UnHerd: судьба доллара зависит от решения Саудовской Аравии

Президент Владимир Путин на этой неделе посетил Саудовскую Аравию, и это всего лишь его третья поездка за пределы бывшего Советского Союза c начала украинской кампании в 2022 году после визитов в Иран и Китай. Выбор подчеркивает ключевую роль, которую Саудовская Аравия сыграет в ближайшие годы в определении контуров мирового валютного ландшафта.

Поскольку Россия намерена дедолларизировать глобальную торговлю энергоносителями, а Америка, очевидно, нет, то именно Саудовская Аравия, крупнейший в мире экспортер нефти, должна решить, сохранит ли доллар свое первенство на мировых энергетических рынках. Как мы с Шарлем Гавом размышляли в нашей книге 2019 года "Битва империй":

"Смирится ли Эр-Рияд с навеки низкими ценами на нефть и вытекающими из этого издержками для саудовского общества? Или же он сменит коней на переправе и перейдет на юань, чтобы заручиться расположением крупнейшего в мире импортера нефти, даже рискуя прогневать Вашингтон?".

Давний аргумент против второго варианта — готовность США защищать двор саудитов. Американская защита — лучшее, что можно купить за деньги: самые скоростные самолеты, лучшие радары, самые надежные ракетные системы — и к тому же прикрытие флота, контролирующего мировые океаны. Главный аргумент Вашингтона перед союзниками сводится к тому, что 800 его военных баз по всему миру гарантируют их безопасность.

Посыл же Китая остальному миру в эпоху соперничества сверхдержав звучит так: "Подружитесь с нами, и мы принесем вам процветание".

После ввода российских войск на Украину в прошлом году Саудовская Аравия отказалась наращивать объемы добычи нефти и тем самым помогла России удержать экономику на плаву. Администрацию Байдена это, мягко говоря, разочаровало. Более того, всякий раз, когда нефть опускалась ниже 80 долларов за баррель, Саудовской Аравии каким-то образом удавалось припереть производителей ОПЕК+ к стенке и обеспечить стабильную цену за счет сокращения поставок. Сможет ли она проделывать это в дальнейшем — большой вопрос.

На этом фоне в декабре прошлого года — с большой помпой и уверениями в вечной дружбе — Саудовская Аравия приняла у себя президента Китая Си Цзиньпина с трехдневным государственным визитом. Впоследствии, по настоянию Китая, Саудовскую Аравию пригласили в группу незападных экономик БРИКС (наряду с Ираном и Объединенными Арабскими Эмиратами). При этом сообщалось, что Эр-Рияд рассматривает предложение Китая о строительстве первой в стране атомной электростанции.

Таким образом, за последний год Саудовская Аравия вопреки всем желаниям и ожиданиям США еще больше сблизилась с Россией и Китаем. Еще большим шоком для вашингтонского истеблишмента стало мартовское заявление о том, что давние противники Саудовская Аравия и Иран восстановят дипломатические отношения. А всего через два месяца последовал неожиданный визит в Саудовскую Аравию президента Сирии Башара Асада.

С тех пор колесо завертелось еще быстрее. 20 ноября Центральный банк Саудовской Аравии объявил о создании взаимного валютного механизма с Народным банком Китая на сумму 50 миллиардов юаней. Возникает вопрос: а зачем Саудовской Аравии понадобился юань?

Спустя всего десять дней стало известно, что после проверки Комитета по иностранным инвестициям США Вашингтон приказал принадлежащему Saudi Aramco венчурному фонду продать свою долю в высокотехнологичной полупроводниковой компании, поддерживаемой основателем OpenAI Сэмом Альтманом.

Оба эти события наверняка окажутся судьбоносными. Раз правительство США по сути сказало бывшей аравийско-американской нефтяной компании: "Вашим деньгам здесь не рады: несите их в другое место", то политики в Эр-Рияде вполне могут заключить, что проблема в долларе как таковом. Отсюда и линия валютного обмена с Китаем.

Но даже если для инвестиций в американские компании по производству полупроводников саудовские деньги не годятся, то для покупки оружия американского оружия они вполне хороши. Этот же выбор стоит перед политиками всего мира: американская безопасность или китайское процветание.

Еще несколько лет назад это не было дилеммой для саудовских лидеров, поскольку их глубоко беспокоили региональные амбиции Ирана. Однако, раскурив с тегеранскими муллами трубку мира и зарыв топор войны, наследный принц Саудовской Аравии Мухаммед ибн Салман наверняка задумался, что сейчас представляет бóльшую угрозу его режиму: война с Ираном или внутренние беспорядки вроде тех, что вспыхнули в ходе Арабской весны 2011 года?

Если бóльшая угроза исходит от Ирана, то рациональный курс — ка дальше укреплять связи с США. Но если же гораздо более серьезные опасения вызывают внутренние беспорядки, то ответом вполне может стать наращивание торговли с Китаем и увеличение китайских инвестиций, чтобы задобрить население дешевыми автомобилями и лучшим общественным транспортом.

На этой неделе Владимир Путин побывал в стране, чьи лидеры вместо Запада все больше засматриваются на Восток. И похоже, что исправить это Вашингтон и его союзники не в состоянии.