ČА: если ЕС действительно хочет помочь Украине, он должен прекратить поставки оружия

Ракета, которая в четырех километрах от украинско-польской границы убила двоих ничего не подозревающих польских крестьян, стала экзаменом для чешской политической верхушки (не путать с элитой!) на способность рационально мыслить и искать решения в сложившейся ситуации. Политиканы в основном провалили этот экзамен, но разве кто-то ожидал иного?

Но что любопытно, так это тишина, которая воцарилась после недавних открытий миссии ООН по правам человека на Украине, которую возглавляет юрист Матильда Кейт Богнер. По ее словам, обе стороны конфликта грубо нарушают Европейскую конвенцию по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания. Конечно, в этих открывшихся фактах нет ничего удивительного, но то, как обращалась с пленными, прежде всего, украинская сторона, для официальных СМИ, как правило, остается табу. Только расстрел десяти российских солдат, которые якобы решили сдаться, получил широкую огласку.

Дело не только в пленных: молчаливые СМИ без комментариев передают и фотографии "освобожденных" жителей Херсона, которых освободители привязали к столбам в общественных местах. Ужасают новости об аресте и заключении "коллаборационистов", которые провинились тем, что приняли российскую гуманитарную помощь.

Во избежание недопонимания скажу, что, несомненно, насилие, убийства и другие противоправные действия совершают и бойцы российской армии. Матильда Богнер приводит конкретные данные в интервью, которое она дала чешскому порталу "Актуалне". По сообщениям украинских властей, масштаб российских злодеяний куда больше, но миссию госпожи Богнер вряд ли можно упрекнуть в манипулятивной пропаганде, которой вообще-то промышляют обе стороны вооруженного конфликта.

Ей важно установить факты, которые в будущем могут лечь в основу расследований и привести к наказанию виновных в военных преступлениях. В этом явная разница с фабрикацией фальшивой реальности, в которой участвуют как СМИ, так и сотрудничающий с ними политиканский класс. Удручает, что лишь изредка находятся люди, которых заботит не конформизм и собственная выгода, а правда. Вдвойне печально то, что политики и журналисты, которые позволяют себе говорить правду, это стадо гиен, как правило, облаивает и даже сжирает.

Многое можно было предотвратить, если бы с украинской и российской стороны было настоящее стремление к переговорам и желание без условий искать компромиссное решение. Вооруженный конфликт продолжается, как известно, с 2014 года, и к февралю текущего года уже унес тысячи жизней. "Западные" СМИ, в том числе чешские, о нем упорно молчали или списывали нарушение подписанных договоренностей исключительно на российскую сторону. Гаранты Минских договоренностей не сделали ничего эффективного для их соблюдения, и никаких усилий для их выполнения не приложила и украинская сторона, включая позднее избранного президента Владимира Зеленского, на которого избиратели возлагали большие надежды. На соглашения смотрели как на акт, унижающий страну, и никто не убеждал руководство Украины, которое подвержено сильному влиянию правых, в том, что Минские соглашения — это разумный путь. События на Украине преподносились как ее внутренние проблемы. Но украинскую армию обучали специалисты Североатлантического альянса, и очевиден был вклад альянса в поддержку демократии.

А ведь каждый может убедиться в том, как выглядит демократия на Украине, воспользовавшись открытыми источниками. Запрет на политические партии и жесткую цензуру, пожалуй, можно объяснить войной. Но как обосновать растущее число памятников Степану Бандере, Роману Шухевичу и другим преступным националистам по всей стране? Улицы, переименованные в честь этих "героев", которые организовали или сами участвовали в массовых убийствах, вы найдете в любом украинском городе. Представьте, если бы в Чешской Республике сейчас появились площади и улицы, переименованные в честь, например, Эммануэля Моравеца или Эмиля Гаха.

Официальная украинская политика — прекрасное доказательство того, к чему ведет разгоревшийся национализм в сочетании с материальной бедностью.

Владимиру Путину легко "работать", и свою специальную военную операцию он без труда может обосновать, например, сентябрьским опросом киевского социологического центра KMIS. Как передала газета "Право" 17 сентября 1022 года, 43% респондентов признались в положительном отношении к ОУН-УПА*, а еще в 2013 году таких было всего 22%. Негативно на бандеровцев смотрели восемь процентов, а ранее — 42%.

Это говорит и о том, что пережитые страдания ожесточают людей. Данные это подтверждают, но достоверность опроса упомянутого украинского центра в условиях вооруженного конфликта, когда режим отвергает неудобные для него вещи, сомнительна. На эту мысль наводят и другие опросы KMIS, в рамках которых к случайно выбранным респондентам обращались по телефону. Выяснилось, что в ходе вооруженного конфликта отношение к России постоянно ухудшалось, в том числе даже в регионах, где проживают этнические русские. Однако вряд ли можно было ожидать, что война не окажет разрушительного влияния на межличностные отношения.

