The American Spectator: США заявляют, что не хотят третьей мировой, но идут на эскалацию

Джеймс С. Роббинс (James S. Robbins)

Если администрация Байдена будет участвовать в планировании послевоенного порядка на Украине, то ей, возможно, для начала стоит подумать о том, как его достигнуть.

На прошлой неделе государственный секретарь США Энтони Блинкен поделился своим видением на исход спецоперации на Украине и ее последствия. Он подчеркнул один ключевой момент: президент Джо Байден "всегда акцентировал внимание на том, что одно из его требований по Украине — не допустить третьей мировой войны".

Довольно странная формулировка. У Байдена есть "требование", чтобы не начался Армагеддон. Его можно увидеть в качестве последнего пункта на слайде брифинга по ситуации на Украине. "Требования: никакой третьей мировой войны". Можете проверить.

Но политик не может "требовать", чтобы конфликт не обострялся. Он может заявить, что не хочет этого, предложить избежать этого, представить как плохую идею, пообещать не стремиться к этому — но он не может требовать этого, потому что эскалация — дело хитрое и может произойти независимо от того, хотите вы этого или нет.

Перспектива имеет важное значение. Возьмем, к примеру, заявление президента о том, что танки M1 Abrams, которые США готовятся отправить на Украину, являются "самыми мощными танками в мире", но при этом не представляют "наступательной угрозы для России", поскольку США "помогают Украине защищать украинскую землю". Все это верно с точки зрения США — но Россия с этим не согласна. Пресс-секретарь Кремля Дмитрий Песков отметил в ответ, что это очередной шаг к эскалации. "В Москве все, что делает альянс и [Европа и Вашингтон], рассматривается как прямое участие в конфликте", — сказал он. — Мы видим, что оно усиливается".

Я не выступаю против поставок танков. Более того, ранее я высказывался в их пользу. И M1 не прибудут на Украину еще год, потому что они должны быть специально закуплены на средства Инициативы содействия безопасности Украины, а не просто предоставлены из американских запасов. Так что, если говорить об эскалации, то она происходит в замедленном действии.

Обострение конфликта может иметь непредсказуемый и иррациональный исход. Президент Джон Кеннеди после Карибского кризиса заметил, что "причина принятия окончательного решения остаётся неизвестной наблюдателю, а часто и самому принимающему решение человеку". Насколько же более неизвестна она для ослабевшего Джо Байдена.

Кеннеди, напротив, был в самом расцвете сил во время противостояния с российским лидером Никитой Хрущевым в кубинском вопросе. И он хорошо понимал опасность эскалации. Он прочитал бестселлер "Августовские пушки", повествующий о бессмысленной, но логической эскалации, которая привела к Первой мировой войне, и попросил своих старших сотрудников тоже прочитать эту книгу. Кеннеди сказал своей команде: "Мы не собираемся ввязываться в войну". К счастью, он этого не сделал.

Внимание Блинкена к послевоенным договоренностям разумно, но проблема заключается в том, как их достичь. Прекращение конфликта потребует дипломатических усилий, а ни одна из сторон, похоже, не настроена на переговоры — или на компромисс. Западные чиновники избегают просить украинцев подумать о том, на какие аннексированные территории они готовы закрыть глаза. И нет никакого эвфемистического "запасного выхода" для российского президента Владимира Путина, о котором говорили в начале спецоперации, что подразумевало, что он либо хочет выйти из конфликта, либо не может просто вывести свои силы в любой момент. Не США должны просвещать Путина относительно его вариантов. Он достаточно умен, чтобы понять их, даже побольше нашего.

Поставка основных боевых танков представляет собой необходимую эскалацию, если Украина хочет вернуть себе большую часть своей территории и оправдать инвестиции, которые западные державы вкладывают в ее оборону. Можно надеяться, что оружие, предоставленное многими странами, сможет изменить ситуацию и восстановить мобильность на поле боя. Киев может продвигаться к Крыму, к Мариуполю, к Старобельску — прорвать и ослабить российский фронт, затем продвигаться вперед, пока Россия отступает на следующую оборонительную позицию. Повторить это несколько раз — и будут освобождены огромные территории.

Так сколько же территорий должна отвоевать Украина, прежде чем мы начнем говорить о прекращении огня? В идеале — все. В реальности — трудно сказать. Бывший госсекретарь Генри Киссинджер предложил провести линию перемирия вдоль границ территории по состоянию на 24 февраля. Но Россия считает части Украины, которые она недавно аннексировала, своей суверенной территорией. Любые нападения на эти районы, с точки зрения Москвы, будут расценены как прямые наступательные действия против России, что бы ни говорил Байден. В последний раз, когда это казалось вероятным, Путин заговорил о применении ядерного оружия.

Тут мы возвращаемся к теме "Никакой третьей мировой войны". Такое требование. Жаль, что в 1914 году на информационных стендах ведущих европейских держав не было слов "Никакой Первой мировой войны". Это избавило бы мир от многих проблем.