Украинизация мира

В тот самый день, когда на сайте издания American Conservative была опубликована моя статья о дерусификации русского искусства в западных музеях, американская писательница Элизабет Гилберт (Elizabeth Gilbert) добровольно перенесла публикацию своего нового романа "Снежный лес" на неопределенный срок. Это был первый раз, когда я услышала имя Гилберт, хотя я все же знала о существовании романа "Ешь, молись, люби" – скорее всего, потому что я видела подушки с вышитым названием книги в магазине TJ Maxx.

Причиной такого решения Гилберт, которое она объяснила в коротком видео, опубликованном на ее странице в соцсетях, стало обращение проукраинских активистов, выразивших негодование в связи с тем, что действие ее романа разворачивается в России. Гилберт признала, что она проявила бестактность, но все же выразила надежду, что в конце концов ей удастся опубликовать свой роман: "Я корректирую курс и убираю этот роман из календаря публикаций. Сейчас не время его издавать".

Хотя украинские националисты взывают к состраданию – "только представьте, каково это, когда на вашу страну нападают", – лично у меня не получается им сочувствовать. Разве евреи пытались стереть любое упоминание о Германии – или об Украине, если уже на то пошло? Великий еврейский писатель и драматург Шолом Алейхем, который в 1905 году бежал от погромов с территории, которая сегодня считается Украиной, однажды сравнил творчество украинского поэта Тараса Шевченко с Песнью Песней Соломона – несмотря на то, что в некоторых своих стихах Шевченко прославлял погромы. Алейхем опирался на собственное крепкое чувство национальной принадлежности, глубинной основой которого служили такие божественные откровения, как Десять заповедей. Между тем украинцы еще не покончили со своими "сорока годами в пустыне". Они ведут войну со страной, чью культуру весь мир признает великой, хотя их собственные предки с энтузиазмом участвовать в развитии этой культуры, и некоторым их соотечественникам трудно отделить себя от нее.

У украинцев есть основания жаловаться на то, что Путин хочет уничтожить украинскую национальную государственность, однако одновременно с тем они пытаются поступить так же с Россией. Помимо того, что последнее время сторонники Украины на Западе стали писать слова "Россия" и "Путин" с маленькой буквы, они требуют перестать исполнять русскую музыку – хотя у многих русских композиторов, таких как Чайковский, были украинские корни, – требуют перевести произведения искусства из категории русских в категорию украинских и, в целом, пытаются удалить любые упоминания о России.

После распада Советского Союза со стороны Украины звучат довольно странные интерпретации исторических событий. Хотя элемент выдумки обязательно присутствует в основе "национальных мифологий" всех стран – уверена, Джорджу Вашингтону не раз приходилось лгать, – постсоветская версия украинской истории поистине полна фантазий.

Говорят, что Украина существует испокон веков, что она возникла задолго до того, как славяне поселились на землях, которые она сегодня занимает, и что уже тогда было в ходу слово "Украина". Разные варианты этого усовершенствованного нарратива просачиваются в англоязычную прессу. К примеру, журнал Ukrainian Magazine of Chicago с уверенностью утверждает, что "украинские цивилизации возникли около 4800 лет до нашей эры" и что "связи Украины с Западной Европой сложились более 1000 лет назад". Однако древние скифы и трипольцы, которые населяли территории, относящиеся сегодня к Украине, не были славянами. Более того, княжество, которое еще до татаро-монгольского ига имело обширные связи с Западной Европой, называлось Киевской Русью. Ей управляли представители скандинавской династии Рюриковичей из Новгорода. И эти земли населяли предки как украинцев, так и русских.

Украина – это слово в славянских языках означало "приграничную область" – представляла собой восточную часть существовавшей в 16 веке Речи Посполитой. Самобытная украинская культурно-политическая общность сложилась в связи с восстанием казаков под предводительством Богдана Хмельницкого в 17 веке, но казаки попросили защиты у России. А украинский национализм как таковой появился только в 19 веке.

