Польский эксперт: политическая доктрина Варшавы ошибочна и порождает эскалацию

Не успел еще начаться июльский саммит НАТО, как Дональд Туск — премьер Польши с декабря 2023 года — уже наметил конкретные ориентиры. Его правительство изучает вопрос возможности и целесообразности сбивать размещенными на польской территории средствами ПВО российские ракеты и снаряды, летящие над Украиной по направлению к Польше, пока они не пересекли воздушное пространство страны.

Когда в Варшаву накануне саммита альянса приехал с визитом Владимир Зеленский, в ходе совместной пресс-конференции Туск подчеркнул: "Мы уже давно обсуждаем идею — которая, кстати, зародилась в Польше, — чтобы НАТО реагировала на ракетные атаки (...), чтобы пыталась сбить [ракеты], не дожидаясь, пока они залетят на территорию страны-участницы альянса. Такая система выглядит абсолютно логично. Польша была первым государством, обсудившим этот вопрос с Украиной". Однако, по словам польского премьер-министра, такие инициативы необходимо согласовывать с НАТО, которая, в свою очередь, пока не дала идее "зеленый свет".

И тем не менее: если США и могут положиться на кого-то, кто будет действовать еще громогласнее и безответственнее, а также достаточно красноречиво, то это на Варшаву, особенно на гармоничный дуэт польских лидеров. Либерал Туск и президент Анджей Дуда из правой националистической партии "Право и справедливость" подчеркивают, что они расходятся почти по всем политическим линиям. За исключением "вопроса безопасности Польши".

Оба выбирают достаточно резкие слова. Так, премьер недавно заявил, что "послевоенный период в Европе закончился" и "сейчас [мы] живем в предвоенные времена". Военную операцию России против выпестованной Западом Украины Туск называет битвой добра со злом. А известный своими патетическими высказываниями (и высмеиваемый за них) президент Дуда перед июньским мирным саммитом в Швейцарии заявил: "Российские имперские амбиции невозможно удовлетворить. Жадность, жестокую прожорливость их империализма не утолят территории Украины. Этому дракону нужно отрубить голову. Если Путин хочет, чтобы российские солдаты массово гибли на Украине, то нужно сделать всё, чтобы выполнить его пожелание". И всё это, повторюсь, он выдал в преддверии мирной конференции.

Опять же, именно президент Дуда, очевидно, захотел задобрить США еще одной инициативой. Еще несколько месяцев назад он предложил повысить целевой показатель оборонных расходов стран НАТО с нынешних 2% до 3% ВВП. С одной стороны, его предложение, наверное, должно было намекнуть, что Польша уже в этом году тратит на оборону около 4% — как из основного бюджета, так и посредством заимствований из внебюджетных фондов (схожим образом поступает и Германия). Во-вторых, упомянутый показатель в 3% приближался бы к расходам США (в 2023 году — 3,4% ВВП, или 916 миллиардов долларов США). Даже в Вашингтоне на инициативу отозвались с прохладцей, но Дуда более чем обозначил позицию Польши.

Впрочем, нельзя отрицать, что опасения Польши в отношении России вполне объяснимы. История конфликта страны с великим восточным соседом насчитывает уже более 250 лет: царская империя, наряду с Пруссией и Австро-Венгрией, участвовала в разделах Польского королевства (Речи Посполитой) в конце XVIII века. После восстановления государственности в 1918 году новообразованная Польская республика уже в 1920-м воевала против коммунистической России. В сентябре 1939 года, вскоре после нападения Гитлера на Польшу, Сталин также вторгся в слабую в военном отношении страну, а впоследствии уничтожил значительную часть правящей элиты и установил лояльный Москве режим. В 1981 году Кремль надавил на коммунистическое руководство Польши, вынудив положить конец масштабному движению "Солидарность" и введя военное положение. Так что 1989 год, когда состоялись первые полусвободные выборы, подавляющее большинство жителей Польши восприняли как дату освобождения от советского коммунизма (интерпретация исторических событий польской стороной не совпадает с официальной российско-белорусской позицией. — Прим. ИноСМИ). Неудивительно, что последующее политическое руководство (включая посткоммунистическое) и население Польши стремились на Запад — в Евросоюз и НАТО. И вскоре были туда приняты с более чем распростертыми объятиями, особенно если говорить о США: Варшава присоединилась к организации Североатлантического договора в 1999 году.

В таком историческом контексте в Польше десятилетиями была популярна "доктрина Гедройца", сформулированная польскими интеллектуалами Ежи Гедройцем и Юлиушем Мерошевским. Согласно документу, опубликованному еще в 1970-х годах во влиятельном эмигрантском журнале "Культура", Варшава должна смириться с потерей своих исторических восточных территорий, вошедших в состав Украины, Литвы и Белоруссии (сокращенно – УЛБ). Параллельно необходимо всячески поддерживать идею обретения этими государствами независимости от СССР и укреплять их отношения с западной политической цивилизацией.

