Причины Специальной военной операции

Объясняя причины начала специальной военной операции, российские мейнстримовые проправительственные СМИ используют несколько нарративов. Чаще всего они рассказывают о том, что все началось в 2014 году со знаменитого Майдана и свержения власти Виктора Януковича – лидера "Партии регионов", который пытался балансировать между Россией и Европейским Союзом.

Несмотря на признание легитимности президентских выборов на Украине Россией, Францией и Германией, Януковичу пришлось бежать из страны. Майдан, по мнению российских пропагандистов, был устроен главным образом секретными службами США, которые преследовали свои стратегические цели в отношении Украины, России и Европейского Союза, а также спецслужбами других стран.

Как бы там ни было, Майдан был бы невозможен без поддержки украинских и даже некоторых российских олигархов, а также народных масс, успешно обработанных украинской пропагандой. Однако не Майдан был непосредственной причиной конфликта – он сам стал результатом процессов, происходящих на Украине уже десятки лет, был определенным этапом в развитии социально-экономических, политических и идеологических и процессов в мире.

С другой стороны, украинская и западная пропаганда предпочла бы считать началом конфликта 22 февраля 2022 года. В этом случае не приходится объясняться по поводу 49 сожженных заживо в Одессе людей, "антитеррористической операции" против Донбасса в 2014 году с применением танков и самолетов, а также хронической просрочки платежей за российские энергоносители. А еще ей не пришлось бы объяснять, как властям Украины удалось довести самую развитую из всех постсоветских республик территорию до экономического разорения еще до того, когда ни пандемии COVID, ни вооруженного конфликта не было и в помине. ВВП Украины не увеличивался в течение 10 лет. Три миллиона украинцев уехали работать за рубеж. Даже в 2022 году, несмотря на санкции, ВВП России снизился лишь на 2,2%, в то время как на Украине, по официальным данным, он рухнул более чем на 40%. Сейчас украинский ВВП почти в 3 раза ниже российского.

Для Украины главный тезис о причине нынешнего конфликта, позаимствованный непосредственно у натовских пропагандистов, заключается в том, что Владимир Путин якобы намерен восстановить Российскую империю и поэтому пытается помешать движению Украины на Запад. Поэтому нынешние события предлагается рассматривать как следствие основного, более масштабного конфликта.

Тезис об угрозе со стороны "путинской России", каким бы сомнительным он ни казался, возник, конечно же, не на пустом месте. Он прозвучал в то время, когда на постсоветском пространстве стали происходить определенные процессы и накапливаться лежащие в их основании социальные противоречия. Все эти годы в этом регионе происходила экспансия российского капитала, где он стремился захватить как можно больше активов и закрепиться, чтобы контролировать бизнес-процессы и извлекать выгоду от российского участия в экономике возникших на этих территориях стран. Еще одним направлением этой экспансии было коррумпирование экономических и даже чиновничьих элит Украины, Грузии, других бывших республик СССР. По логике Москвы, коль скоро ее экономические щупальца уже охватили данные зоны, следующим естественным шагом должна стать вассализация этих государств.

Однако после первых успехов российский бизнес столкнулся с конкуренцией со стороны украинского, немецкого, английского, французского, турецкого, китайского и польского капиталов. Аналогичным образом российский бизнес уже действовал на территории других "братских" государств так называемого ближнего зарубежья, где также встретил резкое противодействие с самых разных направлений. Украинский, и он же "единственно правильный", капитал хотел зарабатывать все больше и больше на своих ресурсах и услугах, а также на перевалке товаров из России в Западную Европу и из Западной Европы в Россию. Лейтмотивом украинского национализма стало формирование ложной убежденности в том, будто российский капитал скупил всю Украину, в то время, как украинский капитал бессилен как-то этому противостоять и нуждается в поддержке народа, а также в политической и военной помощи со стороны иностранного бизнеса.

Таковы, по мнению противоборствующих сторон, самые общие причины, то есть суть продолжающегося военного конфликта на Украине, которые эти стороны самоотверженно продвигают и защищают.

Среднестатистические украинцы, в свою очередь, говорят, что они просто хотели изменить свою жизнь, хотели жить, как на Западе, а Россия не могла этого вынести, потому что ей никогда не стать частью Запада, вот, мол, она и бесится от "черной зависти". Да, это иллюзии, но есть ли у России хоть какие-то основания разубеждать украинцев, объяснять, что Украина не может стать частью западной культуры? С точки зрения права народа на самоопределение и на самостоятельный выбор своей судьбы, для этого нет ни малейшей причины. Это вполне понятное стремление бедного народа к лучшей жизни, и в этом своем стремлении он может использовать национальную идеологию, лозунги равенства, свободы и справедливости. Любая, даже фальсифицированная и вздорная идеология хороша, если она служит достижению поставленной цели. Но так случилось, что причины этого конфликта были связаны не с потребностями и интересами народа, не с представлениями о лучшей жизни широких народных масс, а с интересами финансового капитала, интересами крупных корпораций и охраняющих их сильных государств.

