Stern: Германия призывает свои компании "уменьшать зависимость" от Китая

Времена, когда успех визита канцлера Германии в Китай измерялся количеством заключенных договоров на миллиарды евро, прошли. Сегодня Германия опасается слишком большой зависимости от Китая.

Смена эпох происходит в отношениях между Германией и Китаем. Во время первого визита Олафа Шольца в Пекин в качестве канцлера представители немецкой экономики не подписывали многомиллиардных договоров. Все было как раз наоборот. Сегодня речь идет о том, как понизить зависимость Германии от новоиспеченной второй экономики мира. Происходят радикальные изменения в том, как оцениваются экономические связи с Китаем. С тех пор как конфликт на Украине во всей неприглядности продемонстрировал немецкую зависимость от российских энергоносителей, Германия намерена сделать все, чтобы не стать такой же жертвой шантажа со стороны Китая.

Конфликт вокруг покупки доли в одном из терминалов гамбургского порта китайским логистическим гигантом Cosco показывает, что в отношениях с Китаем возникли новые уязвимости и "любимые мозоли" — причем со стороны Германии. Стороны согласовали сделку еще год назад, и тогда никто не обратил на нее особого внимания. Но как только Путин начал действовать на Украине, ситуация мгновенно изменилась. "Мы поняли, — объясняет позицию правительства министр экономики Роберт Хабек (Robert Habeck), — что зависимость от стран, которые могут закладывать в эту зависимость свои особые интересы, то есть возможность нас шантажировать, больше не является чисто абстрактным феноменом". А федеральный канцлер добавляет к сказанному: "Мы не должны повторять подобных ошибок".

Но насколько велика зависимость Германии от Китая? Идет ли речь о торговле, цепочках поставок или огромном рынке, "во всех трех сферах связи между Китаем и Германией очень тесны", — говорит Йенс Хильдебрандт (Jens Hildebrandt), управляющий член правления Немецкой внешнеторговой палаты в Пекине. По его словам, "сильная зависимость от импорта" существует также в таких стратегически важных товарах, как литиевые батареи и редкоземельные металлы. Связанный с пандемией локдаун в Шанхае, приведший этой весной к серьезным нарушениям цепочек поставок по всему миру, наглядно продемонстрировал, насколько сильно немецкая экономика зависит от сырья и полуфабрикатов из Китая.

Сегодня в Китае работают 5000 немецких компаний. 1,1 миллиона рабочих мест в Германии зависят от бизнеса с Китаем — и это только по тем данным, которые удалось собрать Торговой палате. "Для многих немецких фирм китайский рынок имеет исключительное значение — как рынок сбыта, где ожидается постоянный рост", — говорит Хильдебрандт. Это касается в первую очередь немецких автомобилестроителей и производителей химических изделий. "Подчас недооценивается роль Китая в продвижении инноваций, — подчеркивает главный менеджер Торговой палаты. — Немецкие компании разрабатывают и тестируют в Китае новейшие технологии, прежде чем предлагать их на мировом рынке".

Попадет ли теперь вслед за Россией в немилость у немецкого государства и экономически несравнимо более могущественный Китай? "До сих пор немецкая внешнеэкономическая политика исходила из принципа, что торговля и международные инвестиции желательны, потому что они выгодны всем сторонам, — написал директор мюнхенского Института экономических исследований Клеменс Фюст (Clemens Fuest) в газете Wirtschaftswoche. — Согласно этому принципу, считалось, что растущее благосостояние Китая идет на пользу Германии и Европе, потому что оно повышает экспортные шансы немецких продуктов".

Кроме того, китайские инвестиции в Германии могут способствовать её экономическому росту и занятости, — считает Фюст. По его мнению, обрывать сейчас полностью торговые связи с Китаем было бы слишком поспешным шагом. С его точки зрения, речь должна идти скорее о том, чтобы ограничить критические сферы, где возможно возникновение зависимости, которая в кризисной ситуации может сделать Германию объектом шантажа. "Но также важно продолжать в полной мере использовать огромные преимущества международного разделения труда".

Как указывается в одном из исследований Европейской комиссии, критическое значение могут обрести многие сырьевые продукты, используемые практически во всех важных инновационных технологиях, в том числе в солнечной и ветряной энергетике. "Преодолевая зависимость от российских энергоносителей, Германия может попасть в новую зависимость от Китая", — написали экономисты Мелинда Фремерай (Melinda Fremerey) и Томас Обст (Thomas Obst) из Института немецкой экономики.

Пока немецкая экономика намного более зависима от Китая, чем наоборот. То есть Китай относительно легко обойдется и без Германии. Кроме того, их связи в первой половине 2022 года "невероятными темпами развивались в неверном направлении". Так считает экономист Института немецкой экономики Юрген Маттес (Jürgen Matthes). В одном из своих исследований он доказывает, что Германия недостаточно оказывала на Китай давление, снисходя до того, чтобы на равных говорить и торговать со страной из другого мира: "Никогда еще прямые немецкие инвестиции в Китай не были настолько значительными [как в период начиная с 2002 года]". Также на рекордном уровне находились импорт из Китая и немецкий торговый дефицит. В то же время замедлился рост немецкого экспорта в Китай. Экономист так объясняет это: "Судя по всему, китайское правительство решило наполнять китайский рынок в большей степени местными, а не импортными продуктами".

В цифрах это выглядит так: согласно данным Федерального статистического ведомства немецкий экспорт в Китай оценивается в 71,8 миллиардов евро, что составляет 7 процентов всего немецкого экспорта. В первые восемь месяцев 2022 года Китай занял четвертое место среди основных импортеров немецких товаров, его опережают США, Франция и Нидерланды. В свою очередь Китай, который ввез в Германию товаров на 125, 7 миллиардов евро, а это — 12,8 процентов всего немецкого импорта, остается самым важным поставщиков товаров в Германию. "Дисбаланс в торговле с Китаем постоянно увеличивается", — подводит итог Маттес.

"Многое указывает на то, что стремление к наживе немецких компаний и в дальнейшем будет приводить к увеличению, а не к уменьшению доли Китая в прямых инвестициях и в импорте Германии. Необходимо вмешательство в эти дела нашего демократического государства, — пишет Маттес. — Но его не происходит, и поэтому зависимость немецкой экономики от Китая как рынка сбыта и поставщика будет возрастать во всё большей степени". Однако, по мнению Маттеса, двигаться необходимо в прямо противоположном направлении. Бизнес не нужно отделять от политики, бизнес должен учитывать растущую геополитическую напряженность, в том числе и угрозу Китая захватить Тайвань. Подобная агрессия может привести к войне с США и, как в случае с Россией, к массированным экономическим санкциям.

Но полный разрыв экономических связей стал бы для немецких компаний в Китае самым плохим решением, которое болезненно отразилось бы и на немецких потребителях. "Из-за тесной интеграции немецких компаний в китайские цепочки поставок полный разрыв экономических связей будет сопровождаться значительными потерями благосостояния", считает Маттес. Но, по словам Хильдебрандта, немецкие компании в Китае уже отреагировали, усиливая локализацию производства и стараясь сотрудничать с другими странами в восточно-азиатском регионе. "Этими мерами немцы рассредоточивают свои риски, — говорит Хильдебрандт. — В конечном это должно привести к уменьшению зависимости Германии от Китая".