Премьер Саксонии Кречмер: Германия сохранит связи с Россией, починив "Северные потоки"

Премьер-министр федеральной земли Саксония Михаэль Кречмер выступает против поставок тяжелого вооружения на Украину и за ремонт «Северного потока», из-за чего подвергается травле со стороны Берлина, Брюсселя и СМИ. Тем не менее немецкий политик рассчитывает, что граждане Свободного государства оценят его упрямство на выборах в 2024 году. Четыре года назад ему удалось одержать сокрушительную победу. Удастся ли ему повторить свой успех?

FOCUS: Вы — самый известный премьер-министр Восточной Германии, и вы неоднократно занимали конфликтные позиции. Почему?

Михаэль Кречмер: Я хочу создать страну, в которой есть возможность жить по-настоящему, где царит свобода, и где каждый может быть счастлив по-своему. Мы должны следить за тем, чтобы власти не злоупотребляли полномочиями, а свобода не ограничивалась все больше и больше, даже если это делается ради якобы благородных целей.

— На каких проблемах вы сосредоточите внимание в 2024 году?

— Нам нужна уверенность в том, что мы сможем осуществлять управление в Саксонии таким образом, чтобы оно приносило пользу людям и стране. Мы не должны идти на компромиссы и изменять принципам. Если я увижу, что что-то идет не так в Берлине, я буду говорить об этом. Нас ждет нелегкая борьба за то, чтобы люди поняли и приняли нашу демократическую систему, наше правовое государство. Если они не понимают наши решения, они не смогут их принять. В настоящее время правительство прилагает мало усилий, чтобы сделать федеральную политику понятной для граждан.

FOCUS: Что конкретно вы имеете в виду?

Кречмер: Для многих людей вопрос гендерного равенства не является насущной проблемой. И даже если они готовы заниматься защитой климата, государственные нормы слишком жесткие. Это подрывает основы демократической системы, так как слишком много людей отказываются от нее из-за непонимания ее правил.

— Вы говорите, что государство злоупотребляет полномочиями в политике. Кто несет ответственность за это — Берлин или Брюссель?

— Оба. От планирования до реализации проекта по строительству объездной дороги проходит 30 лет. Так не должно быть! Люди столкнутся с новым проявлением мании запретов государства, когда с 2024 года им нельзя будет иметь дома камины. Скоро и на машинах запретят ездить. Настроения в деловом сообществе не самые позитивные. Сочетание стремительно растущих цен на энергоносители с многочисленными правительственными постановлениями, которые никто не понимает, — это уже чересчур. Уровень разочарования растет. А в Берлине политики заботятся только о клиентуре и членах партии.

— Разве так было не всегда?

— Нет. Эти излишества появились недавно. Вспомните переход на альтернативную энергетику. Мы разработали концепцию с Меркель и всеми заинтересованными сторонами. Поэтапный отказ от бурого угля был согласован с профсоюзами, церквями, экологическими ассоциациями, мэрами городов и главами других федеральных земель. Конфликт был разрешен. А теперь у нас есть федеральный министр экономики, который говорит нам, что готовит свой собственный доклад с целью более раннего отказа от угля.

— Чувствуете ли вы, что вас игнорируют?

— С моей точки зрения, ближайшие годы должны быть посвящены более свободной политике. Нам нужно не меньше, а больше рыночной экономики. Больше конкуренции, свободы и открытости для технологий. Это уже было рецептом успеха воссоединения в 1990 году.

FOCUS: В Саксонии тоже многие обеспокоены ростом числа беженцев. АдГ пытается извлечь из этого выгоду. Каков ваш курс?

Кречмер: Число беженцев, особенно из развивающихся стран — за исключением Украины — в некоторых случаях удвоилось. Для меня важно, чтобы те, кто спасается от конфликтов и политических преследований, были хорошо приняты и интегрированы в общество в Саксонии. Однако земли и общины достигают своих пределов как в плане размещения, так и в плане расходов.

— Что должно произойти?