Команде, правящей Украиной, для развития нации как некоего цельного организма следовало бы прежде всего обеспечить стране экономическую, социальную и политическую безопасность. Даже безопасность в военной сфере может быть обеспечена самыми разными, отнюдь не только военными мерами, и не только обязательным членством в военном блоке, примером чего было и является успешное функционирование большинства государств, существующих вне военных структур. Безопасность можно обеспечить и мирными методами, за счет экономического и культурного сотрудничества с другими странами, взаимных компромиссов и уступок. Но команда Владимира Зеленского поставила перед страной и возвела в статус догмы одну единственную цель – вступление в НАТО, понимая при этом, к чему такие мечты могут привести. Этим, а также другими враждебными по отношению к России действиями, совершаемыми вопреки предвыборным обещаниям, киевские власти навлекли на свою страну проблемы и дали России повод начать Специальную военную операцию. Принесение собственного населения в качестве жертвы в конфликте с Россией является стопроцентным доказательством несостоятельности возглавившей Украину команды. Или же свидетельством их полной моральной деградации. Пойти на сотни тысяч жертв при наличии других возможностей, пусть даже уступок – вряд ли такое решение можно назвать рациональным. Напротив, оно выглядит мотивированным чьими-то экономическими и политическими интересами.

Каждая из сторон конфликта оценивает его по-своему и высказывает собственные соображения относительно его причины. И эти причины могут быть глубже, чем это кажется простому гражданину, рассматривающему проблему через призму своих потребностей, интересов и представлений о том, как устроен и функционирует современный мир. Каждая сторона пытается доказать, что событий, которые получили название "Специальная военная операция", она не планировала и не желала. Таким образом, конфликт выглядит исторической и объективной необходимостью, в которой либо никто не виноват, либо виновата противоположная сторона. А особо верующие граждане могут считать его карой Божьей.

По мнению Сергея Переслегина, известного российского комментатора, 15 лет преподававшего курсы военного планирования в Академии ФСБ РФ, Россия хотя и не является исключительно православной страной и не все ее население разделяет официальную идеологию "Русского мира", тем не менее модель либеральной демократии с ЛГБТ, трансгуманизмом и эвтаназией для нее неприемлема. Украина тоже христианская и религиозная страна, возможно, даже больше, чем Россия. Но Украина поддалась искушению западным образом жизни, не распознав это искушение и не преодолев его с учетом актуальных условий, имеющихся у нее возможностей и геополитического положения. Не устояв перед западным искушением, ей пришлось принять все, что к нему прилагалось.

(…)

Все это отравляло украинско-российские отношения, а иначе и быть не могло. В результате Путин сформулировал цели Специальной военной операции: денацификации и демилитаризации Украины и освобождение ее от банды наркоманов.

(Чечня, Осетия и Ингушетия, Армения и Азербайджан, Грузия и Абхазия, гражданская война в Таджикистане (1992-1997) и Кыргызстане (2010), Киргизия, Молдова, Приднестровье и Гагаузия, Украина и Крым, Украина против Луганской и Донецкой республик) является распад Советского Союза, крах социализма и развитие присущих капитализму противоречий. Сильные национальные и приграничные противоречия имели место и в царской России, и в Советском Союзе, но они нивелировались фактом проживания в рамках одного государства. Это государство распалось из-за внутренних социально-экономических противоречий и ожесточенной классовой борьбы, о чем нынешние русские ура-патриоты не хотят слышать. И тем более не собираются эти факты анализировать. Между тем распад Советского Союза, совершившийся в нарушение тогдашнего законодательства, без разрешения прежних споров и конфликтов, привел к тому, что все эти конфликты унаследовали вновь созданные государства, которые несут это бремя по сей день. Пока что самым острым оказался конфликт России с Украиной. Но любое ослабление России приведет к дальнейшим конфликтам постсоветских республик с их соседними государствами, входившими в состав СССР.

Истоки развития этих противоречий некоторые даже склонны видеть в так называемых реформах Алексея Косыгина, когда после XX съезда КПСС, в рамках борьбы с "культом личности" социализм принялись лечить капиталистическими методами, допустив при этом ряд экономических и политических ошибок, некоторые из них, возможно, были совершены вполне сознательно. Относительно молодые на тот момент социалистические общественные отношения начали разрушаться. При этом внутри советского общества начал формироваться тот слой управленцев, который впоследствии в значительной степени обуржуазился и превратился в класс капиталистов. Власть своим политическим решением также создала класс влиятельных фигур, позже названных олигархами. Это началось не в годы перестройки, не в эпоху "предательства" Михаила Горбачева и Бориса Ельцина. Противоречия советского общества усугублялись теми противоречиями и конфликтами, которые несла с собой его открыто капиталистическая трансформация. В свою очередь, противоречия, которые эта капиталистическая трансформация принесла на всю постсоветскую территорию, усугублялись противоречиями, присущими империализму.

