Le Monde: мрачные прогнозы западных экономистов в отношении экономики России не сбылись

По мнению членов семейного предприятия Liston, работающего в Калужской области, российские компании смогли обойти западные санкции, преодолев запрет на приобретение определенных товаров и полагаясь на свои запасы. Так они минимизировали эффект от западных наказаний, наложенных на Россию из-за событий на Украине.

Ярким примером знаменитой русской стойкости является веселый, уверенный в себе предприниматель Юрий Сапрыгин. Следует признать, что бизнес, которым занимается 36-летний мужчина вместе со своим отцом и братом, нетривиален: Liston — одно из тех успешных малых предприятий, которых России так не хватает. И не случайно власти Калужской области пригласили журналистов "Монд" посетить предприятие.

В остальном трудности, с которыми столкнулась компания с момента начала конфликта на Украине и введения масштабных санкций против России, весьма характерны для всей российской экономики. То, как фирма справляется с ними, хорошо иллюстрирует общую устойчивость российской экономики, которой многие наблюдатели предрекали быстрый крах.

Компания Liston, базирующаяся в маленьком городке Жуков (названном в честь выросшего там маршала Жукова), производит системы дистилляции воды для медицинской промышленности, а также лабораторные центрифуги. Медицинские дистилляторы больше ориентированы на экспорт, центрифуги — на российский рынок. Компания, в которой работает около 40 человек, была основана отцом семейства, 62-летним Сергеем, бывшим инженером завода в Бишкеке, столице тогдашней советской Киргизии.

Имея клиентов в 69 странах и поставщиков по всему миру, Liston особенно зависит от международной обстановки. Санкции могли нанести компании непоправимый удар. Достаточно упомянуть, что центрифужные двигатели итальянского производства быстро оказались в списке товаров, запрещенных ЕС к продаже в России. Что касается дистилляторов, то из-за нарушения работы логистических и финансовых схем стало трудно ввозить и оплачивать нагревательные системы, импортируемые из Польши, хотя они не попали под санкции.

Что спасло компанию Liston, так это её резервы. "Мы чувствовали приближение проблем", — говорит Юрий Сапрыгин. "Если вы жили здесь в 1990-е, значит, вы научились предвидеть и приспосабливаться", — добавляет его отец.

Второй шаг, самый сложный, замена "цепочек импорта". Сапрыгиным потребуется два-три месяца, чтобы найти новых поставщиков. Каждый раз выигрывают белорусские компании: "Качество сопоставимо, а цены очень близки к ценам наших бывших поставщиков из Европы, — отмечает Сапрыгин-младший. — Мы искали партнеров еще и в Китае, но взаимодействие достаточно сложное".

В течение многих лет Россия ставила своей экономической задачей "импортозамещение", означающее восстановление экономического суверенитета страны или, по крайней мере, меньшую зависимость от Запада. Эта амбициозная цель, долгое время ограничивавшаяся официальными заявлениями, с февраля обрела второе дыхание. "Мы освобождаемся от вредных привычек", — утверждает Стефан Перевалов, директор Агентства развития бизнеса Калужской области. Цель агентства — помогать компаниям находить новых партнеров и материально поддерживать тех, кто находится в затруднительном положении.

"Параллельный импорт" — это еще одно ключевое выражение в той ситуации, в которой против своей воли оказалась российская экономика. В этом вопросе россияне довольно скрытны: игроки на рынке не хотят будить негативные стереотипы, связанные с риском подделки. Это предполагает покупку на рынках третьих стран товаров (промышленных комплектующих или товаров народного потребления), которые компании уже не поставляют напрямую в Россию. Выходит, в страну товары поступают без согласия (разрешения) со стороны бренда. Правительство России начало в конце марта издавать указы, легализующие такую практику для определенного количества товаров, находящихся под санкциями.

"До 24 февраля такая практика была неприемлема для европейских компаний, — напоминает вице-президент Европейской бизнес-ассоциации в Москве Филипп Пегорье. — Ведь получалось, что они не контролируют ни цену, ни схему сбыта, ни качество. После этой даты у них не было другого выбора. Договорились об исключениях для тех, кто не ушел с российского рынка. Для российской стороны это позволило сохранить сотрудничество с компаниями, способными быстро адаптироваться".

Во главе стран, используемых для транзита "параллельного импорта", стоят Турция, ОАЭ и Китай. Юрий Сапрыгин не может сказать, от какого из этих рынков он зависит, но его предприятие также использует параллельный импорт для закрытия брешей в электронной составляющей его продукции.

"Мы сотрудничаем с российскими посредниками, которые сами себя снабжают, — уточняет молодой руководитель. — Цены выросли, а сроки доставки увеличились втрое, но нам удается приобрести необходимые материалы, в том числе электронные схемы тайваньского производства". И все же компании Liston пришлось повысить собственные тарифы на 10-20% на фоне общей инфляции в России.

