The Telegraph: в Британии йога превратилась в бизнес и источник расизма

Меня зовут Боудикка, и я следую философской системе йога. Худая, белая, гибкая женщина из среднего класса и поколения Y с глупым именем, которая любит йогу. Как оригинально. Еще два года назад я спокойно относилась к тому, что меня считают каким-то клише. Йога была моей тихой гаванью, но в последние годы она все чаще попадает в центр внимания. Вы наверняка не раз сталкивались с уговорами друзей и членов семьи попробовать эту древнюю практику.

Однако за последние два года раздутый вокруг йоги пузырь наконец лопнул. Закрылись многие ведущие студии Лондона, такие как Life Centre в Ислингтоне и Yoga Rise в Стритхеме. Дешевая сеть More Yoga (всего 1 фунт стерлингов за занятие) передумала расширяться. Похожая история произошла в США, где новатор YogaWorks объявил о банкротстве и закрыл все 60 филиалов.

Карантин, бесплатная онлайн-йога, движения #MeToo, BLM и политика идентичности — и весь лоск как ветром сдуло. Как так вышло, что затмившее пилатес чудо индустрии красоты и здоровья стало порождать столько забот?

“Из-за пандемии произошло много плохого”, — говорит Дженни Уилкинсон, бывший директор лондонской студии Triyoga, которая столкнулась с трудностями еще до карантина, в 2019 году.

Во время пандемии многие учителя йоги, имеющие аккаунты в соцсетях, стали конспирологами, анти-ваксерами и последователями движения Q-Anon. “Невероятно разрушительным оказалось влияние конспиритуалистов [йоги, продвигающие экстремальные взгляды], — говорит Уилкинсон. — Они кощунственно прятались за философиями, чтобы оправдать свою убежденность в том, что коронавирус был мистификацией”.

Движение #MeToo давно нанесло ущерб многим направлениям йоги: Анусара, Бикрам, Аштанга. “Это произошло из-за того, что на пьедестал возводят педагогов мужского пола, и они этим пользуются”, — говорит Уилкинсон.

Стиль Аштанга, ставший популярным в 1990-х благодаря Мадонне и Стингу, пережил тяжелые времена. “Появился свод правил о том, как на занятиях можно и нельзя руками корректировать принятие поз, а также согласие клиента. Это было необходимо”, — говорит Уилкинсон.

Затем возникло движение BLM, начались разговоры о расовой принадлежности и обвинения в культурной апроприации, и выяснилось, что в западных студиях йоги не хватает разнообразия. Преподаватели из Южной Азии чувствовали себя не у дел, считая методы, на которых они выросли, вырванными из контекста, переделанными для продажи и не имеющими никакого отношения к Индии.

В соцсетях йоги-практики вроде Нади Гилани (Nadia Gilani) критикуют культурную неэластичность к использованию слова “намасте” на занятиях и в виде принтов на футболках, а Калли Шутт (Kallie Schut) обвиняет западный мир в искажении представления о йоге в целом. “В результате изучавшие данную тематику люди теряют уверенность в собственном желании с этим ассоциироваться”, — говорит Уилкинсон.

Я была одной из них. На моем первом занятии в далеком 2004 году йога была медленно и скромной, а одежда — свободной. К 2016 году, когда я решила пройти 200-часовой курс подготовки преподавателя, чтобы углубить понимание йоги, темп ускорился. Студенты стремились не только познакомиться с йогой, но и найти максимально модные леггинсы, коврики и позы. Я начала преподавать, будучи весьма увлечена и полна энтузиазма, хотя многому мне еще предстояло научиться.

К тому времени вопрос “что такое йога?” привел к ряду довольно эксцентричных интерпретаций (взять хотя бы козью йогу с участием козлят). Люди, способные принимать самые причудливые позы, поощрялись тысячами лайков и подписчиков в соцсетях. Подготовка учителей йоги превратилась в бизнес, и студии воспользовались обилием новых квалифицированных преподавателей, чтобы предложить дешевые занятия более низкого качества.

А потом случился карантин. Поначалу учителя йоги отмечали приток онлайн-учеников, а после пандемии многие из них вернулись к прежней жизни. Люди, тем временем, спрашивали себя, зачем платить 15 фунтов стерлингов за занятие, если можно бесплатно заниматься онлайн.