При этом следует подчеркнуть, что националистические настроения начали формироваться и укрепляться относительно рано, еще во времена СССР, когда отдельные национальные республики и регионы стали получать свободу распоряжаться прибылью, которую они получали от расположенных на их территории предприятий. Стали нарастать сепаратистские тенденции, усиливаться стремления удерживать прибыль "дома", "тянуть одеяло на себя" и как можно меньше "отдавать Москве". Богатые предприятия не хотели делиться своей прибылью с другими, не такими успешными субъектами. При этом всю вину за любые трудности возлагали на "верха" и на "центр". Такие настроения возникли в первую очередь среди элиты управленцев, которая не могла справиться с неизбежными при такой модели управления экономикой противоречиями и проблемами. В условиях товарно-денежных отношений такие же настроения очень быстро стали распространяться и среди трудящихся масс. Кроме того, они активно и цинично подпитывались извне. По обилию конфликтов в период капиталистической трансформации Россия и соседние с ней республики уступали только африканским и ближневосточным странам, что позволяет судить о том, насколько резко тогда проявились капиталистические социальные противоречия.

Крах "реального социализма", распад Советского Союза и переход вновь созданных государств к капиталистической системе с присущими ей диспропорциями и противоречиями, деиндустриализация и приватизация экономики, а также усугубление социальных проблем – все это привело к изменению структуры постсоветских обществ, изменению структуры интересов и их обострению. Поэтому, как бы ни развивались дальнейшие события, полное преодоление нынешнего кризиса, переход от военного конфликта к дружбе между народами в рамках инклюзивного капитализма не представляется возможным.

имел социально-экономические и политические последствия. Изменилась социальная структура и интересы отдельных классов. Поскольку конфликт России с Украиной произошел спустя 30 лет с лишним лет после распада Советского Союза, связь между этими двумя событиями заметна не всем. Между тем, украинский национализм давал о себе знать уже с первых лет после Октябрьской революции, но власти с ним мирились. Острота проблемы сглаживалась, в частности, за счет того, что украинцам был открыт доступ к высшим государственным и партийным должностям, а Украину из отсталой периферии, земли которой принадлежали в прошлом нескольким государствам, превратили в наиболее развитую республику Советского Союза. Именно расцвет национализма заставил украинцев поверить, будто Украина производит больше, чем оставляет себе. Украинский национализм особенно окреп, когда Киеву пришло время выплачивать взятый у остальных республик "долг". Кроме того, отношения между этими государствами с самого начала капиталистических преобразований были весьма динамичными. Так что сейчас в конфликте на Украине участвуют не две, а как минимум четыре стороны, и каждая из них стремится к достижению своих целей.

(…)

Причины конфликта на Украине лежат в сфере экономики, и зачастую они совершенно противоположны тем, о которых говорят киевские власти. Осведомленность о них определяется так называемым информационным полем, то есть официальной пропагандой, поскольку всякая оппозиция на Украине была ликвидирована, а вместе с ней и все независимые источники информации. Что касается России, то осознанию ее гражданами причин конфликта мешает абсолютизация мифа о "Русском мире" и идеологические отсылки к "Великой отечественной войне".

Распад СССР был экономической катастрофой для всех составляющих его народов и государств, и Россия как прежний центр Советского Союза понесла особенно тяжелые потери, в том числе потерю своего статуса. Рушились предприятия, разрывались связи между отдельными республиками и предприятиями. Все постсоветские государства погрузились в экономический хаос и кризис. Россия была не в состоянии помочь отдельным республикам. Более того, согласно провозглашенной идеологии неолиберализма, у нее таких планов и не было. Все искали причины переживаемых трудностей где угодно, только не у себя.

Руководители всех постсоветских республик проводили противоречивую политику: с одной стороны, они призывали руководствоваться неолиберальной идеологией во всех сферах жизни государства, а с другой, проявляли явную инерционность мышления в сфере практической деятельности. (…)

Российское руководство в 1990-х гг. имело неправильное представление о современном капитализме и с упорством неофита исповедовало принципы неолиберальной буржуазной экономики. В ответ на такую позицию Центра многие политики в республиках с удовлетворением отметили, что Россия как империя окончательно закончилась, и начинали искать лучшие для своих государств экономические связи и международные союзы. Некоторые из этих стран – Литва, Латвия и Эстония – выбрали прямое подчинение Западу, рассматривая его как сюзерена, кто "может дать больше".

