FP: США должны отказаться от одержимости скоротечными войнами

Американцы давно уже зациклились на идее короткой и решительной войны. В начале войны Севера и Юга вашингтонская аристократия отправилась смотреть первое сражение при реке Булл-Ран, желая принять участие в действе, которое, как она полагала, быстро закончится. В 1898 году американский госсекретарь Джон Хэй рассчитывал на то, что испано-американская война будет маленькой и победоносной, и завершится быстрой победой появлявшейся на свет новой мировой державы. Когда американские войска в ноябре 1950 года в ходе Корейской войны приблизились к реке Ялу, генерал Дуглас Макартур пообещал своим солдатам, что рождественский обед они будут есть дома. В 2003 году министр обороны Дональд Рамсфелд дал прогноз, что иракская война продлится не больше пяти месяцев. Администрации одна за другой недооценивали продолжительность войны в Афганистане.

Такая же одержимость скоротечными войнами влияет сегодня и на освещение военных действий на Украине. В 2022 году, когда стало ясно, что Россия вот-вот начнет наступление, председатель Объединенного комитета начальников штабов генерал Марк Милли, разведывательное сообщество и большинство экспертов со стороны предсказывали, что Россия одержит победу за несколько дней. Когда российское наступление застопорилось, некоторые комментаторы точно так же стали предсказывать скорую победу Украине. Но гораздо больше было тех, кто считал, что в этом конфликте не может быть победителей, и вот они-то призывали как можно скорее прекратить боевые действия и вступить в переговоры. А средства массовой информации, со своей стороны, рассказывали о тупиковой ситуации в военных действиях всякий раз, когда на поле боя наступало затишье.

История опровергла эти прогнозы. Гражданская война длилась четыре года и остается одним из самых кровопролитных конфликтов в истории США. Испано-американская война обернулась многолетним повстанческим движением на Филиппинах. Наступление Макартура на Ялу привело к вмешательству Китая, из-за чего конфликт затянулся даже не на месяцы, а на годы. Иракская война длилась во много раз дольше, чем предсказывал Рамсфелд, а Афганистан стал для Вашингтона самой долгой войной. Вооруженный конфликт на Украине не дал быструю победу ни одной из сторон, но и тупиковую ситуацию он не создал, так как обстановка на поле боя продолжает меняться.

По-настоящему скоротечных войн у Америки было очень мало, и случались они крайне редко. Большинство из них представляли собой незначительные операции против стран второго уровня, например, нападение администрации Рейгана на Гренаду или интервенция администрации Буша-старшего в Панаме. В некоторых случаях скоротечная война становилась в большей степени иллюзией, чем фактом. Первая война в Персидском заливе в 1990 году продолжалась всего 100 часов, однако вслед за ней началось прямое военное вмешательство США в Ираке, которое длится уже три десятилетия.

С годами Соединенные Штаты испытали бесчисленное количество методов и приемов, чтобы сократить длительность своих войн. Они экспериментировали с дипломатией и предлагали различные пути выхода из глубоко укоренившихся конфликтов. Когда такие попытки заканчивались неудачей, они проводили кампании "шока и трепета", всеподавляющей мощью принуждая противника к капитуляции. Сегодня в вашингтонских аналитических трестах действуют целые исследовательские программы, главная цель которых — "покончить с бесконечными войнами". Как будто есть некое лобби, выступающее за затягивание таких конфликтов. В большинстве случаев все эти попытки заканчивались неудачей. В последние десятилетия войны Вашингтона имеют тенденцию длиться все дольше.

Конечно, Соединенным Штатам приходится расплачиваться за свою зацикленность на коротких войнах. Американские войска не раз попадали впросак — в Корее, на Филиппинах и в Афганистане. Как шутят многие обозреватели, войну в Афганистане вели как сериал, состоящий из 20 одногодичных войн, потому что части и командиров там меняли каждый год. В процессе таких замен США утратили последовательность в своих действиях и ясность стратегического мышления, хотя все должно было произойти как раз наоборот за 20 лет военных действий. Кроме того, Америка лишила себя возможности провести откровенный общенациональный разговор о возможных выгодах и реальных издержках войны.

За почти всеобщее желание сделать войны короткими никого нельзя осуждать. Однако в интересах оборонного планирования Соединенные Штаты должны исходить из того, что их войны большей частью будут продолжительными. Слава Богу, они случаются редко. В основном государства воюют только тогда, когда возникают неразрешимые проблемы, которые настолько важны и серьезны, что ради их устранения стоит пролить кровь и потратить немалые средства. Существуй легкие решения, и скорее всего, войн не было бы вовсе. Но поскольку государства начинают воевать не с бухты-барахты, они не станут так же импульсивно просить мира.