Не менее сомнительными кажутся и заявления издания Kyiv Independent о том, что Россия вовсе не основывала Одессу и Харьков, поскольку на протяжении долгой истории на территориях вокруг этих городов жили другие народы. Такие утверждения аналогичны тем идеям, которые активно навязывались американской общественности: конечно, индейцы племени олони жили на территориях, которые сегодня занимает Сан-Франциско, но они не строили этот город. Земли на юге и востоке Украины населяли множество племен, однако самые крупные и важные города там были основаны Российской империей.

Теперь, когда Украина сражается с Россией на своей территории, мы сочувствуем украинцам. Излишняя благожелательность не должна становиться поводом для того, чтобы разные странные идеи просачивались в научные круги западных стран, но, к несчастью, разговоры о "деколонизации" российской истории уже превратились в мощный тренд. Это равнозначно замене слов "Россия" и "русский", которые употреблялись в обозначенный период времени, на "Украина" и "украинец". Например, этнического поляка и русского художника-супрематиста Казимира Малевича можно объявить украинцем.

Подобную культурную подмену можно сравнить с гласностью наоборот. В 1980-х годах советский народ обращался к работам западных ученых, чтобы узнать историю в ее честной интерпретации, которая была распространена в свободном мире. А сегодня несостоятельные государства бывшего Советского Союза навязывают свои нарративы научному сообществу Запада, движимому идеологическими соображениями.

Хотя эти нарративы кажутся нам чем-то новым, русские и украинцы находились под их воздействием десятилетиями. Я даже не могу сказать, сколько украинцев сегодня считают себя потомками скифов – полагаю, большинство из них вообще мало что знают о том древнем народе, – и сколько украинцев твердо верят, что Россия "украла" их художников. В России такие постсоветские украинские интерпретации встречают насмешками. И неудивительно, ведь некоторые украинцы не смеют произносить слово "Россия", предпочитая называть ее "Московией", и считают, что знаменитые русские люди на самом деле были украинцами, пусть даже они и общались друг с другом на русском языке.

К слову, такое "стирание" не ограничивается Россией. К примеру, Украина утверждает, что рожденные в Киеве и Одессе евреи Голда Меир и Владимир Жаботинский – украинцы, а проукраински настроенные американские ученые в Гарварде вообще вычеркивают из истории погромы, которые устраивали украинские националисты.

Представители Запада, пристально следящие за событиями на Украине, хорошо знают все те проблемные темы, которые регулярно поднимают обе стороны, – возрождение неонацизма, Голодомор, исторический статус Крыма и Донбасса, а также языковой вопрос. Отношения между русскими и украинцами портились не одно десятилетие, и между ними накопилось много взаимного недоверия. У Украины есть немало исторических причин обижаться на Россию – начиная с решения Екатерины о ликвидации Запорожской Сечи. Однако националисты все переворачивают с ног на голову и топят эти вполне реальные претензии в лавине всякой чуши. В результате тридцать лет независимости были потрачены на сомнительные идеологические проекты и разрушение отношений с соседями.

Последние несколько недель Украина совершает налеты на Белгородскую область России. Некоторые националисты мечтают не только о том, чтобы вернуть Крым, но и о том, чтобы пойти маршем на Москву. Однако все это лишь хвастовство и отчаянные попытки придать себе хотя бы какую-то значимость. Россия – крупнейшая ядерная держава, и она граничит с Украиной. Украинские националисты попросту не в состоянии "стереть" Россию.

Тем не менее исключительно благодаря своему рвению им удалось достичь существенных успехов на Западе. Вероятно, Гилберт считает, что ей удастся дождаться окончания военного конфликта и издать свою книгу, но этот конфликт может оказаться очень долгим, а у украинских националистов отлично получается навязывать американским институтам свою повестку.

Не могу сказать, что мне было бы интересно почитать "Снежный лес", однако тот прецедент, который создала ситуация с новой книгой Гилберт, вызывает серьезную тревогу. Этот пример самоцензуры нельзя рассматривать вне более широкого контекста "самооткрытия" украинцев. Но как американский читатель я должна иметь возможность прочесть любую книгу о России тогда, когда мне захочется. Сомнительные идеи не должны засорять наши образовательные и культурные институты – хотя, надо признать, значительную часть ущерба мы нанесли себе сами.