Недельный обзор. Провал Запада в открытии второго фронта с Россией в Грузии. Зеленский "умывает руки", вассалы и варвары...

Не секрет, что западные союзники после начала российской специальной военной операции на Украине искали возможности открыть второй активный фронт против Российской Федерации.

Речь не о санкционном или политико-дипломатическом фронте, борьба на которых направлена на изоляцию Москвы на международной арене. Речь о реальном военном фронте, который потребовал бы распределения и без того напряженных российских сил, которые сейчас сосредоточены на украинском направлении, где разворачивается конфликт, от которого зависит не только будущее России, но и само ее существование.

С последним утверждением мало кто в мире согласен. Хотя Запад, прежде всего Вашингтон, совершенно откровенно заявляет, что конечная цель украинского конфликта — нанести России стратегическое поражение, от которого она еще долго не оправится.

Разумеется, никто на Западе не хочет открывать новый фронт с Российской Федерацией, вовлекая в непосредственный конфликт одного из членов Североатлантического альянса ввиду всем известной пятой статьи Североатлантического договора. Тут нужно другое решение.

Одна из самых удобных для Запада точек, пригодных для открытия второго фронта с Российской Федерацией — это, прежде всего, Кавказ, где много противоречий, межнациональных и межгосударственных конфликтов, некоторые из которых продолжаются годами и даже десятилетиями. Кроме того, этот регион достаточно удален от границ Европейского Союза и Североатлантического альянса, и поэтому конфликт там не будет напрямую им угрожать.

"Скрытым козырем в рукаве" Запада в этом регионе была Грузия. Эта страна была довольно недружественно настроена по отношению к России еще до начала короткой российско-грузинской войны в августе 2008 года. Неприязнь усилилась после нее, ведь Грузия потеряла свои отторгнутые регионы: Южную Осетию и Абхазию, которые после войны немедленно провозгласили независимость, тут же, разумеется, признанную Российской Федерацией.

Однако что-то пошло не по плану, и официальный Тбилиси все больше расстраивает своих партнеров из Брюсселя и Вашингтона, как и правительство в Киеве. Дело в том, что, как заявило грузинское правительство, Грузия не хочет оказаться в новой ловушке войны с Российской Федерацией и открывать против нее второй фронт ради Украины после того, как Россия "увязла" в своей специальной военной операции.

Большинство грузин еще хорошо помнят горький опыт войны с Российской Федерацией, которая обошлась Грузии очень дорого, и во время которой тогдашние западные лидеры (американский президент Джордж Буш младший) не хотели вмешиваться военными средствами на стороне Грузии. Хотя бывший тогда президентом этой страны Михаил Саакашвили очень на это надеялся. Позже перед телекамерами ему пришлось в панике в буквальном смысле жевать свой галстук, ведь он понимал, что по его воле страна оказалась один на один в войне с Россией, то есть ее военное поражение было просто неизбежно.

На нынешнее правительство в Тбилиси оказывается столь же сильное давление. Так, около трех месяцев назад там начались антиправительственные демонстрации, инициированные неправительственными организациями. Протестующие пришли к грузинскому парламенту, чтобы помешать ему проголосовать за якобы спорный правительственный законопроект об иностранных агентах. Грузинская оппозиция, как и Брюссель с Вашингтоном, преподнесла этот закон как "пророссийский", хотя грузинское правительство это категорически опровергало. (Для ясности стоит сказать, что нынешнее грузинское правительство откровенно пророссийское, но в своих действиях оно исходит, прежде всего, из грузинских национальных интересов, что не нравится его западным партнерам, которые, как всегда, требуют от малых и слабых в первую очередь реализации общей политики, а уж потом национальной, если для нее вообще останется место.)

Кроме того, много говорилось о том, что данный закон практически списан с американского аналога, и что наказания для нарушителей (чаще всего это неправительственные объединения из-за рубежа) даже намного мягче, чем те, которые предписывает американский закон.

Насколько осложнились отношения между Грузией и Западом после начала вооруженного конфликта на Украине, говорит и тот факт, что несколько недель назад (на самом пике кризиса Запада и России!) Грузия согласилась на восстановление авиационного сообщения между Тбилиси и Москвой. Инициатором выступили российские власти, а совершают полеты российские авиакомпании. Принимая решение, Тбилиси руководствовался интересами многочисленных грузин, которые живут и работают в Российской Федерации. Однако это решение вызвало шквал критики со стороны грузинской оппозиции и западных партнеров, которые, я напомню, ввели полный запрет на прямые перелеты российских гражданских самолетов в Европейский Союз и через его воздушное пространство.

