США навредили себе санкциями против России

Журналистка агентства Блумберг Стефани Бейкер представляет одного из действующих лиц своей новой книги “Покарать Путина: как устроена глобальная экономическая война на поражение России” как “самого влиятельного человека, о котором вы никогда не слышали”. Многие персонажи этой книге подходят под это определение.

Человек, о котором идет речь, — это Бьёрн Зайберт, бывший чиновник министерства обороны Германии, а ныне глава администрации председателя Европейской комиссии Урсулы фон дер Ляйен. Далип Сингх, Уолли Адейемо — эти имена отнюдь не на слуху, но вместе с тем именно они полностью изменили подход к мировым финансам, превратив их в оружие.

Первое, что нужно знать о западных санкциях против России с февраля 2022 года, что они беспрецедентны. Второе — что они не сработали.

Начнем с первого: санкции администрации президента Джо Байдена против России после ввода войск на Украину, стали масштабной эскалацией сравнительно мягких санкций, введенных Бараком Обамой в 2014 году после присоединения Крыма. Так, Россия — первая страна, которую отключили от глобальной платежной системы Swift, которую Бейкер назвала “Gmail мировой банковской системы”. Тем же Сингху (заместителю советника по национальной безопасности по международной экономике) и Адейемо (заместителю министра финансов) пришлось работать сверхурочно, чтобы уломать европейцев согласиться на это.

Еще более радикальным оказалось решение о заморозке активов Центрального банка России в западных финансовых учреждениях. “Такой шаг против центробанка подразумевает нарушение предпосылки суверенного равенства и общих интересов в защите прав собственности”, — написал в то время историк экономики Адам Туз. Цифры ошеломляют: на кону более 300 миллиардов долларов — по сравнению с 7 миллиардами долларов “Талибана” (запрещенная в России террористическая организация. – Прим. ИноСМИ), которые Байден заморозил после вывода наших войск из Афганистана.

Министр финансов Джанет Йеллен поначалу была против. Она отвергла этот план, когда он был впервые предложен, потому что забеспокоилась о его влиянии на валютные рынки. Чтобы убедить ее, был командирован премьер-министр Италии и бывший президент Европейского центрального банка Марио Драги — и со своей миссией он справился. “Они заговорили на одном языке, и я имею в виду не английский”, — сообщил Бейкер некий анонимный источник.

С некоторых пор эти разговоры ведутся все чаще. Еще один такой состоялся в июле 2023 года на Форуме по безопасности в Аспене, где советник по национальной безопасности Джейк Салливан выслушал речь бывшего министра финансов Ларри Саммерса о конфискации замороженных активов России и передаче денег на восстановление Украины.

Сторонниками Саммерса выступили Роберт Зеллик и Филип Зеликов, оба республиканцы. Эта троица сообщила Бейкер, что они сплотились, чтобы поставить свою идею “выше партийных склок”. На самом деле это лишь доказывает, что нашу политику в отношении России на данном этапе диктует “Монопартия”. Зеллик и Зеликов — неоконсерваторы эпохи Буша. Что же до Саммерса, то он требовал более жестких санкций против России еще в ельцинские годы, когда служил под началом Роберта Рубина в Министерстве финансов Билла Клинтона.

Этих людей на санкции против России уговаривать не нужно. Многие рвались их ввести с самого начала. Обратите внимание, что первый пакет санкций против России Байден объявил еще в апреле 2021 года — до начала боевых действий. По словам Бейкер, он стал ответом на “вмешательство Москвы в выборы в США, отравление покойного российского оппозиционера Алексея Навального и кибератаку на американскую технологическую компанию SolarWinds при участии России”.

Более того, администрация Байдена рассматривала санкции как шанс навести порядок и компенсировать нежелание Трампа карать Россию за “злонамеренные действия”. Иными словами, они ввели новые санкции, потому что их предшественник этого не сделал — эта логика лишь ужесточила настрой в Кремле.

Прошло два с половиной года после ввода войск, и стало ясно, что санкции не оказали на экономику России столь разрушительного воздействия, как ожидала администрация Байдена. Рубль не рухнул. Экономический рост России высок и, по прогнозам, в этом году окажется выше, чем во Франции или Германии.

Исчезновение McDonald's с российского рынка — это символический удар, перечеркнувший обнадеживающий символизм 1990 года, когда закончилась холодная война, но образовавшуюся пустоту на рынке быстрого питания заполнила доморощенная замена под названием “Вкусно и точка”. Та же история повторилась в большинстве секторов внутреннего производства, которых коснулись карательные меры, — отчасти потому, что Путин после 2014 года поставил своей целью сделать страну непроницаемой для санкций.

Когда в 2014 году впервые только пошли разговоры об отключении от Swift, Россия начала создавать собственные платежные системы. Запуск карт “Мир” в 2016 году позволил российским потребителям пережить уход Visa и Mastercard с российского рынка в 2022 году. Без этой альтернативы российская экономика действительно могла бы рухнуть.

“Многие западные лидеры надеялись, что санкции быстро сломят путинскую военную машину”, — пишет Бейкер. И тут же признаёт: “Оптимизм не оправдался”. Но этого недоговорка. Беспрецедентные санкции на самом деле навредили Америке больше, чем помогли нам. Есть минимум три отрицательных момента.

Во-первых, они сплотили российских олигархов вокруг Путина. “Путин всегда внушал нам, что Запад нас ненавидит, — сказал один из них Бейкер. — Теперь это свершившийся факт”. Во-вторых, они ослабили позицию Америки как мирового финансового центра, скомпрометировав наш нейтралитет. Если другие страны усомнятся в нашей приверженности правам собственности и доверительному нейтралитету, они откажутся доверять нам финансовую власть. Эта утрата доверия проявится не сразу. Последствия могут дать о себе знать спустя годы, но именно они вполне могут стать важнейшим последствием конфликта.

В-третьих, они раскрыли Китаю все наши карты. Столь яростно набросившись на Россию, мы, по сути, показали Пекину, чтó именно мы будем делать, если они вторгнутся в Тайвань, а мы решим нанести ответный удар. Эта информация, несомненно, оказалась бесценной для китайских военных стратегов — как и пример, который подала Россия, показав, как нас обойти.