Ядерный Дамоклов меч

После того как президент США Джо Байден заявил, что не собирается упрощать Украине вступление в НАТО, вероятно, даже пражские "янычары" поняли, что на запланированном в Вильнюсе саммите этот вопрос рассматриваться не будет. На повестке сейчас многое, и если заканчивать вооруженный конфликт дипломатическим договором, то необходимо оставить возможность дать Украине нейтральный статус. А членство в Североатлантическом альянсе такой вариант исключает. И нравится это кому-то или нет, но поражение России на украинский просторах или ее крах вследствие внутренних беспорядков не только маловероятны, но и по ряду причин крайне опасны, ведь Россия остается ядерной сверхдержавой.

В Москве знают, что участие армий Североатлантического альянса в прямой конфронтации очень осложнило бы ее положение на украинском фронте. В случае угрозы поражения в конвенциональных боях может последовать применение неконвенционального оружия, то есть ядерного. И хотя президент России несколько раз опроверг возможность применения ядерного оружия на Украине, он не исключил его применения вследствие угрозы поражения на Украине против активных союзников киевского режима. То есть непосредственно против стран НАТО. Эту решимость манифестируют два решения Москвы, касающиеся ядерного оружия: отказ от исполнения договора о стратегических ядерных вооружениях, известного как СНВ-3, и начавшееся размещение тактического ядерного оружия на территории Белоруссии.

Договор СНВ-3 президенты США и Российской Федерации подписали в 2010 году. Это уже седьмой договор между Вашингтоном и Москвой, касающийся контроля над вооружениями в области стратегического наступательного оружия. То есть такого оружия, которое способно одним ударом, продолжающимся менее часа, достигнуть конечных целей войны. Например, уничтожить человеческую цивилизацию. Из этих договоров в том, который называется СНВ-3, предписано число стратегических ядерных боезарядов: по 1550 для Соединенных Штатов Америки и России. Было уменьшено число межконтинентальных ракет, баллистических ракет, подводных лодок и стратегических бомбардировщиков до 700 (еще сто носителей могут оставаться в резерве).(…) В исполнении ограничений легко усомниться, в том числе потому, что в договоре СНВ-3 один стратегический бомбардировщик засчитывался как один ядерный боезаряд. Но не только поэтому.

У договора СНВ-3 сложная судьба. Бывший президент США Дональд Трамп отверг предложение своего российского коллеги Владимира Путина продлить этот договор и потребовал, чтобы в переговоры о новом договоре о ядерных вооружениях включился Китай. Москва тогда заявила, что участие Китая может принести пользу, но также стоило бы пригласить на переговоры Францию и Великобританию, чьи ядерные арсеналы тогда были аналогичны китайским. Пекин отметил, что Соединенным Штатам Америки перед переговорами также следовало бы сократить свой арсенал до уровня Китая. Незадолго до истечения договора ситуацию урегулировал нынешний президент США, который после прихода в Белый дом в 2021 году выразил желание продлить договор еще на пять лет. Так и случилось по взаимному согласию. Однако в феврале текущего года Россия сообщила о приостановке своего участия в договоре СНВ-3. Согласно квалифицированной оценке, сегодня девять государств вместе обладают приблизительно 12,5 тысячами ядерных боезарядов, и при этом 90% из них принадлежат США и России.

Эти данные вызывают споры, и одна проблема стоит особенно остро: ежегодно ядерный арсенал Китая увеличивается на 60 единиц. Такой рост действительно впечатляет, и, судя по всему, в Пекине всерьез воспринимают слова Вашингтона о том, что соперничество Запада с Поднебесной вступило в решающее десятилетие.

Тем не менее Китай по-прежнему остается единственной ядерной державой, в доктрине которой закреплено, что, как, например, говорится в документе "Китайская национальная оборона в новую эру", одобренном Государственным советом КНР в 2019 году, "никогда и ни при каких обстоятельствах мы не применим ядерное оружие первыми, и ни в коем случае мы не применим его против государств без ядерного оружия или против зон без ядерных вооружений и не будем им угрожать". Китайские ядерные боезаряды числятся в западной статистике как "неразмещенные", и приведение их в боевую готовность и применение требует еще ряда политических решений и технических шагов на пути со склада. Напротив, "размещенными", то есть готовыми к применению, считаются 1770 ядерных боезарядов США, 1674 российских, 280 французских и 120 британских.

Эти данные можно найти в анализах Федерации американских ученых (этот институт со штаб-квартирой в Вашингтоне был основан в 1945 году группой ученых и инженеров, которые работали над проектом "Манхэттен"), а также в специализированных обзорах SIPRI, в Бюллетене ученых-ядерщиков, материалах ООН и ряда других институтов и организаций. Их, на первый взгляд, удивительное единодушие основано на том факте, что во всех этих случаях авторами означенных обзоров являются Ганс Кристенсен, Мэтт Корда, Элиана Джонсон и Кейт Конн. Они работают в информационном проекте FAS, директором которого является Ганс Кристенсен. Поэтому нужно помнить, что эта информация — хоть и квалифицированное, но все же лишь предположение, касающееся строго секретных данных. Так, например, согласно этому источнику, в 2020 году число боезарядов КНДР достигало 35, то есть было больше, чем в текущем году. То же самое возможно и в случае китайского арсенала.