Более того, война в силу своей природы порождает непреклонность. Бихевиористы из области экономики часто прибегают к понятию "ловушка невозвратных затрат", объясняя, почему войны длятся так долго. Человек скорее будет с удвоенными усилиями осуществлять начатое, лишь бы не менять курс и не потерять первоначальные вложения. На войне такие невозвратные затраты ощущаются особенно остро, когда это людские и материальные потери. Политологи тоже отмечают, что руководители зачастую готовы идти на риск и на военную эскалацию, лишь бы не лишиться власти. А ученые-когнитивисты утверждают, что когда война затягивается, каждая из сторон обычно начинает очернять другую, обвиняя ее в потере человеческого облика. Вместо того, чтобы согласиться на переговоры и на какие-то пути отступления, лидеры упорствуют и не хотят искать способы достижения мира. Многое из этого лежит в основе расчетов Владимира Путина на Украине. Но это применимо и к другим лидерам, а также к другим конфликтам.

С появлением ядерного оружия войны не стали короче. Оно способно помешать стремлению воюющих сторон уничтожить друг друга — хотя бы из желания не допустить взаимного уничтожения. Но такое оружие не способно предотвратить затяжные конфликты, в которых эти стороны участвуют непосредственно, скажем, войну в Корее, войну во Вьетнаме, а сейчас еще и российско-украинский вооруженный конфликт. Ученые иногда называют такое явление "парадоксом стабильности – нестабильности". Поскольку государства уверены, что ядерные арсеналы защищают их от полномасштабной войны между сверхдержавами, они с большей готовностью ведут войны низкой интенсивности.

Сегодня зацикленность США на скоротечных войнах стала проблемой при оказании помощи Украине. Эта навязчивая идея ведет к усилению стремления американских лидеров немедленно получить удовлетворение в виде побед на поле боя. Наплевать на украинское контрнаступление, в ходе которого удалось освободить большие районы вокруг Харькова и Херсона. Наплевать, что зима не самое подходящее время для наступательных действий на Украине. Когда нет нескончаемой череды побед, некоторые американцы и многие аналитики и комментаторы начинают терять терпение.

Если Афганистан был чередой слепленных вместе одногодичных войн, то Украина — это военная кампания, в которой каждый вид оружия поставляется поочередно, но не все сразу. В прошлом году США мучительно думали, давать или нет украинским войскам те или иные системы вооружений, начиная с РСЗО "Хаймарс" и ЗРК "Пэтриот", и кончая дронами "Рипер" и ракетами большой дальности, а также истребители F-16, по которым решение еще не принято. Теоретически такое пристальное внимание предназначено для недопущения эскалации, сдерживания и сокращения продолжительности военных действий. Но на практике такое поэтапное решение вопросов наносит ущерб интересам стратегии. Вместо того, чтобы продумать, в чем нуждается Украина для достижения победы, и осуществить соответствующие поставки, Вашингтон тормозит передачу оружия, которое Киеву было нужно еще вчера.

Увлечение США короткими войнами может также создать проблемы в будущем. Никто не может сказать наверняка, чем обернется вероятная война с Китаем из-за Тайваня. однако военные игры показывают, что она наверняка будет кровопролитной и не очень скоротечной. Даже если США с союзниками остановят китайское наступление, руководство этой страны вряд ли оставит свои попытки, поскольку открыто объявило о твердом намерении захватить Тайвань, и сделало такой захват главным принципом большого "возрождения" Китая. А если США проиграют, и Китай оккупирует Тайвань, уничтожив в процессе тысячи американских военнослужащих, скажет ли американский президент, что его армия сделала все возможное, и теперь ей пора домой? Наверное, нет. Скорее всего, президент попадет в ту же самую ловушку невозвратных затрат, где сегодня оказался Путин. И это не изменит никакая умная дипломатия.

Но в отличие от российско-украинского конфликта, в столкновении из-за Тайваня лицом к лицу в открытой войне сойдутся первая и вторая экономика в мире. Китайский военно-промышленный потенциал существенно превышает российский. А если Соединенные Штаты вступят в прямые боевые действия, им придется потратить на них гораздо больше средств, чем они передали Украине. Короче говоря, США и Китай смогут вести военные действия без применения ядерного оружия очень долго, и ни одна из сторон не сумеет быстро измотать другую. Таким образом, США встанут перед важным стратегическим выбором: либо признать поражение, либо согласиться на продолжительные и тяжелые военные действия.

Враги США — вчера талибы*, сегодня Россия, а завтра, возможно, Китай — делают ставку на стратегическую нетерпеливость Вашингтона. Они исходят из того, что если продержатся достаточно долго, тяга американцев к скоротечным войнам со временем помешает их усилиям. Если цель США состоит в достижении победы, то хуже длительной войны может быть только мысль о том, что такой войны можно избежать.