Три пути к завершению путинской операции

На прошлой неделе было весьма интересно поговорить в Европе про Украину с экспертами по национальной безопасности, с чиновниками и с ведущими бизнесменами. Киев вместе с союзниками недавно принудил российских солдат к отступлению, вернув себе большой кусок территории. А руководители Китая и Индии довольно четко дали понять Владимиру Путину, что рост цен на продовольствие и энергоресурсы, вызванный военной спецоперацией, наносит вред их населению, составляющему 2,7 миллиарда человек. Кроме всего прочего, одна из российских икон поп-музыки рассказала 3,4 миллиона своих подписчиков в Инстаграме*, что военный конфликт "превращает страну в изгоя и ухудшает жизнь граждан".

<...>

Тем не менее… Может, я общался не с теми людьми, но я обнаружил некий оттенок беспокойства, когда вел многочисленные беседы с европейскими союзниками Украины.

Работая зарубежным корреспондентом, я уже давно понял, что иногда новости в шуме, в том, что говорят и кричат; а иногда они в молчании, в том, о чем вообще не говорят. То, что не было сказано на прошлой неделе, я истолковал следующим образом. Да, это замечательно, что Украина изгоняет русских, но можете ли вы ответить на вопрос, который повис в воздухе с самого начала боевых действий: как может закончиться этот конфликт с устойчивым результатом?

Мы этого пока не знаем. Задавая этот вопрос во время бесед, я выделил три возможных исхода. Некоторые были совершенно новые, некоторые знакомые, но все они сопровождались сложными и непредсказуемыми побочными эффектами.

Исход 1. Полная победа Украины, из-за чего Путин может сделать нечто безумное, столкнувшись с перспективой разгрома и унижения.

Исход 2. Грязная сделка, в результате которой Путин добивается прекращения огня и прекращает свои разрушительные действия. Но это вносит раскол в ряды западных союзников и вызывает ярость у многих украинцев.

Исход 3. Менее грязная сделка. Мы возвращаемся туда, где все находились до начала путинской операции. Украина может с этим смириться. Может быть, с этим смирится даже российский народ, но для начала надо будет свергнуть Путина, так как он ни в коем случае не признает, что эта его авантюра была совершенно напрасной.

Разница между этими вариантами огромная, и каждый из них окажет на нас свое влияние. Может быть, вы и не интересуетесь украинским конфликтом, но он вами непременно заинтересуется. Вы поймете это по ценам на электроэнергию и продовольствие, и по степени вашей "гуманности". Это поняли даже "нейтральные" страны, такие как Китай и Индия.

Так что давайте разбираться в каждом из трех возможных результатов.

Исход 1. Никто не рассчитывает на то, что украинская армия сумеет без промедлений развить тот значительный успех, которого она добилась за последние две недели. Она вряд ли сумеет изгнать остатки российской армии за границу. Но я впервые услышал, как люди спрашивают: "А что, если российская армия на самом деле развалится?"

Безусловно, многие русские солдаты, а также русскоязычные украинцы, которые им доверились, подумав, что они победят и останутся навсегда, теперь задают себе вопрос Джона Керри о войне во Вьетнаме: "Как можно требовать от человека погибать за ошибку?"

Теперь все понимают, какой большой ложью является эта операция. Все слышат истории о том, как Путин отправляет на фронт пополнение из осужденных и заключенных, которые выторговали себе освобождение, согласившись воевать на Украине в течение шести месяцев. Там также много наемников, причем из очень далеких стран, таких как Сирия.

Но погодите. Если Украина, как утверждает Путин, на самом деле превратилась в государство под управлением нацистов и идет в авангарде натовского плана по продвижению все дальше на восток до самого сердца России, то разве не вправе Путин попросить российский народ мобилизоваться на борьбу с ней? Если эта военная авантюра такая справедливая и необходимая, то почему Путин платит преступникам и наемникам, а от среднего класса Москвы и Ленинграда ждет лишь того, что он закроет свой рот?