Дискуссия, развернувшаяся в соцсетях вокруг йоги, заставила меня почувствовать себя неловко. Я стала испытывать дискомфорт, напевая на санскрите. И вообще, могла ли я со своей внешностью и профессией не быть частью проблемы? Я чувствовала себя обманщицей.

По словам Уилкинсон, один из педагогов признался ей, что боится ненароком кого-нибудь обидеть. Сама она при этом положительно относится к тому, что люди стали об этом задумываться, и успокаивает меня после очередного приступа самобичевания: “Я не прошу людей исчезнуть. Совсем наоборот”, — говорит она.

В марте женщина открывает студию в переоборудованном здании викторианской эпохи площадью 1500 кв. метров в Восточном Лондоне. От большинства шикарных студий ее будет отличать наличие лучших педагогов и ценовая политика на основе экономической справедливости: начиная с 10 фунтов для тех, кто победнее, и до 22,50 фунтов для финансово обеспеченных. “Уж не знаю, сработает ли. Буду полагаться на честность клиентов”, — признается она.

Анжи Гопал (Anji Gopal) из Южной Азии меньше других обеспокоена проблемами расовой принадлежности и культурной апроприации, которые волнуют йога-сообщество. “Большинство людей, которые преподают в моей студии, — белые женщины среднего возраста и среднего класса. Это проблема? Не думаю. Я живу в Илинге, и рядом находится Саутхолл, где индийские учителя преподают йогу британским азиатам”. Запад хоть и обвиняют в коммерциализации этой практики, Индия по праву гордится данной статьей экспорта.

Гопал предпочитает находить нюансы в вопросах, связанных с культурной апроприацией, говоря, что, когда она начинала изучать йогу, многие ее педагоги были белыми. По ее мнению, главный вопрос в том, что такое йога и чему вы учите. Ссылаясь на Ямы и Ниямы — “моральные кодексы", или способы "правильной жизни", изложенные мудрецом Патанджали, — Гопал говорит: "Они начинаются с правдивости, честности и ненасилия. К этому нужно постоянно возвращаться”. Я хочу больше узнать и только потом вернуться к преподаванию, чтобы делать все предельно честно. Проявляя интерес к проблемам, я могу стать частью их решения.

Причины, по которым люди приходят на йогу, всегда будут разными. “25 лет назад я увидела руки Мадонны и захотела такие же. Узнав, что она занималась аштангой, я тоже пришла в йогу. Но в какой-то момент я поняла, что вода камень точит”, — говорит Уилкинсон о возникшем несколько позже духовном элементе.

В ее новой студии философская сторона не будет носить формальный характер: “Ее можно передать многими способами: отношением учителя и беседой после урока, а не прочтением Йога-сутр.” Она знает, что традиционная студия йоги с благовониями и запретом на ношение обуви может отпугнуть посетителей. Ведь как бы там ни было, ей хочется, чтобы йогой занималось как можно больше людей.

“Кто-то однажды сказал мне, что эта практика — дар, и они правы. Это действительно мощный дар, которым следует дорожить, — говорит она. — Каждый трудный момент жизни я смогла преодолеть благодаря йоге. Разумеется, я хочу, чтобы она распространилась как можно сильнее.”

Индустрия йоги хоть и переживает своего рода личностный кризис, Гопал утверждает, что “количество занимающихся йогой достигло рекордно высокого уровня. Иногда они собираются в пыльных церковных залах, и эта йога не претерпела особых изменений и не поддалась модным веяниям. Счастливые люди в кроссовках для бега вот уже 20 лет ходят к одному и тому же учителю, который проходил обучение много лет назад. Это и есть йога во всем великолепии как социально предписанный аспект, связанный с общиной, или Сангхой. Это и есть настоящая йога”.

Культурная апроприация? Боже, дай мне сил! Гуляя по улице, вы каждому говорящему по-английски азиату велите заткнуться и переодеться? Нет, вы ведете себя как подобает взрослым людям. Хватит прибедняться и заткните лучше тех профессиональных агитаторов, которые искусственно создают расизм на пустом месте!

Хотелось бы извиниться перед итальянцами за бездумное использование телескопа. И о чем я только думала?

А меня бесят люди, которые играют в регби, но родились не в Регби.

А у нас в Турции рухнуло семь тысяч зданий. Еще около 45 тысяч придется снести. Число жертв достигнет тысяч сто, а миллионы останутся без крыши над головой. Зажиточным западным либералам нужно срочно взять себя в руки и увидеть, что мир полон реальных проблем.