На прошлой неделе председатель правящей грузинской партии "Грузинская мечта" и премьер-министр страны с 2021 года Ираклий Кобахидзе обвинил грузинскую оппозицию в том, что во время военного мятежа, который в России организовал Евгений Пригожин, она хотела с танками и оружием войти в Абхазию, Южную Осетию и даже в российский черноморский город Сочи.

За этими планами якобы стояло оппозиционное "Единое национальное движение" бывшего президента Михаила Саакашвили, которое хотело воспользоваться моментом и заставить Москву вернуть отторгнутые грузинские регионы, открыв второй фронт, как считает премьер Кобахидзе.

Он также предупредил оппозицию, что при таком сценарии в будущем придется сражаться с осетинами и абхазами, и тогда Грузия погрузится в хаос.

"Я помню, как „Единое национальное движение“ поддерживало Пригожина, как ему посвящали лозунги и песни, как планировали, что в случае успеха Пригожина войдут с танками не только в Абхазию и Цхинвал, но и возьмут Сочи", — сказал премьер-министр Грузии.

Он заявил, что в таком случае грузинское правительство заняло бы сдержанную позицию, но Грузия, по его словам, "останется единой", и в этом ей поможет "прагматичная, рациональная и миролюбивая политика правящей партии".

Примечательно, что грузинский президент Саломе Зурабишвили, которая, кстати, живет в США и оттуда выполняет свои обязанности с 2016 года, постоянно конфликтует с правительством и премьером и противится всем его решениям, в том числе и об иностранных агентах, и о восстановлении авиасообщения с Москвой.

Итак, у Запада пока не ладится с планом, касающимся Грузии, но зато ему "повезло" с Молдавией. Местный президент Майя Санду открыто поддерживает, прежде всего, Соединенные Штаты Америки, а в отношении Российской Федерации она с самого начала своего мандата в 2020 году заняла крайне негативную позицию и быстро довела отношения между Кишиневом и Москвой почти до полного краха. Санду поставила ребром и вопрос о возвращении отторгнутого Приднестровья (самопровозглашенной независимой республики) родной стране и тем самым еще больше обострила обстановку в регионе в условиях вооруженного конфликта на Украине.

Масла в огонь 30 июня подлила и Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), которая в резолюции, принятой на заседании в канадском Ванкувере, призвала "все участвующие стороны начать политический диалог, чтобы нынешнюю (российскую — прим. авт.) миротворческую операцию в Приднестровье трансформировать в многонациональную мирную миссию с соответствующим международным мандатом".

Я напомню, что Приднестровье граничит с украинской Одесской областью, что придает подобным заявлениям дополнительный смысл точно так же, как заявления российских политиков, в том числе главы Министерства иностранных дел Российской Федерации Сергея Лаврова. Недавно он сказал, что нападение на российские миротворческие силы в Приднестровье будет расцениваться как "нападение на Российскую Федерацию".

Пока нет никаких признаков того, что молдавское правительство решится на какие-то радикальные меры и "откроет второй фронт" против Российской Федерации, попытавшись военными средствами восстановить конституционно-правовой порядок в отторгнутом регионе. Не только потому, что это слишком рискованно для Молдавии на фоне уже упомянутого грузинского опыта, но и потому, что Молдавия все-таки граничит с Североатлантическим альянсом (Румынией), а значит, существует угроза для безопасности не только Молдавии.

Многочисленные аналитики предсказывали скорый крах российской обороны под натиском мотивированных украинских бойцов, обученных на западных военных базах по стандартам Североатлантического альянса и вооруженных западным оружием. На фронте оно уже почти вытеснило советское, с которым украинские войска начинали воевать.

Однако если здраво оценить ход контрнаступления, которое продолжается уже месяц с четвертого июня, то становится ясно, что в долго анонсируемом украинском блицкриге расчет больше делался на страх и панику среди российских солдат на первой линии фронта, которые, конечно, еще помнят бесславные моменты российских поражений на Харьковском направлении поздним летом прошлого года. Похоже, расчет на мощь западных вооружений и мотивированность украинских бойцов стоял на втором месте.

Но страха у русских не осталось, хотя раньше, несомненно, он был, а кроме того, Москва уже давно говорит о том, что воюет на Украине со всем Североатлантическим альянсом. Или, по крайней мере, можно говорить о том, что страх среди российских солдат ослаб настолько, что они могут "нормально" воевать.