Экономический кризис в этих государствах был тяжелее, чем в самой России, но поскольку по численности населения эти страны были небольшими, то для того, чтобы оказать им помощь и взять их под полный контроль, от Запада не требовалось особых финансовых затрат. Принимая эти страны под свое крыло, стратеги Евросоюза и НАТО учли их стратегически важную позицию – блокировали связь России с Калининградской областью и выход российского флота из Санкт-Петербурга в Балтийское море.

была иной. Она обладала огромной территорией, имела выход к Черному морю, порты, флот, хорошо развитую ядерную и водную энергетику, огромное количество высокоурожайных пахотных земель и залежи большого количества сырья. Поэтому уровень жизни и снабжения сельскохозяйственной продукцией там был выше, чем в других постсоветских государствах. Украина была в самом лучшем экономическом и промышленном положении среди всех постсоветских государств, имела наиболее развитую инфраструктуру. Ситуация на Украине в девяностые годы была лучше, чем в России. Она развивалась относительно быстро. Но был один нюанс. Украина ни при президенте Леониде Кравчуке (1991-1994), ни при Леониде Кучме (1994-2005) не ставила перед собой задачу выбора нового направления развития. Она просто эффективно решала текущие проблемы тактического уровня.

Иной путь после распада СССР выбрали Белоруссия и Казахстан. По оценке Сергея Переслегина, они строили неосоветскую систему, пытаясь сохранить все, что осталось от Советского Союза: предприятия, экономические связи и систему социальных отношений. Казахстан реализовал крупный проект, связанный с переносом столицы. На вектор развития Белоруссии и Казахстана огромное влияние оказали их сильные лидеры: Александр Лукашенко и Нурсултан Назарбаев. Из-за отсутствия сильного преемника после ухода Назарбаева ситуация в Казахстане стала стремительно ухудшаться. По тому же пути, что Белоруссия и Казахстан, шел Азербайджан.

По мнению все того же Сергея Переслегина, Украина в 1990-х гг. ничего не строила, не инвестировала, там продолжался процесс деиндустриализации и торжества неолиберальной экономики. Так называемые бизнесмены занимались перееданием того, что досталось им в наследство от Советского Союза. Все эти процессы происходили в значительной степени за счет Донбасса, который в советское время развивался очень хорошо в интересах всего СССР. Для самой Украины Донбасс с его развитой тяжелой промышленностью и огромными территориями оказался ненужным. И она приступила к лишению его статуса промышленного центра – отчасти путем распродажи, отчасти путем закрытия заводов. То же самое происходило и в России, что только усугубляло проблемы на Украине и подпитывало украинский национализм. Хищнический капитализм в девяностые годы везде был одинаковым. Это была настоящая война всех против всех.

До момента распада соцлагеря ситуация на Западе тоже была тяжелой. От радикальных российских публицистов можно даже услышать, что если бы Советскому Союзу удалось продержаться еще несколько лет, то во многих странах Запада возникла бы угроза Великой депрессии и социалистических революций. Это, конечно, журналистское преувеличение, но, несомненно, экономика европейских стран Запада своими успехами после 1990 года обязана краху "реального социализма", захвату новых рынков и усиленной эксплуатации поляков, венгров, чехов, болгар, румын, народов разбитой Югославии, а также дешевому российскому сырью. Этих средств хватило Западу на поддержание капитализма еще на протяжении двадцати лет.

Однако кризис 2007-2008 годов так и не был преодолен: рост ВВП в большинстве наиболее развитых капиталистических стран фактически замер. А в условиях застоя и обогащения узкой элиты это означало рост эксплуатации большей части общества, обострение противоречий и угрозу социальных конфликтов. Сегодня полученные Западом средства уже исчерпаны. В связи с ростом цен на энергоносители экономика заметно замедляется. Если будут заблокированы даже эти последние 7% российского газа, то скатывание Западной Европы в кризис станет неизбежным. Для западной экономики больше нет спасательного круга в виде дешевой рабочей силы и возможности экспортной экспансии на новые рынки. Изменился также баланс экономических и военных ресурсов. Сейчас западноевропейский и американский экономический и дипломатический империализм пытается усмирить Россию, овладеть ее обширным рынком, добраться до ее сырья уже на новых, более выгодных для себя условиях, а также сдержать развитие Китая, Индии, Индонезии и некоторых африканских стран. Украинские черноземы могут обеспечить снабжение дешевым продовольствием. Напуганные перспективой структурного кризиса и ободренные мечтами о приобретении выгод за счет России и ряда развивающихся стран, страны Запада твердят о необходимости сохранения гегемонии США и отвергают возможность создания макрорегионов и многополярного мира.