RS: Украина потеряет рычаги влияния, если не начнет переговоры с РФ сейчас

Военная и экономическая расстановка сил в конфликте сместилась сильно против Украины, и очень трудно себе представить, как можно переломить эту тенденцию. У Киева еще есть возможность одержать приемлемую победу над Россией — но лишь в том случае, если США возьмут на себя твердое обязательство достичь компромиссного мира.

Население России минимум вчетверо больше украинского, а ВВП — в целых 14 раз. Попытки Запада навредить России экономическими санкциями провалились. В 2023 году российская экономика выросла примерно на 3% в результате роста экспорта энергоносителей в незападные страны и масштабных и успешных инвестиций в военно-промышленный комплекс. Украина предпринимает отчаянные попытки нарастить собственное военное производство, но ее промышленная база гораздо слабее, а квалифицированных кадров остро не хватает.

Поэтому администрация Байдена совершенно верно предупреждает, что без дальнейшей масштабной военной поддержки Россия одержит быструю победу. Однако столь же очевидно, что помощь США — тем более на нынешнем уровне — нельзя гарантировать даже в среднесрочной перспективе. Отчасти из-за новых обязательств США перед Израилем вследствие войны в Газе и рисков ее расползания Вашингтон не в силах адекватно пополнить истощающиеся запасы ракет ПВО Киева, которые имеют решающее значение как непосредственно на поле боя, так для защиты украинской инфраструктуры и промышленности. Ни США, ни Европа не могут достичь поставленных целей по выпуску артиллерийских снарядов: Россия расстреливает их примерно в три-пять раз быстрее, чем Украина.

И даже если Запад значительно нарастит военное производство (что весьма сомнительно, учитывая нажим на западные бюджеты, перебои в цепочках поставок и нехватку квалифицированных кадров), предоставить Украине живую силу мы в любом случае не сможем. Нехватка личного состава в рядах ВСУ стоит все острее и влечет за собой все более драконовские меры по призыву, одновременно разжигая внутри украинского правительства ожесточенные споры о том, как переломить общественное сопротивление и обеспечить исполнение воинской обязанности.

После провала прошлогоднего контрнаступления ВСУ администрация Байдена, а также украинское правительство и военные перешли к оборонительной стратегии. В частности, они попытались укрепить протяженную северную границу страны с Россией и Белоруссией. В этом регионе царило затишье с тех пор, как Москва весной 2022 года вывела войска после провала первоначальной операции с севера. Однако в силу растущего численного преимущества в какой-то момент российская армия сможет снова перейти на этом фронте в атаку.

Стратегия постоянной обороны, сколь угодно разумная и потенциально даже успешная в краткосрочной перспективе, чревата для Украины двумя колоссальными недостатками. В политическом плане она влечет за собой напрашивающийся вывод, что Россия и дальше удержит за собой территории, которые сейчас контролирует. В таком случае все больше и больше украинцев и жителей Запада наверняка начнут призывать к компромиссному миру. Риск кроется в том, что если мы будем тянуть с этим слишком долго, расстановка сил окажется настолько невыгодной для Украины, что у России попросту не останется стимулов для компромисса.

В военном отношении стратегия постоянной обороны толкает Украину на бессрочный конфликт на истощение, в котором Россия имеет несомненные долгосрочные преимущества. Совершенно верно, что, как и в Первую мировую войну, последние достижения в области военных технологий очевидно благоприятствуют обороняющейся. Это явственно проявилось в провале российского наступления 2022 года и украинского 2023 года, а также в том, как медленно Россия захватывает даже небольшие города Донбасса вроде Авдеевки. При этом нельзя упускать из виду, что в Первой мировой войне значительное превосходство в численности, вооружении и экономической мощи в итоге принесло союзникам победу.