Взятие россиянами Бахмута послужило дополнительной мотивацией и подтверждением для российских новобранцев того, что украинские войска не непобедимы. (...) Я напомню, что украинское контрнаступление с целью освободить Бахмут началось еще десятого мая и не было связано с вышеупомянутым большим контрнаступлением, начавшимся примерно через месяц. Однако до сих пор украинские вооруженные силы, несмотря на огромные усилия, так и не смогли освободить ни одного населенного пункта в северных и южных предместьях Бахмута. Но только так украинцы могли бы снова начать бои на западных окраинах города.

Таким образом, все более или менее понимают, что "первая фаза" украинского контрнаступления, продолжающаяся более месяца, оказалась провальной, не обеспечила ощутимых продвижений на фронте, но зато принесла непредвиденно много потерь в живой силе и технике, о чем откровенно пишут даже американские СМИ. Чего же можно ожидать от второй или главной фазы?

Все профессиональные военные и военные аналитики понимают, что главное в успехе любого наступления — первые дни, а нередко часы. Если не добиться успехов сразу, то контрнаступление грозит превратиться в позиционные бои, а именно это мы сейчас и видим на фронте. Там Киев изменил тактику и больше не применяет тяжелую бронированную технику для прорыва, поскольку слишком много ее теряет. ВСУ перешли к сериям тактических пехотных операций (при небольшом количестве мобильных бойцов, задействованных на разных участках фронта; их цель — найти слабые места в российской обороне, где потом можно было бы нанести основной удар).

Однако подобные действия трудно считать наступлением в традиционном смысле, которое позволило бы выполнить ранее поставленные задачи и достигнуть желаемых военно-политических целей. Если говорить конкретнее, то речь идет о прорыве к Азовскому морю и рассечении российских сил на две части, а также о возможном "скачке" в Крым или даже российский город Краснодар (об этом откровенно говорили некоторые украинские представители перед началом контрнаступления).

Политические цели непосредственно связаны с военными, то есть полностью зависят от них, так как активная дипломатия начинается в тот момент, когда армия сказала свое последнее слово, то есть, когда завершаются боевые действия (отсчет идет с того места, где наконец остановится сапог солдата).

Иными словами, все всегда решается на поле боя, а дипломатия лишь наносит последний финальный тонкий слой, который на формально-правовом уровне "цементирует" достижения боевых действий.

Дела у Киева идут не слишком хорошо, что подтверждают слова президента Владимира Зеленского, сказанные им в интервью каналу CNN на прошлой неделе. Он заявил, что его долго не слушали, и что он уже требовал ранее от Запада больше вооружений для скорейшего продвижения контрнаступления. Так якобы можно было избежать укрепления российской обороны и минирования больших площадей близ оборонительных линий. Конечно, эту критику Владимир Зеленский смягчил, щедро приправив ее очередной благодарностью Вашингтону за постоянную и ежедневную поддержку, которую США оказывают Украине с самого начала вооруженного конфликта.

Однако его слова ясно подтверждают две вещи. Во-первых, провал "первой фазы" украинского контрнаступления, а во-вторых, скрытый "поиск виновника", которого Владимир Зеленский видит не в себе, а в Западе, якобы его не слушавшем. Разумеется, прямо он об этом не говорит и продолжает выражать, откровенно и послушно, благодарность, но подтекст его выступления совершенно очевиден.

Крайне незначительные результаты контрнаступления, если о них вообще можно говорить, создали весьма негативные условия для Запада накануне саммита Североатлантического альянса, который проходил с 11 по 12 июля в Вильнюсе. Начало контрнаступления форсировалось ради ожидаемых украинских военных успехов, чтобы потом на саммите можно было похвалить всю прежнюю стратегию всеобъемлющей поддержки Киева и оправдать большие вложения в виде поставок вооружений и денежных траншей для поддержания Украины на плаву.

Кроме того, накануне саммита украинские власти обострили риторику, потребовав вступления Украины в Североатлантический альянс. А поскольку на Украине понимают, что в настоящее время это невозможно, то потом сдали чуть назад и потребовали четких гарантий того, что это произойдет после завершения боевых действий. Владимир Зеленский заявил, что в противном случае украинские граждане падут духом, а вооруженные силы потеряют мотивацию, и даже пригрозил, что не приедет на саммит в Вильнюсе, если Киеву не предоставят никаких конкретных гарантий вступления в НАТО в разумные сроки. Разумеется, Западу ничего не стоило сказать, что "членству быть, но только после окончания вооруженного конфликта".

