Американские теории наступления разбились об российские укрепления

Хваленое контрнаступление Украины идет не очень хорошо. В течение нескольких месяцев до его начала сторонники Киева утверждали, что оно будет "решающим". Бывший американский генерал Дэвид Петреус (David Petraeus) предсказывал, что "украинцы достигнут значительных прорывов и добьются гораздо большего, чем прогнозирует большинство аналитиков". Но вместо этого линия фронта практически не сдвинулась с места, а Украина потеряла огромное количество людей и техники. Этот скандальный провал послужит важным уроком для Соединенных Штатов и курсантов, изучающих военное дело.

Украина использует новую тактику, технику и оперативные планы для своих ударных бригад после нескольких месяцев интенсивной подготовки со стороны НАТО. НАТО создала эти подразделения по своему образцу, отдавая приоритет наступлению, маневру и тактике всеобъемлющей операции.

Обширные минные поля, артиллерия с БПЛА и защитники на хорошо укрепленных траншеями позициях означают, что украинские силы с трудом могут продвинуться вглубь никому неподконтрольной буферной зоны между воюющими сторонами. Их останавливают на линии боевого соприкосновения, и украинские войска не могут приблизиться ко второму и третьему эшелонам российской обороны. Десятки танков Leopard II и боевых машин пехоты Bradley- современная наземная боевая техника НАТО – были взорваны и сожжены, подорвавшись на минах, или под ударами дронов-камикадзе и артиллерии во время забуксовавшего наступления.

Несмотря на то, что в последние месяцы натовцы много хвастались своей превосходной подготовкой, техникой и оперативным искусством, бригады, обученные НАТО, показали себя не очень хорошо. Тщательно отработанная тактика общевойскового боя должна была обеспечить значительное преимущество, но в ней пренебрегали разминированием и противовоздушной обороной. Таким образом, российские боевые вертолеты уничтожали украинскую бронетехнику. Украинцы не слишком умело используют технику, даже когда их не атакует вертолет . Многое идет не так.

Хотя НАТО потратило много сил и средств на подготовку, у альянса мало опыта ведения боевых действий такого рода. Подготовка по стандартам организации была основана на тщательно разработанной теории того, как могут проходить обычные войны, но для уточнения и усовершенствования таких доктрин необходим опыт. Показательно, что единственной бригадой, добившейся значительных успехов в ходе контрнаступления, была не одна из новых бригад, а бригада, состоящая из опытных украинских солдат, использующих советскую технику.

И в заключение, как это уже случилось на начальных этапах российской спецоперации, украинцы пренебрегли принципом массовости. Их бригады продвигаются то тут, то там, но, вероятно, единственный способ, при котором можно чего-то добиться - это сосредоточение нескольких бригад на узком и уязвимом участке фронта.

На это наступление возлагали неоправданно высокие надежды. Я полагаю, что Украина и НАТО думали, что блицкриг через плохо защищенную Харьковскую область осенью 2022 года повторится. Однако в Харькове были особые обстоятельства и, самое главное, нехватка личного состава в российских войсках. И действительно, это поражение во многом повлияло на решение России мобилизовать дополнительно 300 000 человек вскоре после этого.

После всей этой шумихи, на уровне стратегии все выглядит так, как будто Украину больше не интересует исход дела. Возможно, ее лидеры знают, что война закончилась, знают, что их западные спонсоры требуют действий, и считают, что быстрое неудачное наступление позволит перейти к стадии переговоров.

Конечно, проведение наступления в таких обстоятельствах было бы возмутительно циничным поведением, поскольку люди на фронте рискуют всем и расплачиваются за эту интригу.

Злополучное наступление, похоже, иллюстрирует обширные изменения в военных действиях. Если Первая мировая война была позиционной, а Вторая мировая война характеризуется значительным количеством маневров, то следует задаться вопросом, сегодняшние условия более благоприятны для нападающих или обороняющихся.

Израильская Шестидневная война и американская война в Персидском заливе показали, что современные войны будут стремительными, с большим количеством авиации и танков, и будут характеризоваться наступлениями "большой стрелы" – крупномасштабными военными наступательными операциями.

