НАТО призывает усилить ядерное cдерживание на востоке

Обескураживающе неловкие действия российских войск в первые дни СВО могут показаться достаточно весомым аргументом в пользу того, что дальнейшее сдерживание угрозы со стороны России не является проблематичным для стран НАТО. Многие в альянсе считают: для этого необходимо лишь превосходство в конвенциональных (т.е. неядерных) вооружениях и войсках, а особое внимание к сдерживанию России от использования ядерного оружия более не представляет собой первоочерёдной задачи. Это – крайне опасное заблуждение.

Оно не учитывает свежие уроки, извлечённые Россией из противостояния с Украиной, и грядущие фундаментальные изменения мировой архитектуры безопасности, в реалиях которой Альянсу придётся сдерживать – или даже отражать – агрессию и эскалацию со стороны России.

Чему украинский конфликт может научить и Россию, и НАТО? Очевидно, частично это будет зависеть от его исхода, который сейчас мы не в силах предсказать и который может принять множество форм. В данной статье мы лишь допускаем две вещи: он завершится без применения Россией ядерного оружия – но также и не решительной российской победой.

Во-первых, руководство НАТО должно понять и запомнить, что решение Владимира Путина начать специальную военную операцию продемонстрировало его склонность к двум вещам: играть с высоким риском и допускать значительные просчёты в процессе этого. Подобного рода сочетание вызывает серьёзные опасения, особенно когда оно сопровождается регулярными угрозами ядерной эскалации со стороны России.

Во-вторых, руководство НАТО должно осознать, что неудачи ВС РФ на Украине с высокой вероятностью приведут именно к смещению Россией фокуса на ядерное оружие как на основный фактор обеспечения собственной безопасности. Если в обозримом будущем начнётся вооружённое противостояние между НАТО и Россией, последняя скорее всего быстро придёт к осознанию необходимости применить ядерное оружие на более ранней его стадии – либо для достижения победы, либо для предотвращения поражения. Это значит, что сдерживание российской эскалации вплоть до ограниченного использования ядерного оружия многократно важнее, чем сдерживание её конвенциональных войск.

В-третьих, руководство НАТО не должно придерживаться того мнения, что если Россия не использует ядерное оружие на Украине сейчас, то она и впредь не сделает этого в противостоянии с НАТО уже при других обстоятельствах. На Западе почему-то многие склонны делать опасно ошибочные предположения. Например, такого рода: политика ядерного сдерживания обречена на успех, поскольку само применение ядерного оружия любой мощности, в любом виде и для достижения какой бы то ни было цели повлечёт за собой немедленную и неконтролируемую эскалацию, которая, в свою очередь, автоматически приведёт к крупномасштабной катастрофе. Конечно, представляется вполне возможным, что ограниченное применение ядерного оружия может породить неконтролируемую эскалацию, но это ни в коем случае не является заранее решённым и, возможно, даже маловероятно. Ошибочные предположения же могут повлечь ошибочные предписания и инструкции. Например, такого рода: делать упор в первую очередь на угрозу неконтролируемого скатывания к ядерной войне, чтобы приоритетно проводить политику ядерного сдерживания России, при этом совершенно не принимая во внимание российскую стратегию, совокупность ядерных резервов, которые её обеспечивают, и надёжность механизмов централизованного сдерживания крупномасштабных ядерных ударов России и США по территориям друг друга.

В-четвёртых, если руководство России может прийти к выводу, что нежелание НАТО начать прямое военное вмешательство в конфликт было обусловлено именно воздействием непрекращающихся угроз о применении ядерного оружия – это значит, что оно также извлекло неправильные уроки относительно намерений НАТО противостоять подобным угрозам, когда они высказываются Альянсу в лицо. Подобное непонимание обстановки может убедить российское руководство в том, что направленные на принуждение угрозы о применении ядерного оружия или само его применение способны вызвать внутренний кризис или даже раскол Альянса. Оно может также допускать возможность того, что НАТО лишится возможности пойти на такие ответные меры, которые могли бы серьёзно ударить по позициям России в текущем противостоянии.

Происходящие сейчас фундаментальные изменения в архитектуре международной безопасности также повышают значимость политики ядерного сдерживания со стороны НАТО. В свете стремительно развивающейся атомной программы КНР велика вероятность того, что в скором времени США и их союзники столкнутся с двумя одинаково сильными ядерными противниками – впервые за всю атомную эру. Если новый статус Китая придаст ему достаточно уверенности для нападения на Тайвань, российское руководство может увидеть в этом возможность для агрессии против НАТО – особенно при учёте того, что наличие ещё одного равносильного игрока на арене способно отвлечь внимание США. Текущее общее превосходство войск НАТО (включая неядерные виды оружия) над российскими вооружёнными силами может быть совершенно нивелировано при развитии подобного сценария – и тогда уже НАТО будет вынуждено полагаться на собственный ядерный арсенал, чтобы иметь противовес общему превосходству России.

