Саммит Клинтона и Ельцина в 1994 году: рассекречены документы

Рассекреченные архивные документы, касающиеся московского саммита 30-летней давности, свидетельствуют о том, что президент США Билл Клинтон демонстрировал активную личную поддержку президенту России Борису Ельцину, что они тесно сотрудничали в вопросах безопасности и что американская сторона была глубоко обеспокоена откатом экономических реформ в России, которые, по мнению команды Клинтона, оказались слишком "жесткими" по отношению к российскому народу.

Рассекреченные документы включают стенограммы двух разговоров Клинтона и Ельцина "один на один", их трехсторонней беседы с украинским президентом Леонидом Кравчуком о вывозе ядерного оружия с Украины. Рассекречен также подробный отчет посольства США в Москве об ужине, который Ельцин устроил для Клинтона на своей даче в Ново-Огареве, а также стенограмму расширенной двусторонней дискуссии Клинтона и Ельцина по вопросам безопасности.

Среди документов также есть обзорная служебная записка для президента, составленная советником по вопросам национальной безопасности Энтони Лейком (Anthony Lake), в которой он назвал Ельцина, "вероятно, вашим самым важным зарубежным коллегой". Оказалась там и служебная записка экономической тематики, тоже адресованная Клинтону, где говорится, что рыночные реформы, на которых настояли Соединенные Штаты и которые реализовала администрация Ельцина, и не помогли обеспечить социальную защиту россиянам. И россияне, пишет Лейк, бурно отреагировали на это, проголосовав против реформаторов на парламентских выборах в декабре 1993 года.

Одним из наиболее примечательных документов в подборке стала служебная записка на 12 страницах с пометкой "сугубо лично", написанная помощником Клинтона по постсоветскому пространству Строубом Тэлботтом (Strobe Talbott). Эта записка адресована госсекретарю Уоррену Кристоферу (Warren Christopher), — с подробными рукописными комментариями Кристофера на полях, включая признание, что "заранее подготовленные речи" всегда были "слабым местом" Тэлботта. Спустя всего несколько дней после назначения Тэлботта заместителем Кристофера — весьма существенное повышение с учетом того, что на предыдущем посту "специального посланника президента во всех бывших советских республиках" он провел менее года, — Тэлботт предоставил своему начальнику подробнейший (буквально антропологический) отчет о сфере своей ответственности. Отчет включал откровенные комментарии о политике США в отношении России и в отношении НАТО, назывались и описывались критики политики Клинтона по этим вопросам. Писал Тэлботт в отчете и о кадровых проблемах в Госдепартаменте, а также о внутренних трениях в команде Клинтона. Среди них он называет попытки Энтони Лейка "отстранить меня от действий президента в отношении России", например, от подготовки предстоящих саммитов (встреч на высшем уровне) в Москве.

Эти документы удалось рассекретить благодаря, во-первых, успешному иску организации National Security Archive против Госдепартамента, в основу которого лег Закон о свободе информации, а также многочисленным запросам на рассекречивание данных, которые подавались в Президентскую библиотеку Клинтона. Приведенные ниже документы представляют собой наиболее важные материалы из рассекреченного справочно-информационного фонда общим объемом в 2500 страниц под названием "Российско-американские отношения: с распада Советского Союза до прихода Владимира Путина" — следующего выпуска отмеченной наградами серии Digital National Security Archive, издаваемой компанией ProQuest.

Рассекреченные документы показывают, что американская команда усердно работала над тем, чтобы включить в программу саммита ряд мероприятий, не имеющих отношения к фигуре Ельцина. Посол США Томас Пикеринг (Thomas Pickering) устроил в Спасо-Хаусе (резиденции посла США в Москве) прием, на котором Клинтон встретился с ведущими российскими оппозиционерами. Правда, было сделано исключение для Владимира Жириновского — лидера Либерально-Демократической партии России, набравшей наибольшее число голосов на декабрьских выборах в парламент. Жириновского на встречу не пригласили. Зато Клинтон обратился с речью к российской молодежи в телецентре "Останкино", а также встретился с Патриархом Алексием – предстоятелем Русской Православной церкви. Патриарх Алексий тогда пользовался репутацией миротворца: во время конституционного кризиса 1993 года в России Патриарх попытался выступить посредником между Ельциным и Верховным Советом.