Но что будет с Украиной после окончания вооруженного конфликта? Это главный вопрос, на который никто не отваживается дать ответ. Неопределенность скрывают за разговорами о том, что членство Украины в НАТО — почти свершившийся факт, хотя от реальности все это очень далеко. (...)

Как показали недавние волнения во Франции, если что-то в спешном порядке не изменить во французской политике, там может начаться настоящая гражданская война. Ведь у всех сторон конфликта на руках много огнестрельного оружия. Вообще в Европе еще никогда не было столько оружия на улицах, что объясняется, в частности, американскими поставками вооружений на Украину. Нередко предназначенное для фронта оружие не доходит до пункта официального назначения, а оказывается в руках членов разных криминальных организаций и банд по всей Европе и за ее пределами. Это оружие достигает даже Мексики, где у некоторых членов местных наркокартелей находят "свежие" образцы американских переносных "ручных" противотанковых комплексов. (...)

В Евросоюзе явно ощущается подъем правых. Элиты (...) хотят помешать взлету правых, воспользовавшись ультраправыми, то есть профашистскими силами. Однако исторический опыт говорит о том, что это крайне рискованно. В 1933 году Гитлер пришел к власти в Германии, когда никто не давал ему ни единого шанса, а тогдашние элиты считали, что все держат под контролем, в том числе и его, даже когда позволили ему взять власть в свои руки.

Мне не хочется верить, что новая фашизация Европы или даже "демократическая диктатура" — участь, уготованная Европе силами извне, ведущими глобальную геополитическую борьбу. Ведь диктатуры, хоть фашистские (нацистские), хоть коммунистические, по всей Европе однажды уже привел к катаклизмам. Не стоит питать иллюзий, что "демократические" не приведут к такому же результату.

Правда, сомневаться в том, что Европа все-таки избежит этой участи, меня заставляют слова американского геостратега Збигнева Бжезинского об "имперской геостратегии". В своей книге "Великая шахматная доска" он пишет о том, что Соединенным Штатам Америки следует держать "покоренные страны слабыми" и "не позволять варварам объединяться". Вассалами он считал такие государства, как Германия, Япония и других союзников по НАТО, а под понятием "варвары" понимал Китай и Россию, а также все государства в их окружении. Конечно, он понимал неизбежность конфликта на Востоке между Соединенными Штатами Америки и "вассалами" — с одной стороны и "варварами" — с другой. Как мы видим, эти "пророческие" слова действительно сбываются в реальности.

Таким образом, коллективный Запад движется к "демократической диктатуре" и готовится к последней, "вселенской" битве с Востоком. Население Запада никто не будет спрашивать, устраивает его это или нет, хотя, впрочем, так было всегда. Элиты несутся вперед, по крайней мере пока у них не закружилась голова.

А закружиться она, безусловно, может, по крайней мере, если судить по последним новостям из Вашингтона, которые лишь подтверждают, в каком мире мы живем. В Белом доме, в его западном крыле, где находится, в том числе, знаменитый Овальный кабинет и кабинеты высшего руководства, найден, ни много ни мало, "белый порошок". Службы безопасности провели немедленную эвакуацию персонала, опасаясь террористического акта с применением неизвестного вещества, но вскоре пришло подтверждение, что порошок был кокаином.

После множества голливудских фильмов об успешных агентах американских спецслужб, непогрешимых и высокопрофессиональных, разве можно поверить, что кто-то с увесистым мешком кокаина мог свободно расхаживать по Белому дому, оставаясь незамеченным? Прежде всего, Секретной службой, которая и отвечает исключительно за безопасность первого лица Соединенных Штатов Америки!

На самом деле кажется, будто весь мир превращается в один большой "наркоманский притон", в котором для обезумевших элит уже не осталось ничего святого, и где за "дозу белого порошка" (синоним их интересов) они готовы деградировать сами и уничтожить все человечество.

Трудно сказать, удастся ли когда-нибудь смыть все эти нравственные пятна и накопившуюся грязь, чтобы мир снова смог нормально вздохнуть. Однако, глядя с сегодняшней перспективы, из недели в неделю, изо дня в день шансов на это остается все меньше.

Хаос и судьба античного Рима, к сожалению — более реальная перспектива.