Китай не хочет конкурировать. Он хочет победить

Целая череда высокопоставленных американских политиков направились в Пекин с дипломатическими миссиями, чтобы наладить испорченные отношения между Соединенными Штатами и Китаем. Спецпосланник президента США по вопросам климата Джон Керри прибыл в столицу Поднебесной в воскресенье, через неделю после того, как там побывала министр финансов Джанет Йеллен. Госсекретарь Энтони Блинкен посетил Китай месяц назад. После почти года напряженной коммуникации двух сторон подобный шквал дипломатии — хорошая новость: если два правительства разговаривают, возможно, они не будут друг в друга стрелять.

Или, по крайней мере, в этом и состоит вся идея. Восстановленный диалог — это попытка президента Джо Байдена продемонстрировать возможность срединного пути в противостоянии с Китаем: между конфликтом и умиротворением. Байден считает, что США могут и должны соперничать с Поднебесной, в то же время устанавливая такие барьеры, которые не позволят конкуренции превратиться в конфронтацию. Вашингтон и Пекин способны даже найти возможности для сотрудничества по насущным глобальным проблемам, таким как изменение климата.

Китайский лидер Си Цзиньпин выглядит сговорчивым, по крайней мере, на данный момент. И в самом деле, правительство Си так стремилось представить визит Йеллен в положительном свете, что пошло на явные преувеличения. Ссылаясь на радугу, которая появилась над Пекином по прибытии американской чиновницы, премьер Госсовета Ли Цян сказал ей, что США и Китай могут увидеть "больше радуг" после периода "ветров и дождей". В условиях, когда экономика Поднебесной расшатана, а Соединенные Штаты и их союзники стремятся "свести к минимуму риски" или уменьшить свою зависимость от Поднебесной, Си Цзиньпин и его команда, похоже, настроены болтать с партнерами, очаровывать их и делать вид, что они несколько меняют свои прежние взгляды.

Но эти действия не следует понимать как то, что Си принимает "модель двухстороннего движения" Байдена в их отношениях. Он, похоже, считает как раз наоборот: что джентльменская конкуренция нежизнеспособна, и что Вашингтон должен либо капитулировать перед желаниями Пекина, либо приготовиться к тому, что Китай будет сражаться до победного конца. То, как Си в конечном итоге отреагирует на "заходы" Байдена, может и определить разницу между эпохой соперничества великих держав в стиле холодной войны (что тоже было бы достаточно плохо) и горячей войной, которая станет катастрофой для всех.

Творцы американской внешней политики излишне воображают, что находятся у руля отношений США с другими государствами и что стратегия иных правительств в значительной степени является реакцией на стратегию Вашингтона. Конечно, внешняя политика любой страны, включая Китай, отчасти является отражением подходов других держав. Но мировые лидеры имеют свои собственные планы и цели, которые мало или никак не связаны с конкретными решениями, принимаемыми в США, и их действиями.

У Си Цзиньпина, безусловно, есть планы, и он не делает из этого секрета. Придя к власти более десяти лет назад, он заявил о своей цели исполнения "китайской мечты" о "национальном возрождении", что подразумевает возрождение величия Поднебесной на глобальной арене. Достижение этого стремления влечет за собой "воссоединение", как называют это коммунисты, с Тайванем, чтобы сделать нацию единой, исходя из определения Китаем своих суверенных границ. Си пообещал построить в стране вооруженные силы "мирового класса", чтобы придать вес своим внешнеполитическим амбициям. Его правительство также объявило о планах использовать государственную поддержку, чтобы доминировать в области новых технологий, включая электромобили и искусственный интеллект. Совсем недавно китайский лидер изложил свое видение нового мирового порядка, который лишит международные отношения либеральных ценностей и вместо этого повысит легитимность авторитарных правительств.

На протяжении всего своего пребывания в должности Си преследовал эти цели решительно, мало прислушиваясь к мнению Вашингтона. Он систематически игнорирует возражения США (которые начал выдвигать еще Обама) против его попыток заявить права почти на все Южно-Китайское море, в том числе путем строительства военных объектов на искусственных островах. Кроме того, Вашингтон ясно дает Пекину понять, что считает промышленную политику Си, направляющую большие объемы государственной финансовой поддержки в высокотехнологичные отрасли, несправедливой и угрожающей американским компаниям. Но председатель КНР просто продолжает тратить на это средства. Недавно он в очередной раз отмахнулся от опасений Вашингтона по поводу его поддержки президента России Владимира Путина и продолжил углублять связи с Москвой.

Си Цзиньпин дает понять, что не намерен менять свою политику ради улучшения отношений с Соединенными Штатами. Последовательная позиция Пекина заключается в том, что Вашингтон полностью виноват в росте напряженности между двумя государствами, и поэтому ответственность за ее устранение тоже лежит исключительно на Америке. "Если Соединенные Штаты не нажмут на тормоза, а продолжат идти по неправильному пути, — заявил в марте министр иностранных дел Китая Цинь Ган, — то конфликт и конфронтация станут неизбежными".

