Оружие, зерно и история

На саммите НАТО в литовском Вильнюсе в июле этого года Польша выступала самым ярым сторонником Украины. Варшава вместе с прибалтийскими странами настойчиво добивалась того, чтобы Украина услышала точные сроки вступления в военный альянс (тогда как другие члены это предложение отклоняли, включая США и Германию). Также Польша является главным пунктом назначения для украинских беженцев среди стран ЕС и временно предоставила защиту уже полутора миллионам человек. Многие из них быстро нашли работу, обеспечив Польше международное признание за интеграцию спасающихся от вооруженного конфликта украинцев. Варшава также отправила Киеву впечатляющее количество военной техники, включая танки Leopard 2, советские истребители МиГ и бронетранспортеры Rosomak собственного производства.

Однако накануне саммита произошло событие, которое лучше прочего иллюстрирует исключительное состояние польско-украинских отношений военного времени: 11 июля исполнилось 80 лет со дня волынской резни, или “Волыни 1943”, как ее называют в Польше, в ходе которой Украинская повстанческая армия (УПА)* провела беспощадную этническую чистку с целью вытеснения поляков из приграничного региона.

По оценкам польских историков, в ходе этой кампании было убито до 100 тысяч поляков. Резня до сих поры вызывает ожесточенные споры: польский парламент признал ее геноцидом; Украина, как и следовало ожидать, против такой характеристики возражает. Но в этом году годовщина трагедии совпала с началом саммита НАТО, и Украина с Польшей, казалось, были полны решимости удерживать историческую вражду в узде. Во время службы в кафедральном соборе украинского города Луцк президенты Украины и Польши Владимир Зеленский и Анджей Дуда вместе зажгли свечи в честь погибших. Служба носила вселенский характер — в ней приняли участие как православные, так и католические священнослужители. Председатель украинского парламента Руслан Стефанчук уверил польских коллег, что украинцы готовы говорить о волынской резне открыто. Также Зеленский и Дуда опубликовали совместное сообщение в Twitter: “Вместе чествуем всех невинных жертв Волыни! Память нас объединяет! Вместе мы сильнее!”. Казалось, перед лицом общего врага в лице России можно отложить в сторону даже наиболее спорные моменты истории.

Это было 12 недель назад. В середине сентября, за месяц до важных парламентских выборов в Польше, польско-украинские отношения начали резко ухудшаться. За кулисами напряженность росла уже на протяжении некоторого времени, но проявиться ее заставила совокупность определенных факторов, причем самым что ни на есть драматическим образом. Впервые проблема стала очевидной, когда 19 сентября на полях Генассамблеи ООН Зеленский обвинил страны ЕС в симуляции солидарности и косвенной поддержке России. На следующий день в связи с этими замечаниями Варшава вызвала на ковер посла Украины. А уже через несколько часов премьер-министр Матеуш Моравецкий ошеломил мир, объявив, что его страна больше не будет вооружать Украину. Польское оружие, намекнул он, останется для внутренних нужд. А Дуда тем временем выступил в ООН с разоблачительным заявлением, в котором сравнил Украину с утопающим, который цепляется за все подряд и грозится утопить тех, кто пытается ему помочь.

“В сочетании с приближающимися важнейшими парламентскими выборами в Польше высокие ставки Зеленского — лоббирование крупных западных столиц с целью получения дополнительной поддержки (которая то ли придет, то ли нет) и продолжение контрнаступления — создали наилучшие условия для совершенно ненужного политического скандала”, — объяснил Павел Маркевич (Pawel Markiewicz), исполнительный директор Польского института международных дел в Вашингтоне, округ Колумбия.

Произнося слова о фальшивой солидарности, Зеленский имел ввиду другую, более рядовую проблему — стоимость зерна. В 2022 году Еврокомиссия запустила инициативу "Пути солидарности", которая позволяет украинской агропродукции обходить заблокированные черноморские маршруты и транспортироваться по альтернативным каналам в ЕС и за его пределы. Но в Польше, Венгрии, Румынии и Словакии стало скапливаться огромное количество украинского зерна — отчасти ввиду того, что на Украине используют отличную от стандарта ЕС ширину железнодорожной колеи. Возникший в результате переизбыток продукции привел к резкому падению внутренних цен и подвел некоторых фермеров к грани банкротства.

В прошлом году поток прибывающего в Польшу украинского зерна вырос до 2,4 миллионов тонн, тогда как в довоенный период этот показатель составлял всего около 100 тысяч тонн. Бурная политическая реакция не заставила себя ждать, и протестующие фермеры пригрозили сорвать визит Зеленского в Варшаву. А в апреле министра сельского хозяйства Польши Хенрика Ковальчика (Henryk Kowalczyk) забросали яйцами во время дискуссии с еврокомиссаром по сельскому хозяйству. На фоне вскрывшейся враждебности ЕС решил ввести ограничения, которые позволили Польше и четырем другим соседям Украины запретить реализацию на внутренних рынках украинской пшеницы, кукурузы, рапса и семян подсолнечника. В начале сентября ЕС принял решение не продлевать запрет, но Польша, Венгрия и Словакия со свойственным им духом противоречия решили иначе. “Польша не позволит украинскому зерну нас заполонить, — заявил Моравецкий в Твиттере. — Независимо от того, каким будет решение брюссельских чиновников, мы не откроем границу!”.