Согласно последнему ежегодному докладу Пентагона о китайских вооруженных силах, который Министерство обороны США подготовило для Конгресса, китайский ядерный арсенал к 2035 году увеличится с нынешних 410 до приблизительно полутора тысяч единиц. Анализ "Ядерные заметки: китайское ядерное оружие, 2023", подготовленный для Бюллетеня ученых-ядерщиков из FAS, показывает, какими были и есть американские предположения относительно развития китайского ядерного арсенала, и как они различаются. История американских оценок советского ядерного арсенала подсказывает, что Пентагон, а иногда и ЦРУ по разным причинам завышают цифры, когда речь идет о потенциальном противнике.

Оценивая прошедшее через призму вооруженного конфликта на Украине, можно сказать, что попытка цветной революции в Белоруссии после президентских выборов 2020 года способствовала тому, что в Кремле вспомнили о важности территории этого государства, которое является плацдармом на пути к геополитическому ядру России. Это, безусловно, подвело Кремль к убеждению, что Запад, прежде всего США, не откажется от давления на восток. На фоне осложнения ситуации на украинском фронте и призывов некоторых политиков к прямому вооруженному участию НАТО в боях на Украине размещение тактического ядерного оружия в Белоруссии выглядит логичным выдвижением ядерного щита. (…)

В связи с размещением ядерного оружия на территории Белоруссии чаще всего говорят о ракетах "Искандер-М" (это мобильный оперативно-тактический комплекс с ракетами дальностью о 50 до 500 километров) и штурмовиках Су-25, способных нести ядерные боеприпасы. Количество размещаемых боезарядов остается неизвестным. Однако ни о каком принципиальном переломе в равновесии сил между Россией и Соединенными Штатами Америки или НАТО речи не идет. Просто меняется структура и география этого равновесия. Не стоит забывать, что с середины 50-х годов США располагают тактическим ядерным оружием в Европе. Сейчас это приблизительно сто авиационных термоядерных бомб В61 на базах пояса Нидерланды — Бельгия — Германия — Италия — Турция. По количеству это значительно меньше, чем бывало в некоторые годы холодной войны. Но примечательно, что даже в периоды наилучших отношений между Москвой и Вашингтоном после завершения холодной войны Пентагон так и не снял этот ядерный обруч вокруг западных областей России. Как этот факт расценивали в Генеральном штабе Российской Федерации? И еще одно важное замечание: этот "выдвинутый ядерный щит" США сейчас проходит модернизацию. Вообще все вышеприведенные цифры говорят о числе носителей и боезарядов, а не об их постоянно растущем качестве.

Вооруженный конфликт на Украине показал удивительную сторону ядерного оружия. Оно на самом деле работает как инструмент устрашения. Угроза применения ядерного оружия отпугивает противоборствующие стороны от некоторых форм эскалации. Большинство профанов и воинственных крикунов держат, по крайней мере пока, за дверьми кабинетов, где принимаются реальные решения о войне. Их не допускают до принятия решений, потому что угроза ядерного самоуничтожения человечества совсем не выдумки ученых и не возбужденные восклицания Греты. И уничтожительный потенциал оружия растет, тогда как несовершенная система контроля над ядерными вооружениями держав рухнула.

Процесс деградации контроля ядерных вооружений начался не с увеличения китайского ядерного арсенала и не с решения России приостановить выполнение СНВ-3. Все началось в 2002 году с выхода США из Договора об ограничении систем противоракетной обороны, а продолжилось в 2019, когда они вышли из Договора о ликвидации ракет средней и малой дальности. Свою лепту внес 2020 год и выход из Договора об открытом небе. Эти шаги Соединенных Штатов Америки проистекают из иллюзии о том, что гегемону никакие договоры не нужны — достаточно только им же установленных правил.

Ни одно из соглашений между Вашингтоном и Москвой о стратегических вооружениях не было идеальным. Ни одно из них не снизило потенциал их ядерного арсенала до уровня ниже гарантированного взаимного уничтожения и вероятного истребления человечества. Договоры затрагивали носители, боеголовки и боезаряды, но не исключали модернизации. Растет уничтожительная способность отдельных боезарядов, точность попадания, пробивная сила. Появились такие носители, как гиперзвуковые ракеты, подводные торпеды и дроны с термоядерными боеголовками, а на поле боя приходит искусственный интеллект… До сих пор можно было утверждать, что техника препятствует большой войне или эскалации опосредованной войны до уровня прямого вооруженного противостояния сверхдержав. Останется ли так и впредь?

Достигнуть мира, который был бы больше, чем перерывом между войнами, вооружаясь, невозможно. Но недостаточно тут и ядерного разоружения, обязательства по которому взяли на себя пять постоянных членов Совета безопасности ООН, подписав Договор о нераспространении ядерного оружия. Подлинный мир требует взаимного доверия. Это касается и неофициальных ядерных держав, таких как Израиль, КНРД, Индия и Пакистан, которые выстраивают свой ядерный арсенал вне режима Договора о нераспространении ядерного оружия. Но есть и хорошие новости. Так, в середине июня состоялась встреча экспертов министерств обороны и иностранных дел пяти официальных ядерных держав, на которой "обсуждалось стратегическое снижение рисков, а также ядерные доктрины и политика". Однако проблемой остается то, что дипломатов к переговорам подводит страх, а не понимание обоснованных чужих интересов. А страх — плохой советник, который может легко навести на мысль воспользоваться фиктивным шансом тех, кто поддался иллюзиям о собственном превосходстве в области модернизации ядерного потенциала. Пока человечество движется по траектории, в конце которой может быть одна крошечная ошибка…