И если Россия решит, что её ядерное превосходство на театре военных действий может обеспечить ей либо совершенное и решающее превосходство, либо козырь в случае неудачи агрессии против НАТО – тогда война между НАТО и Россией вполне может начаться.

В целом, ядерное сдерживание России сохранит свою актуальность после завершения украинского конфликта по следующим причинам:

1. Российское руководство продемонстрировало склонность действовать с большим риском и допускать существенные просчёты в ходе этого

2. Опыт противостояния на Украине мог убедить российское руководство в том, что на Альянс возможно оказывать давление средствами ядерного принуждения

3. Россия скорее всего будет считать использование ядерного оружия более вероятным, приоритетным и надёжным, чем раньше, исходя из неудач ВС РФ на Украине

4. России представится возможность нанести удар по Альянсу в том случае, если тот окажется втянут в противостояние с другим равным ядерным противником

Политика ядерного сдерживания России, таким образом, сохранит свою принципиальную важность для стран Запада и после окончания украинского конфликта.

Для того, чтобы успешно проводить в отношении России политику ядерного сдерживания, необходимо иметь представление о российской ядерной стратегии, ядерной доктрине и об её ядерном потенциале. В задачи российского ядерного арсенала входит как защита территории России от ядерных ударов противника, так и своего рода компенсация явного превосходства НАТО в конвенциональных вооружениях – например, путём ограниченного применения ядерных средств поражения на ТВД. Иными словами: если возможно – принуждение противника, если необходимо – полное подавление. Ядерная стратегия России, таким образом, исходит из того положения, что ограниченное применение ядерного оружия на ТВД с малой долей вероятности повлечёт за собой неконтролируемую эскалацию вплоть до обмена ядерными ударами между Россией и США по территориям друг друга. Тем самым это делает гипотетическую стратегию НАТО, опирающуюся в первую очередь на угрозу неконтролируемой эскалации, крайне рискованной.

Сценарий "эскалации в целях принуждения" предполагает ограниченное использование ядерного оружия, чтобы добиться прекращения конвенциональной войны на условиях, приемлемых для России. Принимая во внимание действия, успехи и неудачи России, имевшие место в последнее время, Альянс должен задаться вопросом о том, что подразумевают такие условия. Перед началом вооружённой стадии конфликта этот сценарий понимался как принудительная эскалация во избежание неминуемого разгрома в условиях применения исключительно неядерных видов вооружения. Однако потенциально возросшая в период СВО зависимость России от ядерного оружия может значить, что конечной целью применения ядерного оружия может быть также полная победа.

Сценарий "полного подавления" предполагает, в свою очередь, проведение крупномасштабных операций с использованием ядерного оружия по всей площади ТВД против конвенциональных войск НАТО. Развитие этого сценария возможно в том случае, если российское руководство придёт к выводу, что Альянс представляет собой "угрозу самому существованию российского государства". Именно сформулированная подобным образом опасность определяет потребность России в тысячах ядерных боеголовок. НАТО стоит задаться вопросом, что может стать триггером для российского руководства в гипотетическом конфликте между Россией и НАТО уже после окончания конфликта украинского. Стоит подчеркнуть ещё раз: в ситуации, когда Россия в первую очередь полагается на свой ядерный арсенал, сценарий "полного подавления" может быть использован скорее для достижения победы, чем во избежание поражения.

Необходимо принять во внимание тот факт, что российская ядерная стратегия считает достаточно стабильной сложившуюся с США систему взаимного ядерного сдерживания, которая исключает возможность нанесения массированных ударов по территории друг друга. То есть, сдерживание ограниченного использования ядерного оружия Россией требует от Альянса способности устоять, столкнувшись с ограниченной эскалацией со стороны России, и не позволить посредством этого себя к чему-то политически принудить – и тем более не допустить ситуации, в которой Альянс мог бы потерпеть военное поражение.

Для этого к ядерному потенциалу США и их союзников должен был применён ряд требований, выполнение которых позволит выработать надёжную стратегию гибкого реагирования, которая однозначно убедит Россию в том, что ограниченная эскалация не предоставляет никаких гарантий относительно решительности (или нерешительности) НАТО, не приведёт к прекращению военных действий на условиях, выгодных для России, и на деле только повышает риски неконтролируемой эскалации. Россия должна воспринимать Альянс полностью готовым к тому, что Томас Шеллинг называл "конкуренцией в рисках" - которая, в свою очередь, создаёт "угрозу, оставляющую что-то на волю случая".

Для приведения в жизнь этой стратегии ядерные и конвенциональные силы НАТО должна быть способны:

1. Обеспечить прочный набор ответных мер для восстановления политики сдерживания России, указав российскому руководству на его серьёзные ошибки насчёт того, что дальнейшее использование ядерного оружия не приведёт к достижению поставленных целей и что оно столкнётся с издержками, которые значительно превысят любые потенциально достижимые выгоды.

2. Оказать противодействие военным последствиям применения Россией ядерного оружия на ТВД

3. Продолжить результативные действия по достижению целей США и их союзников в условиях ограниченного применения ядерного оружия.