В связи с назначенными на 15 октября парламентскими выборами в Польше зерновой вопрос имеет особое значение для правящей партии "Право и справедливость", которая считает фермеров одними из наиболее преданных избирателей. Не оставила этот вопрос без внимания и Украина. 18 сентября Киев подал жалобу в ВТО против Польши, Венгрии и Словакии, требуя финансовой компенсации. Сейчас возникла некоторая осторожная надежда на скорый спад напряженности: 3 октября Украина, Польша и Литва объявили о наличии нового плана по перенесению контроля зерна с польско-украинской границы в литовский порт на Балтийском море. Но даже если давление в результате ослабнет, зерновой конфликт уже превратился в вопрос глобального масштаба с повсеместными последствиями, начиная с недавних социальных волнений во Франции, вызванных резким ростом цен на продовольствие, и заканчивая усилиями Китая снизить зависимость от импорта американского зерна, что, по словам таких авторитетных стратегов, как Эдвард Люттвак (Edward Luttwak), равносильно всеобъемлющей подготовке к войне.

Еще сильнее польско-украинские отношения испортились после конфуза в канадском парламенте 22 сентября, когда полный политиков зал вместе с Зеленским стоя рукоплескал Ярославу Гунько, 98-летнему ветерану украинского подразделения “Ваффен-СС”, членам которого вменяют убийство мирных поляков и евреев. Реакция Польши была сенсационной: ее министр образования Пшемыслав Чарнек (Przemyslaw Czarnek) объявил, что планирует добиться экстрадиции Гунько.

Маркевич назвал глобальные последствия инцидента редким международным проявлением спорной региональной политики памяти. “Конечно, были случаи, когда поляков убивали подразделения 14-й дивизии "Ваффен-СС" или те, кто работал бок о бок с ними, но мне кажется, что гораздо большее значение для поляков имеют массовые убийства, совершенные радикальными украинскими националистами на Волыни и в Восточной Галиции”, — заявил он.

Другие трещины в отношениях Польши с Украиной, помимо споров об истории и цен на зерно, формировались в течение куда более длительного времени. Пока Польшу хвалят за радушный прием украинских беженцев, народная поддержка вновь прибывших ослабевает. Как показал один из недавних опросов, только половина польских мужчин хотела бы продолжения финансовой поддержки украинцев в следующем году, а женщин — и того меньше. Среди молодых цифры еще поразительнее: меньше всего за дальнейшую помощь беженцам выступают польки в возрастной группе от 18 до 39 лет.

Одно из объяснений кроется в соперничестве за рабочие места. По состоянию на сентябрь прошлого года переехавшие в Польшу украинцы зарегистрировали почти 10 тысяч предприятий; более 1100 из них — парикмахерские и салоны красоты, причем почти все принадлежат женщинам. По оценкам, последние составляют 70-80% взрослых украинских беженцев в Польше, в связи с чем местным дамам внезапно навязали жесткую конкуренцию с сотнями тысяч вновь прибывших, особенно за должности в чисто женских профессиях.

В довершение ко всему, 26 сентября польские СМИ все как один написали о том, что убившая двух человек ракета, которая в ноябре 2022 года попала в одно из зернохранилищ на востоке Польши, прилетела с территории Украины. Российским было только ее производство, завили в польском МИД. Зеленский же апеллировал к нападению на государство-член НАТО и “значительную эскалацию” со стороны России, призывая к решительным действиям. И хотя многие с самого начала были уверены, что ракету выпустила именно Украина, выбор времени для официального объявления, казалось, еще сильнее обострил отношения и заставил вспомнить высказывание, часто приписываемое “отцу-основателю” современной Польши Юзефу Пилсудскому (Jozef Pilsudski), что без свободной Украины не будет свободной Польши. Ответная реакция польских протекционистов представляется неизбежной, в том числе и на территории других стран Европы.

Такое развитие событий будет также иметь свою цену. Разворот позиции Польши ставит под угрозу ее усилия по смещению стратегического центра Европы на восток. Как заявил в этом году на страницах Politico офицер военной разведки армии США Челс Михта (Chels Michta), “прифронтовая” Польша обладает “потенциалом изменить внутреннюю динамику Европы, сместив центр тяжести НАТО с франко-германского тандема”. Именно Польша оказала значительное давление на Германию, чтобы та выделила Украине танки Leopard 2, заработав ей значительные политические очки в рамках НАТО и укрепив среди поляков чувство морального превосходства. На политическом съезде 1 октября Моравецкий в попытке возродить это чувство продолжал критиковать Киев, предостерегая Украину от установления тесных отношений с Германией. “Я понимаю, что он сейчас думает, что у него будет тесный союз с Германией. Позвольте вас предупредить, что Германия всегда будет стремиться общаться с россиянами через глав центральноевропейских стран”.

Для пущей убедительности польские соцсети завирусили мем, где Зеленский изображен дрейфующим на спасательном круге с наклейкой в виде польского флага, а к нему тянется рука, которая держит собачий ошейник с символикой ЕС, прикрепленный к поводку черно-красно-желтого цвета, как на флаге Германии. Вопрос о том, может ли центр тяжести в Европе продолжить смещаться на восток на фоне дистанцирования Польши и других стран Центральной Европы от Украины, теперь, похоже, вызывает сомнения. Маловероятным кажется и способность Германии, которая переживает рецессию и которую уже окрестили “больным человеком Европы”, сохранить традиционную роль континентального локомотива. А поэтому тает и уверенность в будущем не только Украины, но и всего Старого Света.