Часто можно услышать мнение, что нынешний вооруженный конфликт можно закончить немедленно. Пусть Владимир Путин уйдет с Украины. Но российский президент не может позволить себе этого в ситуации, когда в свою специальную военную операцию он инвестировал не только политический капитал, но и немалые людские и материальные ресурсы, которые к тому же может постоянно пополнять. В том, что он нарушает международное право, нет сомнений. Но против цены, которую он за это платит и еще будет вынужден заплатить, стоит выгода, которой он может достигнуть. Поэтому он будет добиваться консервации границ полученных территорий.

Маловероятно, чтобы Украина завершила вооруженный конфликт своей победой, хотя в бравые речи Владимира Зеленского верят во многих странах Европы и, разумеется, в США, у которых есть явные причины вкладываться в этот вооруженный конфликт. Поддержка Украины обходится им в миллиарды долларов. Расходы можно легко подсчитать, а к приобретениям можно отнести только ослабление России, которое, однако, меньше, чем ожидалось. Источники и ожидания инвесторов тоже не безграничны, особенно в ситуации, когда в США поддержка вооруженного конфликта снижается, а Европа погружается в рецессию.

Наиболее разумное решение — это, вопреки всем возражениям, перемирие, которое после умиротворения ситуации может привести к подписанию гарантийного договора о том, что является приемлемым во взаимоотношениях двух стран, а от чего стороны должны воздержаться. Контроль над завоеванными территориями не станет большой победой для россиян, потому что им придется инвестировать в эти регионы астрономические суммы. Но в отличие от возможных репараций Россия будет вынуждена заплатить эти деньги.

Петр Порошенко, предшественник Владимира Зеленского, присвоил в 2018 году бандеровцам статус военных ветеранов.

Каким бы непростым ни было отношение украинцев к этой части их прошлого, ясно, что их государство базируется на воинственном национализме, который во многом влияет на украинскую политику. Его проявление — тотальная "украинизация", сопровождающаяся, к сожалению, исторически обусловленной ненавистью к этническим русским. Однако русские своими военными действиями, целенаправленным уничтожением инфраструктуры (от чего люди мерзнут, голодают и мигрируют), что парадоксально, только преумножают эту ненависть и возрождают идеи крайнего национализма, против которого сами же выступают.

Смелость, с которой украинцы защищают свою страну, поражает. Вопрос в том, какой процент оставшихся на Украине жителей вне зависимости от того, на каком берегу Днепра стоит их дом, предпочли бы нормальную жизнь в мире без страха перед внутренним и внешним врагом.

Национальная ненависть в Европе не приветствуется. Если ЕС, в том числе колониальная администрация его чешской части, хочет на самом деле помочь Украине, то не нужно преумножать взаимную злобу оружием. Напротив, ее нужно постараться ослабить. Да, интеллектуальных возможностей таких чиновников, как Липавский, Чернохова, Ракушан и компания, явно недостаточно для понимания этой истины. Может, им поможет премьер-министр Петр Фиала, который набрался просветительского опыта в Мьянме.

Но кто-то должен объяснить Владимиру Зеленскому то, что он упускает в погоне за показным героизмом. Нужно сказать ему, что если он не избавится от этих жутких страшилок и их теней, если не осудит неоспоримые преступления, не позволит той части украинцев, чьи матери с детства учили их русскому языку, быть полноправными гражданами, то на нем будет лежать часть несмываемой вины за нынешнее обострение ненависти, и тогда никто ему не поможет, будь на нем хоть два зеленых свитера.

Вероятно, Владимиру Зеленскому все это известно. Вопрос в том, какие возможности у него есть, чтобы это сделать в условиях, когда он опирается на воинственный национализм. Боюсь, его жизненная роль — подтвердить тезис другой героини, которая в других обстоятельствах говорила, что война стоила полмиллиона погибших иракских детей. Она умерла в богатстве, и ее оплакивали даже в Праге.

Ожидать, что в той же Праге в условиях колониального управления найдется смелый мужчина или женщина, который/которая разумно, рассудительно и убедительно сумеет громко и уверенно назвать причины сложившегося положения и заявить о преступлениях обеих сторон, кто сможет не делать из одних дьяволов, а из других — ангелов, наивно. Однако пока чешские политики не начнут добиваться диалога двух враждующих сторон, а, напротив, будут только подогревать вражду, люди, в отличие от героических ура-патриотов, продолжат страдать от войны.