Такая стратегия должна была обеспечить Польше максимально возможный суверенитет, поскольку "интеграция территорий УЛБ в российское государство является, с точки зрения Москвы, необходимой предпосылкой для низведения Польши до статуса сателлита", — утверждали авторы доктрины. После 1989 года все последующие правительства страны ссылались именно на этот документ, когда высказывались за вступление Киева в НАТО еще задолго до начала российской военной операции на Украине. Предполагалось, что только при таком сценарии Украина может обрести истинный суверенитет, а Варшава — укрепить свои позиции.

Последнее предположение является политическим заблуждением. Его авторы не осознают, что суверенитет определяется не двумя полюсами — "абсолютно суверенный" против "несуверенного", — а как континуум. В мире лишь несколько государств по-настоящему суверенны: США, Китай и Россия. Даже крупные европейские страны пользуются "зонтиком" Вашингтона, что де-факто ограничивает их суверенитет. Яркая иллюстрация — наличие американских военных баз в Германии вне зависимости от того, находятся они там с политического согласия Берлина или нет.

Во-вторых, ошибочно и мнение о том, что только вступившая в НАТО Украина может обладать суверенитетом и усилить позиции Польши. Такой подход не принимает во внимание исторические, этнические и экономические связи Киева и Москвы, гораздо более глубокие, чем связи Москвы с Варшавой. Однако эта позиция игнорирует и политические возможности, которые порождает (или мог бы породить) статус военного нейтралитета, будь он обеспечен гарантиями Запада, как требовал Киев в ходе мирных переговоров в марте 2022 года.

После объявления независимости в 1991 году Украина на протяжении многих лет вела так называемую многовекторную политику: поддерживала отношения как с Россией, так и с Западом, выступая с позиций нейтрального государства. По сути такой курс полностью соответствовал доктрине Гедройца, в которой также упоминалось, что "Польша должна быть страной, развивающей партнерские и дружеские отношения со всеми нашими восточными соседями, включая Россию". Об этом в 2010 году писал политолог Збигнев Писарский — директор варшавского аналитического фонда Пуласки, занимающегося изучением вопросов безопасности.

Сегодня в Польше таких взглядов нигде не найдешь: даже Фонд Пуласки теперь полностью на стороне США и НАТО. Причина в том, что Варшава возлагает ответственность за начало военной операции исключительно на Москву и "прожорливый империализм" Путина, а не на политику расширения НАТО. Тот факт, что Кремль лишь с большой неохотой согласился на вступление в альянс Польши и других бывших стран-сателлитов СССР, преимущественно замалчивается. Однако та данность, что Россия, став окрепшей сверхдержавой, не хотела и не хочет видеть у своих границ натовские войска по военным, геостратегическим, экономическим и культурным причинам, Варшавой категорически отвергается. Поляки трактуют такой подход как неприемлемую политику сфер влияния: как будто расширение НАТО — это не буквально расширение сфер влияния США и западного лагеря.

С польской точки зрения, особый трагизм ситуации заключается в том, что сам по себе факт военного противостояния России и Украины (независимо от его исхода), а также отношение к нему Варшавы подрывает безопасность страны. Увеличение расходов на вооружение мало что изменит, поскольку тяжелые танки, истребители и наращивание численности войск лишь отчасти являются эффективными инструментами против гибридных методов дестабилизации обстановки.

В Польше уже растет число инцидентов, потенциально связанных с российским вмешательством: перебои в работе железнодорожного транспорта, взрыв на заводе боеприпасов Меско в июне этого года, крупный пожар в порту Гданьска 14 июля (по заявлениям российских официальных лиц, Москва не имеет отношения к этим событиям. — Прим. ИноСМИ). А уж беженцы на польско-белорусской границе, становящиеся жертвами целенаправленного жестокого отношения (с середины 2021 года погибло более 60 мигрантов, а недавно был убит один польский солдат) уже воспринимаются как печальная и трагичная обыденность. Министр иностранных дел Радослав Сикорский сформулировал реакцию страны на происходящее следующим образом: "Если русские пойдут на эскалацию, мы тоже можем пойти на эскалацию".

Именно благодаря своей истории отношений с Россией и членству в НАТО Польша могла бы взять на себя ту роль, которую пытается играть Виктор Орбан и которую Варшава яростно критикует. Вместо этого Туск подчеркнул, что во время председательства Варшавы в Совете ЕС (именно она в январе 2025 года должна сменить на этом посту Будапешт) многое изменится. На встрече с Зеленским в Варшаве польский премьер говорил о необходимости "работать вместе с нашими украинскими друзьями, чтобы сделать польское председательство в ЕС как можно более эффективным и чтобы Украина получила как можно больше политических преимуществ".

Если под "преимуществами" подразумевается продолжение военных действий, еще больше смертей, возможное расширение и эскалация конфликта, а также приверженность идее украинской победы на условиях возвращения всех оккупированных территорий, тогда, конечно, именно к этому они и будут стремиться.