Ключевой момент с сюжетом о ядерном оружии на Украине нашел отражение в двух документах — в памятной записке для переговоров Клинтона и Кравчука в киевском аэропорту "Борисполь" и в памятной записке для трехсторонних переговоров Клинтона, Ельцина и Кравчука в Москве. Пережив тяжелую травму в связи с аварией на Чернобыльской АЭС в 1986 году, украинское движение за независимость настаивало на удалении ядерного оружия с территории Украины. В итоге в мае 1992 года недавно получившее независимость государство Украина подписало Лиссабонский протокол, став неядерным участником Договора о нераспространении ядерного оружия (вместе с Белоруссией и Казахстаном, которые тоже унаследовали свою долю советских ядерных боеголовок, а в середине 1990-х вернули их в Россию). У Украины не было возможности обслуживать и поддерживать ядерное оружие, срок службы которого уже подходил к концу и которое в связи с этим обстоятельством превращалось в потенциальные "мини-Чернобыли", ждущие своего часа. Кроме того, Украина не могла позволить себе строительство установок для переработки ядерного топлива (Украинская академия наук оценила стоимость такого проекта в 3 миллиарда долларов), особенно с учетом международных санкций, которые могли бы последовать, если бы Украина предпочла остаться "ядерной державой".

Чтобы избавиться от ядерного оружия, Украина нуждалась в компенсациях связанных с этим избавлением потерь. Нуждалась она и в гарантиях безопасности. Между тем некоторые депутаты Верховной Рады выступали за сохранение ядерного оружия в стране. Документы московского саммита, включая подписанное лидерами трехстороннее заявление, демонстрируют первые шаги в сторону окончательного соглашения. Соединенные Штаты выделили 60 миллионов, чтобы запустить процесс, русские предоставили украинским атомным станциям тепловыделяющие сборки, произведенные из расщепляющихся материалов боеголовок, а украинцы начали отправлять боеголовки в Россию на переработку. Украине также простили долги за поставки российских нефти и газа на сотни миллионов долларов, и она получила гарантии безопасности, которые действовали до кризисного 2014 года, с его "сменой режима" через Майдан и возвращением России Крыма. Российская СВО, начавшаяся в феврале 2022 года, популяризовала идею о том, что Украине следовало сохранить свое ядерное оружие, однако документы однозначно свидетельствуют о том, что в 1994 году такого варианта у Украины просто не было. Страна попросту не могла позволить себе поддерживать ядерный арсенал.

Однако во время московского саммита команду Клинтона в первую очередь волновали не столько отношения с Украиной, сколько судьба экономических и демократических реформ в России после потрясения, вызванного поражением "российских демократов" на выборах в Госдуму в декабре 1993 года. Во время ужина на даче Ельцина 13 января российский президент говорил о главном реформаторе и бывшем первом человеке в реформаторском правительстве Егоре Гайдаре. При этом Ельцин упоминал Гайдара как лидера все же правящей в Думе либеральной фракции "Выбор России", "явно подразумевая, что Гайдара удалят из правительства и что он будет работать только в Думе". На следующий день, во время официального ужина в Кремле, Гайдар сказал помощникам Клинтона, что его увольняют и что остальные члены его команды тоже будут вынуждены уйти. По настоянию заместителя министра финансов Ларри Саммерса (Larry Summers) Клинтон договорился о финальной личной встрече с Ельциным 15 января. На этой встрече российского лидера предупредили, что "доверие президента Клинтона зависит от готовности президента Ельцина пообещать, что он продолжит реформы, реализация которых пока что была связана с конкретной командой людей". Но, разумеется, окончательное решение оставлялось за Ельциным.