После визита Блинкена в прошлом месяце государственное информационное агентство Китая "Синьхуа" опубликовало редакционную статью, в которой предлагались "три слова на букву "Р", которые Вашингтон должен помнить: рациональность, ручательство и результаты (англ. rationality, responsibility, results). Далее в материале утверждалось, что "главной причиной нисходящей спирали отношений между Китаем и США является неправильное восприятие Вашингтоном Пекина, которое привело к ошибочной политике Соединенных Штатов в отношении нашей страны". Даже "под радугой" визита Йеллен Китай продолжает требовать от США уступок, не предлагая ничего взамен. После отъезда Йеллен Министерство финансов КНР выступило с заявлением, в котором говорится, что Пекин "требует" от Вашингтона "прекратить подавление китайских предприятий" и "предпринять конкретные шаги в ответ на базовые озабоченности Китая в экономических отношениях" двух стран для их улучшения. Всего за три дня до прибытия Йеллен правительство Си объявило о встречном экспортном контроле над двумя ключевыми редкоземельными металлами, используемыми при производстве электроники.

Чего Си действительно хочет, так это свободы действий, не связанных американской мощью, правилами или критикой. Многое в его политике направлено на то, чтобы устранить уязвимость Поднебесной перед "карательными акциями" со стороны США. Его военный курс на наращивание китайских вооруженных сил был специально разработан для противодействия проецированию Соединенными Штатами своей военной мощи в мире. Стремление Си к экономической "самодостаточности", особенно в таких важнейших технологиях, как полупроводники, призвано защитить Пекин от санкций Вашингтона. Когда на июньской встрече Си сказал Блинкену, что "конкуренция между крупными странами не является веянием времени", он мог иметь в виду, что хочет мирных отношений с Соединенными Штатами. Но с такой же вероятностью он мог намекать на то, что ему придется соперничать с США для реализации своей воли.

Пекин и Вашингтон просто по-разному воспринимают "соперничество". США неоднократно пытались изобразить такие меры, как ограничения на экспорт определенных полупроводниковых технологий в Китай, введенные в прошлом году, как целенаправленные усилия по защите американской национальной безопасности, а не как меры, предназначенные для замедления развития Поднебесной. Но в Пекине эти шаги рассматриваются как раз в качестве усилий глобальной сверхдержавы по использованию своих экономических рычагов для сохранения собственного господства. Цинь Ган однажды заявил, что "так называемая байденовская конкуренция означает сдерживание и подавление Китая во всех отношениях".

Возможно, в переговорах за закрытыми дверями Си мог проявлять большую гибкость, чем на публике. Большая часть риторики Пекина направлена на внутреннюю аудиторию, чтобы Си выглядел решительным защитником национальных интересов страны. Тем не менее председатель всегда называл подъем Китая "неизбежным", и он может исходить из того, что Соединенным Штатам (и всем остальным) в конечном итоге придется уступить Поднебесной, нравится им это или нет.

Позиция Пекина вызывает сомнения насчет того, чего на самом деле можно добиться от него посредством диалога или просто более мягкой политикой в отношении Китая, к которой призывают многие американские эксперты. Написав недавно о напряженности вокруг Тайваня, Майкл Суэйн, старший научный сотрудник Института ответственного государственного управления Quincy, по праву обеспокоился подходами "око за око", которые сейчас определяют взаимодействие США и Китая, когда каждая сторона удваивает свои свои усилия в ответ на то, что она считает сигналами сдерживания. При этом последние фактически служат только для того, чтобы спровоцировать дальнейшие такие "сигналы". Суэйн рекомендовал обеим странам предпринять шаги для предотвращения возможного кризиса, в том числе посоветовал Вашингтону проявить сдержанность, сократив морские операции в Тайваньском проливе, который является чувствительной темой. Бывший председатель совета директоров корпорации American International Group (AIG) Морис Гринберг, представляющий группу заинтересованных американских бизнес-лидеров и политиков, в прошлом году заявил, что США должны больше опираться на выгоды от экономических отношений двух стран, чтобы наладить более конструктивный диалог. "Сейчас в наших национальных интересах больше, чем когда-либо, сделать все возможное для улучшения американо-китайских отношений", — написал он.

Но принесут ли такие подходы пользу двусторонним отношениям в действительности — это в конечном итоге зависит от готовности Си Цзиньпина ответить тем же. До сих пор китайский руководитель не проявлял особого интереса к изменению своей политики в угоду США. Есть большая вероятность того, что его нынешнее взаимодействие с администрацией Байдена — не более чем "осторожное прощупывание" противника, чтобы посмотреть, какие выгоды лидер Поднебесной сможет получить с помощью нескольких улыбок и рукопожатий, но без корректировки своих планов. Более серьезные сигналы Си предполагают, что единственный способ поладить с Пекином — это уступить ему.

Однако это не значит, что диалог бессмыслен. Если (или, что более вероятно, когда) разразится кризис, открытый канал связи мог бы помочь предотвратить катастрофу.

Но, скорее всего, на том конце радуги нас не будет ожидать горшок с золотом.