Для обеих кампаний есть еще более свежие отрицательные примеры. Войны Израиля в Ливане, как в 1982, так и в 2006 годах, значительно затянулись. В первом случае условия городского боя благоприятствовали обороняющейся стороне. Во втором случае противотанковые ракеты организации "Хезболла" привели к значительным потерям и помешали атакующим. Проблема далеко не нова: трудности с советскими ракетами класса "земля-воздух" и противотанковыми ракетами с управлением по проводам доставили армии обороны Израиля — ЦАХАЛу — значительные неприятности во время арабо-израильской войны Судного Дня 1973 года.

Хотя война в Персидском заливе закончилась впечатляющей победой и по своей скоротечности напоминала Шестидневную войну, американцы сражались с крайне немотивированным противником. С тех пор американские военные лидеры рассматривают эту войну как подтверждение западной доктрины и предвестник технологической "революции в военном деле".

Это оказалось преждевременным и рискованным, потому что сложно быть более податливыми, чем иракцы, которые отказывались от маневров, массово сдавались в плен и свели до минимума противовоздушную оборону. Иракские военные были столь же немотивированными, дезорганизованными и неспособными во время американского вторжения 2003 года. В обоих случаях противник не подверг американские доктрины и технологии серьезному испытанию.

Со времен Корейской войны у Соединенных Штатов не было случая поучаствовать в обычной серьезной борьбе против практически равного противника. В Корее, несмотря на некоторые крупные операции в начале конфликта, конфликт превратился в позиционную войну на истощение между ушедшими в глухую оборону противниками.

Конфликт на Украине также иллюстрирует сложность ведения маневренной войны. На начальных этапах ввода войск на территорию Украины Россия отклонилась от собственной консервативной доктрины и провела удары по объектам глубокого тыла в Сумской, Херсонской и Киевской областях, избегая при этом хорошо укрепленной линии обороны под Донецком. Эти наступательные действия при нехватке личного состава хотя и позволили продвинуться вглубь Украины и вызвали определенную панику, оказались весьма уязвимыми для внезапных нападений украинских подразделений. <…> С тех пор Россия вернулась к более консервативной, неторопливой стратегии наступления вдоль сильно укрепленной линии фронта.

Эти изменения свидетельствуют о том, что российское руководство адаптировалось к трудностям наступления. Подобная своевременная корректировка действий усиливает общую концепцию военных операций России. В то время как Украина в значительной степени заинтересована в максимальном контроле над территориями, Россия ставит во главу угла уничтожение украинской живой силы, техники и морального духа как истинной цели своей военной кампании.

После долгожданной и дорогостоящей победы России в Бахмуте и явно неудачного украинского наступления в Запорожской области возникает важный вопрос: как можно эффективно использовать военную мощь в наступлении? Этот вопрос особенно важен для США, поскольку вся американская внешняя политика посвящена силовому влиянию и расширению присутствия, а Украина использует западное оборудование, боеприпасы, доктрину и разведданные. Другими словами, результаты боевых действий Украины — это тестовый пример американского способа ведения войны против равного противника.

Если Украина не способна навязать свою волю силовым способом или способна сделать это только после длительных, изнурительных кампаний на истощение — это, предположительно, распространится и на Соединенные Штаты, как в случае прямой конфронтации НАТО с Россией, так и в любой возможной войне с Китаем, Ираном или другим равным противником.

Операция на Украине является крупнейшим вооруженным конфликтом со времен Второй мировой войны. Она имеет мало сходства с партизанскими войнами низкой интенсивности, характерными для американских, натовских и российских конфликтов в течение последних 75 лет. Предстоит многому научиться.

Самый важный урок, который можно извлечь из этого конфликта, заключается в том, что обороняющаяся сторона имеет преимущество, поскольку оборонительные стратегии используют современные технологии - в частности, беспилотники, мины и ракеты — больше, чем наступательные стратегии. Как заметил Клаузевиц (Clausewitz), "оборонительная форма войны сама по себе сильнее наступательной".

Однако такое положение дел не является неизменным. Вполне вероятно, что какая-нибудь новая технология даст атакующим преимущество и позволит совершать маневры как раньше. Так было в предыдущих войнах: танк обеспечил проход через траншеи Первой мировой войны, а вертолет позволил осуществлять вертикальное окружение, забрасывая десантников в тыл и на фланги, в Корее и Вьетнаме.

На данный момент противоядия от огромного количества артиллерии, мин, траншей, противовоздушных и противотанковых ракет не появилось, не считая ядерное оружие. Но если одна из сторон прибегнет к нему, проиграют все.