Люди молчать не станут, и каждый русский солдат или русскоязычный украинец, вставший на сторону Путина, наверняка думает: что делать, остаться или бежать? Кто меня защитит, если фронт будет взломан? Такой альянс совершенно не защищен от распада. Сначала это происходит медленно, а потом быстро. Наблюдайте за происходящим.

Почему? Потому что Путин уже не раз намекал на возможность применения ядерного оружия, если Украина и ее натовские союзники начнут одерживать верх над его войсками, а ему будет грозить полное унижение. Я искренне надеюсь, что у ЦРУ есть тайный план, как нарушить путинскую систему подчинения, чтобы никто не нажал на кнопку.

Исход 2. Не могу себе представить, чтобы президент Владимир Зеленский в данный момент согласился на прекращение огня или нечто подобное. Его войска обрели мощный импульс и полны решимости отвоевать всю территорию Украины, включая Крым. Но такой исход маловероятен, и не следует возлагать на него особые надежды, ибо приближается зима, а Путин отказался поставлять газ в Европу. Это настолько взвинтит цены на энергоресурсы, что будут закрываться все новые фабрики и заводы, а обедневшим европейцам придется выбирать между едой и отоплением.

Это означает, что Путин своих целей не добился, но его может заинтересовать такой исход, потому что он хоть как-то сумеет объяснить потери и избежит полного унижения.

Многие европейские лидеры обеими руками ухватятся за такую сделку, хотя вслух об этом говорить не станут. Вот что рассказал об этом один отставной и весьма высокопоставленный европейский государственный деятель, попросивший не называть его имя. Мы беседовали на эту тему на семинаре по вопросам бизнеса и политики, в котором я принимал участие.

Цель Украины — победить, сказал он. У Европейского Союза она немного иная. Он хочет мира, и если за мир надо заплатить, некоторые лидеры в Европе готовы заплатить правильную цену. США далеко, сказал он, и для них совсем неплохо, если этот конфликт будет продолжаться, ослабляя Россию и лишая ее возможностей для осуществления других военных кампаний.

Безусловно, добавил он, ЕС сейчас более сплочен, чем до начала военных действий. Но в ближайшие месяцы ситуация может существенно осложниться. В ЕС возникнет большой раскол, и ему будет все труднее, потому что цели будут все сильнее меняться. Даже если официальные заявления останутся прежними, в Европе исчезнет единство по поводу того, что делать с этим конфликтом. Он не станет задавать важный вопрос о том, прав ли Путин и существует ли угроза. Он будет спрашивать, как справиться со всей этой ситуацией, особенно когда возникнет негативная реакция общественности из-за невзгод зимнего времени.

Некоторые европейские лидеры начнут спрашивать: "Нельзя ли найти выход через переговоры?" Конечно, многие, например, страны Прибалтики, будут на сто процентов поддерживать Зеленского. Но остальные вряд ли захотят замерзать ради Донецка или Луганска, сказал в заключение этот бывший государственный деятель.

Автор "Четырех столетий американской внешней политики" (The Four Ages of American Foreign Policy) Майкл Мандельбаум (Michael Mandelbaum) сказал мне: "Путин наверняка почувствовал это и решил, что в его ситуации лучший способ спасти достоинство и обнажить разногласия внутри ЕС — это объявить о готовности к переговорам о прекращении огня и о возобновлении поставок газа в ЕС, если удастся договориться. Но к этому надо побудить и Зеленского, а сделать это можно постоянными и обязательными для исполнения гарантиями безопасности, может быть, даже полноправным членством в НАТО".

Это будет грязная развязка. Это покажет, что Путин может силой менять границы Европы. Но вы себя дурачите, если думаете, что нет таких европейцев, которые не ухватятся за такую возможность и не станут на этом настаивать в случае продолжения военных действий до зимы (такие люди есть и среди республиканских членов конгресса, поддерживающих лозунг "Снова сделаем Америку великой", и их немало).