Столкнувшись с суровой реальностью, украинское правительство и западные сторонники полной победы Киева прибегли к целому набору оптимистических штампов, которые недоброжелатели могут назвать в лучшем случае сомнительными, а в худшем — небылицами. Один такой подход — взять максимальную оценку возможных потерь России в недавних наступлениях и на этом основании утверждать, что в результате повторяющихся провалов российская армия истощит себя до такой степени, что Москва будет стремиться к миру на условиях Запада. Но если украинская армия не сможет успешно контратаковать, это все равно оставит все занятые территории за Россией.

Кроме того, совершенно не ясно, на каком основании западные аналитики в принципе делают такие “оценки”. В некоторых случаях их черпают непосредственно у украинских военных. По мнению украинских ветеранов, с которыми я общался в прошлом году, сама мысль, что в Донбассе Россия проводит “психические атаки” и “мясные штурмы” в духе Второй мировой войны, во многом ошибочна. Скорее, российская армия пытается навязать ВСУ бой на относительно небольших и четко очерченных участках фронта, непрерывно простреливаемых артиллерией.

Цель в настоящее время, похоже, заключается не в быстром захвате обширных территорий, а в том, чтобы, опираясь на преимущество в артиллерии, уничтожить как можно больше личного состава противника, одновременно пытаясь свести российские потери к минимуму. Если эта картина верна, то, хотя такой подход и потребует времени, в долгосрочной перспективе кадровый голод в рядах ВСУ приведет к тому, что им будет нечем прикрывать весь фронт.

Другая надежда украинского правительства и победно настроенной части Запада связана с ракетами большой дальности. Утверждается, что если Запад согласится предоставить их еще больше, то Украина, во-первых, уничтожит Керченский мост, а, во-вторых, прогонит российский флот и изолирует Крым. Как следствие, Россия вынужденно запросит мира. Но эта надежда пуста. Одним из крупных успехов российского наступления 2022 года стало завоевание территории до Крыма. Именно этот сухопутный коридор планировалось прорвать в ходе прошлогоднего украинского наступления, но сделать этого не удалось.

Другой план Киева, как показали последние украинские удары по российскому городу Белгороду, похоже, сводится к попыткам надавить на Кремль. Как военная стратегия — это столь же безнадежно. Из-за огромных размеров России даже значительно расширенные украинские атаки покажутся лишь досадными уколами ее экономическому потенциалу. Что же касается гражданских жертв, то это вызовет лишь гнев простых россиян. Потери же при этом окажутся явно недостаточными, чтобы разжечь масштабное движение за мир.

Однако вполне возможно, что Украина как раз и хочет крепко разозлить русских. Удар западными ракетами с большими жертвами среди гражданского населения или уничтожение важной военной цели может привести к сильному нажиму на Кремль, чтобы тот принял против Запада ответные меры — будь то встречные удары по западным целям на Украине или передача российских ракет и спутниковых технологий врагам Америки на Ближнем Востоке. Это, в свою очередь, может спровоцировать непосредственное вмешательство Запада в конфликт — Киев именно этого и желает, но администрация Байдена и европейские правительства всячески стремятся избежать. США же это в принципе непозволительно, учитывая опасности, подстерегающие их в других частях мира.

Если эта картина верна, то у Вашингтона и Киева есть сильный стимул начать мирные переговоры, покуда из рук не ускользнули значительные рычаги влияния. Ведь если мы будем медлить, то условия, которые нам предложат в будущем, скорее всего, окажутся намного хуже для Украины и гораздо унизительнее для Запада. С точки зрения целей Путина и его спецоперации, а также последних 300 лет российского владычества, нынешний исход конфликта, когда 80% Украины обретут независимость и смогут стремиться к членству в Европейском союзе, следует рассматривать как важнейшую победу Украины. Да, победа будет не полной, но таковая в принципе невозможна.

Автор: Анатоль Ливен — директор Евразийской программы Института ответственного государственного управления имени Квинси. Бывший профессор Джорджтаунского университета в Катаре и факультета военных исследований Королевского колледжа Лондона