— Я ожидаю, что федеральное правительство наконец-то примет эффективные меры по сокращению числа беженцев в Германии. Это включает в себя, прежде всего, охрану внешних границ ЕС, более равномерное расселение беженцев в Европе и эффективное управление репатриацией людей без права на пребывание. Это включает в себя заключение соглашений со странами о возвращении их граждан. Федеральное правительство не должно больше начинать никаких программ добровольного приема беженцев. И последнее, но не менее важное: я ожидаю, что оно выделит большую финансовую помощь для земель и муниципалитетов, чтобы те покрывали расходы, связанные с беженцами.

— Вы работаете вместе с «зелеными». Получается ли это?

— Конечно, здесь тоже есть разногласия. Когда мы договаривались о коалиции в 2019 году, речь шла о том, чтобы создать в стране правительство с сильными АдГ и левой партией, которые представляли бы интересы населения. Я рад, что нам удалось это сделать. И мы до сих пор не проиграли ни одного голосования в парламенте. Это не модель на века, но сейчас это стабильное правительство.

FOCUS: Во время последней избирательной кампании вы провели «Саксонские переговоры». Какие выводы вы сделали?

Кречмер: Прежде всего, я заметил, что люди не чувствовали, что их региональные проблемы воспринимаются всерьез. Многие считают, что сельские районы остаются в стороне. К этому нужно относиться серьезно! И есть также небольшая, шумная часть радикалов, от криков которых очень легко отмахнуться. Но в некоторых требованиях и обвинениях зарыто зерно истины. Наша задача как политиков — разобраться с этим. Чтобы еще больше людей не отвернулись от демократии из-за безнадежности и невежества. Саксония — процветающая земля!

— Откуда взялась эта безнадежность?

— Я испытал облегчение от того, что на местных выборах 2022 года были избраны рациональные политики. Значит, у нас все еще есть стабильная демократическая система. Но был и есть опыт бессилия, которые вызывают желание самоутверждения. Это началось с реформы Hartz IV. Затем пришел кризис беженцев, в котором было трудно выразить мнение, отличающееся от официально заданного Берлином. Хотя мы видели, что многие из наших опасений были верны. Потом произошла пандемия, а теперь конфликт на Украине — и мы снова ощущаем, что люди больше не могут открыто выражать другое мнение. И что дискуссия об этом подавляется.

— Почему у многих саксонцев возникает такое чувство?

— Я считаю тон, в котором говорят, например, о Юргене Хабермасе, запредельным. Он всего лишь высказал замечания по поводу курса правительства в отношении Украины, а теперь на него обрушился такой шквал критики. Люди, которые думают так же, не хотят, чтобы с ними поступали подобным образом. Поэтому они предпочитают молчать.

— Оппоненты Хабермаса ответили бы, что им не нравится, когда их называют «подстрекателями вооруженного конфликта».

— Разве он так говорил? Что он сделал, чтобы его критиковали таким радикальным образом?

— Что вы считаете радикальным?

— Встречный вопрос: считаете ли вы оправданным, что его называют наивным «сторонником Путина»? Я не думаю, что так можно говорить о людях, которые выражают свое мнение.

FOCUS: Конечно, бывают промахи...

Кречмер: Но мне и не приходится признаваться в каких-либо промахах — я и так вижу, что обо мне пишут повсюду. Это неправильно! Я только высказался по «Северному потоку — 1» и призвал к восстановлению трубопровода. Разве это уже не законно? Но посмотрите, к чему это привело!

— Вас довольно грубо оскорбляли…

— И это нормально?

— Иногда, конечно, это заходило слишком далеко...

— Но кто придет и возразит? Где журналисты, которые призывают к сдержанности и свободе слова? Кто это делает? Никто!

FOCUS: Тогда давайте обратимся к сути вопроса: для чего еще нужен «Северный поток»? Российский газ когда-нибудь снова будут поставлять?

Кречмер: Энергетическая политика заключается в том, чтобы сохранить все варианты. Эта инфраструктура обошлась примерно в восемь миллиардов евро и может транспортировать как водород, так и газ. В будущем этот газопровод может стать возможностью для России восстановить экономические отношения с Германией. Во всяком случае, сейчас его еще можно отремонтировать. Но скоро это уже будет невозможно.