Для реализации этих положений Альянс должен располагать рядом быстроразвёртываемых и хорошо защищённых подразделений ядерных сил, с высокой долей вероятностью способных преодолевать ПВО и ПРО войск противника в оперативно значимые сроки и с использованием ядерного оружия любой мощности.

Опора на исключительно стратегические силы не способна убедить российское руководство в том, что НАТО готово ответить на ограниченное применения ядерного оружия сопоставимыми мерами. Это связано с негибкостью стратегических сил и отсутствием у них возможности реагировать достаточно оперативно. С учётом ядерного потенциала России, её стратегии и доктрины, а также возможности одновременного конфликта одновременно с двумя оппонентами по Ядерному клубу, НАТО нуждается в дополнительном ядерном потенциале. Для этого необходима модернизация истребительной авиации НАТО, идущая в настоящее время, однако пока недостаточно быстрыми темпами. Потенциальные силы НАТО на потенциальном ТВД слишком малы и не обладают достаточной живучестью и гибкостью для функционирования при ряде сценариев, которые Россия может стараться реализовать. Однако их возможно серьёзно усовершенствовать и другими путями помимо соревнования с Россией в количестве и мощности ядерных вооружений.

НАТО следует дополнить существующий истребительный потенциал, обеспечив возможности его реализации на новом потенциальном ТВД – то есть в условиях ограниченного применения ядерного оружия. Для этого могут подойти несколько разработанных систем вооружения, однако наиболее всеобъемлюще отвечают требуемым характеристикам крылатые ракеты морского базирования, несущие ядерный боезаряд (SLCM-N), которые размещены на ударных подводных лодках ВС США.

С оглядкой на ту вероятность, что США могут вступить в открытую вооружённую конфронтацию с Китаем, улучшены должен быть способности НАТО вести и выигрывать конвенциональную войну. Это необходимо для того, чтобы опровергнуть сложившиеся мнения российского руководство о деградировавшем или вовсе утерянном превосходстве НАТО в случае его столкновения с Россией.

Поскольку в возможной войне за Тайвань потребуется задействование не тех же самых сил США, что и в войне в защиту НАТО (ВМС и ВВС в Азии в первом случае и сухопутные и воздушные силы во втором), НАТО способно предпринять шаги, которые могут выгодно повлиять на его баланс сил с Россией в Европе – втором ТВД в войне на два театра. Основная трудность, с которой могут столкнуться США при ведении боевых действий одновременно в Европе и в Азии – это логистика и снабжение, то есть воздушные и морские перевозки личного состава и конвенциональных боеприпасов. Также США располагают рядом военных возможностей с т.н. "малой плотностью распределения и высоким спросом", которые окажутся в дефиците в условиях войны на два театра. К подобным средствам относится, например, бомбардировочная авиация, а также интегрированная противовоздушная и противоракетная оборона, использование самолётов-заправщиков, возможности разведки и наблюдения и противолодочной борьбы.

Для компенсации этих недостатков Альянс может провести своего рода пересмотр существующих принципов распределения сил и вооружения среди его стран-членов. Например, США могут заранее разместить в Европе больше тяжёлой наземной техники и обеспечить возможность нанесения более точных ударов. НАТО может быть сформирован европейских вариант Гражданского резервного воздушного флота США (или CRAF) – то есть гражданские суда европейских союзников США будут доставлять американских военнослужащих к местам их службы в Европе, в то время как американский CRAF будет поддерживать азиатский ТВД. Европейские союзники могли бы обеспечивать противовоздушную и противоракетную оборону НАТО, предоставить самолёты-заправщики для поддержки боевых действий в воздухе и воздушных перебросок , улучшить возможности ПВО и предоставить несколько бронетанковых дивизий, способных быстро отразить российскую атаку на страны Балтии, Польшу или Румынию.

В итоге европейские союзники должны будут с большей эффективностью предоставлять США помощь в конвенциональных вооружениях и при этом не воспринимать запросы США на это как отказ от обязанностей по защите Европы в рамках договорённостей Альянса. США же, в свою очередь, должны обеспечить союзникам дополнительный ядерный потенциал. В том случае, если подобные меры не будут предприняты, высок риск проявления агрессии со стороны России и новой войны, в которой НАТО будет скорее полагаться на ядерное оружие – и оно будет использовано против противника, имеющего растущее ядерное преимущество.

После украинского конфликта политика НАТО по ядерному сдерживанию России – не монета, которую можно без риска разменивать. Неспособность сдержать противника или противостоять ограниченному использованию ядерного оружия сделает угрозу как обычной агрессии, так и ядерной эскалации против Альянса как нельзя ощутимой.

На сайте НАТО вышла статья с призывом усилить ядерное сдерживание. Автор статьи предупреждает, что сдержать "российскую угрозу" за счет превосходства НАТО в обычных вооружениях нельзя, поэтому предлагает Европе предоставлять помощь в конвенциональных вооружениях, пока США наращивают свой ядерный потенциал.

Автор статьи: Грегори Уивер, бывший высокопоставленный сотрудник Пентагона