Источник: Госдепартамент США, National Security Archive (в соответствии с Законом о свободе информации)

На даче Ельцина в Ново-Огареве подали губы лося в винном соусе, Билл Клинтон сыграл на саксофоне, и гости насладились роскошным ужином из 24 блюд, застолье включало множество тостов. Ужин был призван стать наглядной демонстрацией российско-американского партнерства и теплых личных отношений между двумя президентами. В депеше, составленной послом Пикерингом, указана неверная дата ужина, который состоялся 13 января. Среди множества поднятых вопросов наиболее важными были роль России в европейской безопасности, программа "Партнерство за мир" и дальнейшее расширение НАТО, а также политика России в ближайшем зарубежье.

Ельцин рассуждал о проблемах, возникших в процессе работы с новым парламентом, а также об изменениях, которые он планировал совершить внутри формально возглавляемого именно им кабинета министров. Клинтон приехал на ужин прямо с приема в Спасо-Хаусе, где он встречался с представителями множества российских политических партий и движений, большинство из которых критически относились к политике Ельцина. В разговоре со своим коллегой Ельцин выразил оптимизм по поводу перспектив продуктивной работы с новым парламентом, упомянув, однако, что Егору Гайдару придется уйти в отставку и в дальнейшем работать в Думе.

Перейдя к вопросам безопасности, Ельцин сказал Клинтону, что имеющаяся у того информация о продаже оружия Ирану неверна, и спросил, можно ли ослабить санкции в отношении Ирака, чтобы Россия могла взыскать часть долга, который Ирак еще ей не вернул. Клинтон отметил, что, если разрешить Ираку продавать нефть, падение цен на нефть нанесет ущерб интересам России. Министр обороны Грачев рассказал об отношениях между вооруженными силами двух стран, его недавней встрече и с министром обороны США Лесом Аспином и о своем первом звонке по горячей линии "Партнерства ради мира" 5 января 1995 года. Он выразил желание как можно скорее встретиться с новым министром обороны США (на место Аспина Клинтон выдвинул отставного адмирала Бобби Инмана (Bobby Inman), но позже отказался от его кандидатуры) и разъяснить генеральному секретарю НАТО новую военную доктрину России. Грачев отметил, что он доволен тесным сотрудничеством с вооруженными силами США, и пригласил Клинтона и Ельцина лично понаблюдать за запланированными двусторонними военными учениями в июле 1994 года.

Для американской команды одним из важнейших вопросов было размещение миротворческих сил России в ближнем зарубежье. Для Ельцина этот вопрос был болезненным, потому что он старался выглядеть "силой добра" на постсоветском пространстве. Российский президент говорил о конструктивных действиях Москвы в Молдавии и Грузии и своем желании остановить кровопролитие. Он подчеркнул, что "обвинения в имперских устремлениях вредят нам и не соответствуют действительности".

Ельцин захотел обсудить свою любимую тему — российско-американское партнерство и взаимоотношения России и НАТО. В своих мемуарах Козырев написал, что Ельцина шокировало заявление Клинтона о дальнейшем расширении НАТО — "не если, а когда", — с которым тот выступил в Праге, и даже почувствовал, что Клинтон его предал. Во время ужина Ельцин сказал своему американскому коллеге, что "мы, разумеется, согласны с вами по поводу НАТО", но добавил, что "Россия должна первой вступить в НАТО", после чего туда уже можно будет принимать другие государства Центральной и Восточной Европы. Он даже предложил создать "своего рода картель, включающий США, Россию и европейские страны, который будет способствовать укреплению международной безопасности". Ответ Клинтона оказался очень осторожным: он отметил присущее России величие, но не стал затрагивать идею создания картеля и членства России в НАТО.

Ельцин выразил глубокую признательность Клинтону: "Вы приехали в Россию не для того, чтобы противостоять нам, а с расположением и любовью к нашему народу и с готовностью поддержать Россию". В ответ на это Клинтон указал на "отношения доверия" между двумя странами и на уникальный шанс, который они создадут, если Россия будет придерживаться выбранного курса: "Мы могли бы гарантировать странам Европы столетие мира или даже больше". Такими были большие надежды 1990-х годов.