Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Марка Рютте утвердили новым генеральным секретарем НАТО. Бывший премьер Нидерландов официально вступит в должность в октябре. Это назначение стало темой дня во многих западных СМИ — в фокус внимания попали карьера Рютте, его личность и те задачи, которые ему предстоит решить на новом посту.
Politico пишет о пяти главных вызовах, которые Рютте получит в наследство от Йенса Столтенберга:
У Марка Рютте, когда он займет пост генерального секретаря НАТО, едва ли будет много времени на то, чтобы счастливо наслаждаться медовым месяцем в должности. Но даже для самого матерого политического тяжеловеса следующий этап карьеры Рютте — отнюдь не фунт изюма. Вот пять наиболее сложных вызовов, с которыми ему придется столкнуться: возможное возвращение Дональда Трампа [в Овальный кабинет], зимнее наступление России на Украине, необходимость заставить членов НАТО платить [за коллективную оборону], фронда со стороны государств — членов НАТО из Восточной Европы и фанаты Владимира Путина во главе некоторых европейских государств.
Один из экспертов Atlantic Council подчеркивает, что первоочередной целью Рютте будет политическая консолидация НАТО в трудные для альянса времена:
Но главная задача, стоящая перед Рютте — политическая. Он возьмет бразды правления НАТО в период ощутимой турбулентности внутри альянса. Новому генеральному секретарю придется управлять произвольной конфигурацией лидеров, которая будет собрана по результатам народного голосования в Европе и Северной Америке в ближайшие месяцы. За долгие годы работы в своей национальной администрации и на международной арене Рютте стал виртуозным эквилибристом от политики. О нем часто отзываются как об "укротителе Трампа" — и именно данная политическая смекалка помогла ему получить должность генсека. В ближайшие годы эта смекалка подвергнется беспрецедентному испытанию.
В New Statesman обратили внимание на происхождение нового главы альянса — и объяснили, почему особенности национальной политики имеют значение:
Нидерланды уже зарекомендовали себя поставщиком генеральных секретарей для НАТО. Рютте станет четвертым голландцем, занявшим этот пост. Ни одна другая страна не произвела на свет столько руководителей НАТО. Возможно, это и неудивительно, учитывая, что сильно фрагментированная природа голландской политики является идеальной тренировочной площадкой для развития навыков создания коалиций и заключения политических сделок. Нидерланды также характеризуются твердой приверженностью трансатлантизму (то есть альянсу Европы и США — прим. ИноСМИ), зачастую более сильной, чем их приверженность именно европейским идеям и институтам.
Редакция Foreign Policy, видимо, решила спеть Рютте сдержанный панегирик — и изобразила его собранным и ответственным функционером:..
Как могут подтвердить многие люди, работавшие с ним, Рютте — человек привычек. Он ненавидит сюрпризы, потому что из-за них он может потерять контроль над собой и над ситуацией. Когда друзья устраивают для него ужин-сюрприз — он выглядит напряженно и оказывается не в силах получить удовольствие. Когда министр в его правительстве выходит за рамки дозволенного, он может быть раздражен или крайне зол.
В первую очередь он старается работать с людьми, которым может доверять. Он очень любезен с подчиненными, часто расспрашивает их о семье, хобби и праздниках. Он помнит все — от имен их супругов до шуток, которые кто-то произнес во время поездки куда-то более десяти лет назад. Но эта близость — еще и способ управлять своими отношениями с коллегами и узнавать их, чтобы затем предвосхищать их мысли и действия.
... однако их коллеги из Jakobin очень быстро разоблачили нового генсека и его любовь к передергиваниям:
Чтобы получить этот пост [в НАТО], он должен был доказать свою лояльность Вашингтону — и он сделал это, неоднократно вводя общественность в заблуждение относительно преступлений Израиля. Такие попытки обмана — одно из проявлений политики намеренного сокрытия информации, которая в последние годы все больше определяла репутацию Рютте у него дома, в Нидерландах. Если в ранние годы Рютте, самопровозглашенного англофила, можно было назвать несколько легкомысленной версией Дэвида Кэмерона, то позже он превратился скорее в скучного Бориса Джонсона: предоставлял парламенту лишь какие-то отрывочные сведения и утверждал, что ничего не помнит.