блока будет другое видение мирового порядка, более терпимое к автократическим режимам. Со временем он станет более могущественным и влиятельным в глобальном масштабе и, следовательно, будет лучше подготовлен к сопротивлению попыткам США изменить международную систему по своей воле. Это сделало бы соотношение сил более благоприятным для России и тем самым уменьшило бы военную угрозу.

Геополитический сценарий "биполярность 2.0" предполагает более расколотую Европу, что может произойти, если большинству населения в определенных странах удастся свернуть европейские интеграционные институты, созданные за последние несколько десятилетий. Это, по мнению России, приведет к меньшему противодействию ее политике и, соответственно, к меньшему количеству ограничений на ее экономическую деятельность и доступ к технологиям и капиталу. Все это благоприятные исходы для России, поэтому из этого следует, что она будет использовать все имеющиеся в ее распоряжении инструменты, чтобы обеспечить реализацию "биполярности 2.0". Одним из наиболее известных инструментов в этом плане является нарратив (возникший, кстати, не в самой России), о том, что мировые "либеральные элиты" продвигают социокультурные нормы, которые не соответствуют убеждениям обычных граждан и не создают того общества, которого эти граждане желают. Опираясь на этот нарратив, Россия позиционирует себя как защитник так называемых "традиционных ценностей", которым угрожают ведущие западные политические партии. Идея состоит в том, что она могла бы объединиться с политическими партиями-единомышленниками, такими как Fidesz в Венгрии или "Национальное объединение" во Франции, на основе защиты "традиционных ценностей" и взамен получить более дружественную внешнюю политику от европейских стран. По меньшей мере, Россия могла бы поддержать даже тех политических лидеров в Европе, которые могут быть недружелюбны по отношению к ней, но враждебно настроены по отношению к Европейскому союзу, который некоторые воспринимают как угрозу национальному наследию и традиционным культурным нормам.

Согласно российской версии ее военной спецоперации на Украине, этот конфликт представляет собой насильственный, но необходимый толчок в направлении нового порядка, напоминающего "биполярность 2.0". Россия видит себя в авангарде восстановления баланса в международной системе, выведенной из строя в результате исторической ошибки — допущения американской гегемонии в мире. Военные действия на Украине должны отгородить Евразию от Запада и позволить Москве играть ведущую политическую, военную, экономическую и цивилизационную роль в своем регионе при поддержке (или молчаливом согласии) Китая, Индии и других стран. Затем в течение следующих двух десятилетий международное влияние этих стран будет способствовать возникновению менее однополярной международной системы и уменьшению доминирования Америки.

Но является ли военный конфликт на Украине эффективным средством для достижения этих целей? Пока неясно, сможет ли Россия победить в нем. <...> Соединенные Штаты сейчас остаются ведущим мировым игроком, организующим ответ на российскую спецоперацию. Альянс во главе с Америкой, который российские прогнозисты считают столь вредным, на самом деле стал более сплоченным и могущественным, особенно в связи с предстоящим присоединением Финляндии и Швеции к НАТО.

Против России были введены санкции, хотя эффект от их воздействия еще предстоит изучить. Одной из ключевых областей, за которыми следует следить, – влияние объявленного контроля за экспортом западных технологий. Доступ к технологиям был решающим фактором, поднятым российскими стратегами. Они объясняют возможное падение российского военного потенциала в 2040 году в сценарии интенсивной глобализации тем, что Соединенные Штаты убедят ключевые страны Запада отказать России в доступе к технологиям, в которых она нуждается. <...>

Китай и Индия, разумеется, не отказались от России. Выбор Индии воздержаться в резолюциях ООН, осуждающих Москву, совсем не обязательно должен вызывать удивление, учитывая историю двух стран. Стратегическое партнерство Китая с Россией также не позволит им внести диссонанс в свои отношения, даже если Пекин сочтет ее действия на Украине дестабилизирующими и проблематичными. В этом отношении следует признать существование некоторого подобия российского видения незападного блока стран, сопротивляющихся господству США. Но военный конфликт на Украине пока не дает очевидных признаков благоприятного сдвига в сторону глобальной перестройки в пользу России.

Продолжающееся доминирование США в международной системе, вероятно, приведет в течение следующих двух десятилетий к негативным экономическим и военным последствиям для Москвы. Нельзя исключать прямое применение Россией военной силы против Соединенных Штатов или НАТО, но российские анализы — и заявления самого Путина — довольно честны в отношении большого диспаритета сил между двумя сторонами и проигрышных последствий возможной ядерной войны. В этой связи Россия ищет в западном мире таких лидеров, которые не поддерживают статус-кво, изолирующий ее от международных капиталов и технологий, необходимых ей для обеспечения безопасности и процветания в долгосрочной перспективе.

Но есть ли у России средства для достижения этой цели? Сейчас неравенство сил между ей и НАТО огромно, и сегодня Соединенные Штаты имеют надежную систему союзов и партнерств как в Европе, так и в Азии. Россия в ближайшей перспективе не сможет сравниться с Америки и по "мягкой силе". Таким образом, успех Москвы будет в существенной части зависеть от того, совершат ли Соединенные Штаты и их союзники дорогостоящие ошибки во внутренней и внешней политике, которые нанесут ущерб их собственному положению. Он также может зависеть от сохранения стабильности Китая и Индии и их готовности со временем бросить вызов позициям США в мировых делах.

Поскольку конкуренция, скорее всего, будет вращаться как вокруг социокультурных, так и военных вопросов, Россия и ее союзники будут стремиться извлечь выгоду из недовольства тех групп на Западе, которые могут симпатизировать таким идеям, как авторитаризм, законность "сфер влияния" и "традиционные" ценности. США и их союзникам следует ожидать усиления политической, экономической и информационной конфронтации "без правил". Используя средства ниже порога войны, Россия, вероятно, будет стараться подорвать доверие народов Запада к правительствам, которые сопротивляются "естественному переходу" к более лабильной мировой системе, которая соглашалась бы с эрозией демократических норм.

Так что ставки сейчас ясны. Со временем любой сдвиг в сторону "биполярности 2.0" может иметь ряд негативных последствий для защитников США и их союзников, наиболее важным из которых будет формирование блока, достаточно влиятельного, чтобы подпитывать мир с меньшей политической свободой и экономическим процветанием, чем тот, который существует сегодня.