"Российская промышленность довольно быстро создала новые каналы поставок", — подтверждает экономист Наталья Зубаревич, которая отмечает, что запасы, созданные компаниями после COVID-19, также были недооценены, что дало компаниям дополнительные возможности для адаптации. Известная своими негативными прогнозами, Наталья Зубаревич еще весной заявляла, что ожидает резкого падения промышленного производства после лета. Сейчас она признает, что ошибалась.

Таким образом, после резкого спада в апреле-мае производство в обрабатывающей промышленности относительно восстановилось (-1,1% в июле, −0,8% в августе). Однако некоторые данные российской статистики, которые обычно считаются точными и надежными, теперь воспринимаются экспертами с осторожностью.

Действительно, российские и иностранные наблюдатели, включая Центральный банк России, предсказывали более резкое падение экономики в целом. И хотя прогнозы роста на 2022 год остаются негативными (спад около 4%), в течение года эти прогнозы постоянно пересматривались в сторону повышения. Власти сначала ограничили кризис жесткой денежной политикой. Потом власти извлекли выгоду из резкого роста цен на углеводороды. Деньги в бюджет дала в первую очередь нефть. Она оказалась еще важнее, чем газ, в торговом балансе: потоки нефти легче перенаправить на новых клиентов.

В результате, кроме того, что ей удалось профинансировать конфликт на Украине, Москва смогла еще и избежать обнищания граждан. Реальные доходы, безусловно, продолжали снижаться, почти непрерывно с 2013 года, но на приемлемом уровне (-1,2% в первом квартале и −0,8% во втором квартале, по данным Росстата). "Государство увеличило пенсии и выплаты малообеспеченным семьям на 10%, — говорит Наталья Зубаревич. — Это не компенсирует инфляцию, но ограничивает ее последствия. И, по крайней мере, не подвергает риску бюджет на 2022 год".

Итак, экономисты согласны с тем, что 2022 год был лучше, чем ожидалось. Но в будущее они продолжают смотреть с некоторым пессимизмом. Продолжающийся рост расходов, особенно военных, и чрезмерное укрепление рубля уже создают нагрузку на государственные финансы, при этом профицит бюджета уже сократился на 90% в период с мая по август. Что еще серьезнее, европейское эмбарго на нефть, самое тяжелое оружие, используемое Брюсселем, вступит в силу только в декабре. И что тогда будет? Последствия неизвестны, но теоретически Москва может лишиться бюджетных доходов.

Эмбарго на оборудование и станки (их труднее приобрести на параллельных рынках) также может оказаться болезненным в долгосрочной перспективе. И здесь показателен пример Liston, хотя и работающего совсем в другой области. В случае возникновения проблем с оборудованием, в основном немецким, используемым для металлообработки, приходится искать запчасти на внутреннем рынке. "Пока мы ремонтируем сами, но нужно быстро искать долгосрочные решения", — признает Юрий Сапрыгин.

Некоторые целые секторы экономики не смогли адаптироваться так же хорошо, как Liston. Для Калуги это, например, жизненно важная автомобильная промышленность с двадцатью действующими компаниями и субподрядчиками. Крупные иностранные предприятия (Volkswagen, Volvo Trucks, Stellantis) остановили производство весной в результате решения руководства компаний или нехватки некоторых запчастей. Рабочие этих заводов уже семь месяцев находятся без работы, получая две трети своей зарплаты.

"Каждый справляется как может, большинство рабочих компенсируют это случайными заработками, например, работая в такси, или ищут менее оплачиваемую работу в другом месте", — говорит Дмитрий Трудовой, представитель Volkswagen в МПРА, небольшом независимом межрегиональном союзе. Профсоюзный деятель особенно опасается окончательного ухода немецкой группы. Жесткие условия, навязанные российским государством, и перспектива того, что это предприятие за небольшие деньги перейдет к конкуренту, пока останавливает немцев от того, чтобы покинуть российский рынок.

Таким образом, многие компании и семьи переживают очень трудный период, более сложный, чем показывает официальная статистика. Об этом свидетельствует падение потребления, а также опросы, показывающие, что у трети россиян больше не осталось сбережений. Основные продукты питания подорожали на 50% за год. <...>

Юрий Сапрыгин, со своей стороны, хочет верить, что предприятия все же смогут выжить. Он больше всего боится увидеть, как некоторые клиенты начнут терять терпение, так как из-за банковских проблем им приходится проходить круги ада, прежде чем удастся оплатить полученные товары. Но, как неизменный оптимист, он также усматривает в этом начало отказа от западных валют: "Возможно, рубль выйдет из всего этого победителем... Наши африканские клиенты уже платят нам в юанях".