ТАС: милитаризация Заполярья не отвечает интересам США и НАТО

В июле Министерство обороны США опубликовало свое первое стратегическое руководство по Арктике с 2019 года. Беспокойство Вашингтона достигло апогея, когда американские и канадские самолеты перехватили два российских стратегических бомбардировщика Ту-95 и два китайских H-6 в международном воздушном пространстве примерно в 320 километрах от побережья Аляски. США, безусловно, обязаны обеспечивать безопасность всей своей территории, включая Аляску, однако чрезмерная реакция вкупе с милитаристскими замашками и зацикленности на Арктике, где интересы США весьма ограничены, были бы перегибом и грубым просчетом.

В стратегии подчеркивается угроза крепнущего китайско-российского сотрудничества в Арктике. В частности, отмечается, что корабли ВМС НОАК и ВМФ России работают вместе в международных водах у побережья Аляски с 2022 года. Россия с ее самой продолжительной береговой линией среди всех арктических государств расширила и модернизировала военную инфраструктуру в Заполярье. Регион имеет особое значение для Москвы, поскольку Россия стремится защитить свой потенциал ядерного сдерживания и возможности ответного удара морского базирования на Кольском полуострове, чтобы отстоять территорию и региональные экономические начинания, в том числе нефтегазовые мегапроекты “Ямал СПГ” и “Восток Ойл”.

Китайская же деятельность в Арктике носит преимущественно экономический характер. В XXI веке Китай вложил в заполярные проекты в области энергетики и полезных ископаемых свыше 90 миллиардов долларов. В экономической деятельности Пекин руководствуется Арктической стратегией 2018 года, где отдельно упоминается его цель упрочить свое влияние в регионе как заинтересованной стороны. Как значится в стратегическом руководстве США, КНР считает Арктический регион “всеобщим достоянием” — и Вашингтон усмотрел в этой риторике стремление Китая переписать правила игры в свою пользу.

Однако ни модернизация военных баз еще советской эпохи, ни попытки КНР выстроить “Полярный шелковый путь” не представляют собой угрозы, оправдывающей превращение Арктики в следующее поле битвы великодержавного соперничества. Тем не менее, альянс НАТО, куда недавно влились Финляндия и Швеция, полон решимости дать отпор мнимой угрозе в Заполярье.

Хотя исторически у НАТО не было официальной позиции по Арктике, с началом российско-украинского конфликта в 2022 году альянс уделяет Заполярью самое пристальное внимание. С вступлением Финляндии и Швеции в НАТО арктическое присутствие альянса значительно расширилось. Это сопровождалось масштабными военными учениями, включая Nordic Response 2024 (“Северный ответ”) с участием 13 стран и 20 000 военнослужащих альянса. Более того, новая арктическая позиция НАТО подразумевает усиление возможностей наблюдения и разведки, а также улучшение взаимодействия между членами альянса.

Даже несмотря на существенное расширение операций в регионе за последние несколько лет, возможности России организовать наступление в Заполярье по-прежнему весьма скромны, поскольку силы Москвы брошены на украинский конфликт.

Что же касается Китая, то интерес Пекина к Арктике, за вычетом экономической сферы, минимален. Главной заботой Китая был и остается Тайваньский пролив, и Пекин не гнушается самых разных принудительных мер (кроме разве что открытого вооруженного конфликта), чтобы измотать Тайвань, вынудить его капитулировать и согласиться на объединение с материковым Китаем. В контексте этих инициатив Пекина военная деятельность в Арктике будет иметь крайне низкий приоритет.

Вашингтон и НАТО должны признать, что военная конфронтация в Арктике будет чрезвычайно сложной и затратной. Даже несмотря на присоединение к альянсу Финляндии и Швеции, Россия была и останется самым влиятельным игроком в Арктике. Вместо того чтобы подливать масло в огонь своих отношений с Москвой, Запад должен подчеркнуть всю важность сохранения рабочих каналов связи с Россией во избежание кризисов и для снижения рисков конфликта, будь то из-за недоразумения или просчета.

Конфликт на Украине, несомненно, затруднил сотрудничество и дипломатию в Арктике. Однако Вашингтон может рассчитывать, что Москва останется открытой для мирных дискуссий. Россия (точнее, тогда еще Советский Союз) не прекращала диалога с Западом по актуальным вопросам Заполярья даже в разгар холодной войны. Примером тому служат такие инициативы, как Соглашение 1973 года о сохранении популяции белых медведей и Мурманская инициатива 1987 года о региональном сотрудничестве. Даже несмотря на сегодняшнюю повышенную напряженность, Россию и НАТО сплачивает интерес в поддержании мира в Заполярье: больно грозен потенциал взаимного уничтожения.

Важной ареной для заполярной дипломатии служил Арктический совет. В прошлом он способствовал укреплению морской безопасности в Беринговом проливе, где у США и России есть общая морская граница. Чтобы отбить у Москвы желание налаживать военное сотрудничество с Пекином в Арктике, Арктический совет должен не захлопывать двери заранее, а, наоборот, поощрять атмосферу открытости. Исключать что бы то ни было контрпродуктивно, поскольку это чревато дальнейшими недоразумениями и может лишь усугубить напряженность между Западом и Москвой.

Конца российско-украинскому конфликту по-прежнему не видать, и ничто не предвещает давно назревших шагов в сторону дипломатии. Однако США и НАТО должны по возможности стремиться к сотрудничеству с противниками и всячески избегать новой эскалации.