— Ваш коллега по партии Родерих Кизеветтер говорит, что это может произойти только в том случае, если Россия научится проигрывать, расследует военные преступления, выплатит репарации и примет Украину в границах 1991 года. Он не прав?

— Он сформулировал необходимые условия, на основе которых будут вестись дипломатические переговоры. К сожалению, украинский конфликт не закончится в ближайшие несколько недель. Но нужно ремонтировать трубопровод сейчас, чтобы через пять лет был вариант сохранить отношения с Россией.

— Но есть неповрежденные трубопроводы.

— Лучше иметь несколько трубопроводов!

— Они идут из Гёрлица, прямо на границе с Польшей. «Северный поток» вызвал много недовольства в Восточной Европе. Почему для вас это менее важно, чем отношения с Россией?

— Для меня главное, чтобы у нас был вариант поставок энергоносителей. Мы ведем себя так, как будто проблем нет. Однако сейчас у нас есть дорогой СПГ, который имеет такой же большой углеродный след, как и отечественный бурый уголь. Именно федеральное правительство значительно увеличит выбросы углекислого газа. В то же время спрос на электроэнергию значительно возрастет. Как эта система будет работать? Я думаю, что было бы слишком круто заявить, что «Северный поток» нам не нужен. Для будущих поколений важно, чтобы он оставался доступным.

FOCUS: Но что вы скажете Польше или странам Балтии, которые рассматривают «Северный поток» как оружие против них?

Кречмер: Мы должны вести адекватный диалог друг с другом. И мы должны терпеть расхождения во мнениях. Мы обещали Польше, что будем поддерживать их энергоснабжение. Но мы — суверенная страна, которая преследует собственные интересы. Так поступает каждое государство в мире.

— Недавно манифест Алисы Шварцер и Сары Вагенкнехт наделал много шума. Вы также призываете к переговорам с Россией. Вы бы подписали этот манифест?

— То, что они написали, слишком просто. Но я думаю, что СДПГ и ХДС должны более настойчиво требовать проведения переговоров между Украиной и Россией. Канцлер говорит, что сейчас Путин к ним не готов. Я тоже так считаю. Но мы должны убедить его! Мы слишком много внимания уделили поставкам оружия Киеву. Теперь мы должны предпринять больше дипломатических инициатив вместе с США, Китаем, Индией и другими крупными странами.

FOCUS: Украина намерена вернуть контроль над территориями, которые сейчас заняты российской армией. Тогда военные действия не прекратятся.

Кречмер: К сожалению, это правда. Вы правы.

— Вот почему замораживание ситуации не является приемлемым вариантом для Украины...

— Я не разделяю эту оценку. Ситуация становится все хуже и хуже. Что нужно, так это прекращение огня и переговоры.

— К такому неопределенному положению дел привели Минские соглашения. Они стали плацдармом для начала спецоперации.

— Это не совсем так. Минские соглашения изначально предотвратили войну в Европе. Однако решение вкладывать значительные средства в европейскую безопасность и модернизацию бундесвера принято не было. Пожалуйста, посмотрите внимательно, какие политические силы не поддержали бундесвер в то время. ХДС/ХСС, безусловно, не входят в их число.

— Есть ли в Союзе соображения о том, чтобы самим призвать к переговорам?

— Сейчас не время для призывов. С поставками оружия покончено. Теперь мы непосредственно вовлечены в этот конфликт. Я считаю, что это именно то, чего мы не должны были делать, чтобы быть более авторитетными и активными в качестве посредника и дипломатического игрока.

— В вашей партии, однако, вас яростно критикуют из-за позиции по украинскому кризису.

— Мы живем в демократическом, плюралистическом государстве. Вам не понятны мои аргументы? Я уважаю это. Но почти 50% людей в Восточной Германии согласны со мной. ХДС — это партия с сильными убеждениями, и Фридрих Мерц, в частности, приверженец живой культуры дискуссии.