Я также не стал бы исключать исход 2-Б. В этом случае Путин будет упорствовать, стараясь отхватить хотя бы какой-то кусок Украины, нанести побольше ущерба неподконтрольным ему украинским городам и провести через свой марионеточный парламент закон, позволяющий четырем занятым Россией украинским регионам провести "референдумы" о присоединении. Предпринятые на этой неделе действия по проведению референдумов имеют две цели. Во-первых, прекратить в этих регионах панику среди пророссийски настроенных украинцев, которые боятся, что их бросят, а во-вторых, подать Киеву, Америке и ЕС сигнал: "У меня по-прежнему много ракет и ни капли совести. Если не дадите мне возможность сохранить лицо, чтобы я мог как-то оправдать эту спецоперацию перед своим народом, я основательно разрушу эту страну. Вспомните Грозный и Алеппо".

Похоже, Путин нацелился именно на такой результат, судя по объявленному в среду решению призвать тысячи резервистов.

Исход 3. Это менее грязная сделка, но с российским народом, а не с Путиным. При таком сценарии НАТО и Украина предлагают прекращение огня на линии 24 февраля, то есть там, где стояли российские и украинские войска до начала путинского наступления. Украину удастся спасти от новых разрушений, и будет соблюден принцип недопустимости силой менять границы. Но Путину придется признаться перед собственным народом: "Наши потери составили тысячи человек, мы потеряли тысячи танков и бронемашин, против нас ввели ужасные экономические санкции, а я ничего вам не дал".

Безусловно, даже представить себе нельзя, что он так скажет. Но такого рода сделка соответствует интересам российского народа. Насколько я могу себе представить, Путина наверняка придется свергать либо силами массового движения протеста, либо в ходе дворцового переворота. Всю вину за военные действия можно будет возложить на него, а Россия сможет пообещать снова стать хорошей соседкой, если Запад отменит свои санкции. Зеленскому придется забыть о своей мечте вернуть захваченные Россией в 2014 году украинские территории, но Украина сможет начать процесс восстановления и возобновить процесс вступления в Евросоюз, а может, даже в НАТО.

Это изначально была путинская военная авантюра. Она никогда не была "спецоперацией" российского народа. И хотя люди до сих пор думают, что за свое молчание они не заплатили большую цену, это неверно.

<...>

Опять же, я не наивен. Если Путина удастся каким-то образом заменить националистом, борцом с коррупцией и антивоенным деятелем Алексеем Навальным, которого тот бросил за решетку, договориться с Украиной о прекращении огня все равно будет трудно, как и поддерживать такое перемирие. Более того, репрессивные законы, беспощадная тайная полиция, отсутствие лидеров и обоснованные опасения, что со своим народом Путин может сделать то же самое, что и с украинцами, — все это опровергает предположения о том, будто его сможет сместить с поста народное движение.

Я также осознаю, что при такой развязке на смену действующему президенту может прийти кто-то еще хуже, человек из ультраправого лагеря, который скажет, что Путин сражался недостаточно упорно, или что генералы саботировали его приказы. Либо же на смену Путину придет вакуум власти и беспорядок — и это в стране, где тысячи ядерных боезарядов.

Но задумайтесь об экстраординарном публичном протесте против Путина, о котором в прошлые выходные сообщил мой коллега, пишущий о России. Этот пример показывает, что страна переживает необычайные дни, и в этих условиях реакция людей тоже может быть необычайной. "Главная российская поп-звезда XX века Алла Пугачева в воскресенье объявила, что она против военной операции на Украине, — написал этот журналист. — Это самая значительная знаменитость, выступившая против СВО в момент, когда президент Владимир Путин сталкивается с серьезными трудностями на поле боя. 73-летняя Пугачева написала в своем Инстаграме*, где у нее 3,4 миллиона подписчиков, что россияне погибают на Украине за иллюзорные цели".

Все это помогает объяснить тот глубинный подтекст, который я заметил на прошлой неделе в Европе. Это ощущение того, что военный конфликт может закончиться по-разному. Какие-то варианты лучше, какие-то хуже, но легких нет.

И мы еще не рассмотрели четвертый исход, который никто не может предсказать.

*деятельность Meta (соцсети Facebook и Instagram) запрещена в России как экстремистская.