Первые уроки ливийской интервенции

Натовская кампания в Ливии только что вступила в свой второй месяц, и обстановка на местах не улучшается. Оборона Мисураты ослабевает, а защитники Адждабии отходят назад. Но несмотря на ухудшение боевой обстановки, лидеры Франции, Британии и США уверенно провозглашают конечную стратегическую цель кампании: отстранение от власти Муаммара Каддафи. Но главная проблема при этом по-прежнему  заключается в полном несоответствии стратегических целей и боевых средств. Париж, Лондон и Вашингтон хотят, чтобы Каддафи ушел. Однако ни одна из этих держав не желает направлять в Ливию силы, необходимые для свержения режима полковника. Они тешат себя пустой надеждой на то, что Каддафи просто покинет Ливию, или что повстанцы каким-то магическим образом одержат победу в этой войне.

Хотя ситуация на местах нестабильная и далека от урегулирования, пришло время подумать об уроках натовского вмешательства в гражданскую войну в Ливии. А поскольку беспорядки и волнения продолжаются во всем арабском мире, стоит подумать не только об уроках на сегодняшний день, но и нестыковке между этими уроками и тем, что хочет видеть мировое сообщество.

Бомбардировка Ливии должна была научить деспотов этого региона, что мировое сообщество не намерено безучастно наблюдать, как они жестоко расправляются с мирным населением. Возможно, в какой-то мере донести этот урок удалось, но не совсем понятно, «провалилось» ли наступление Каддафи против ливийских манифестантов и революционеров. Благодаря натовской интервенции пока удалось только помешать Каддафи одержать решающую победу. Но весьма сомнительно, что сейчас положение Каддафи хуже, чем если бы он не вел военную кампанию против повстанцев. Находящиеся в аналогичном положении диктаторы могут также извлечь урок о том, что западная интервенция не означает конец их власти. Разношерстная армия наемников и сторонников Каддафи пока довольно неплохо действует против авиации самых сильных в мире государств. А вспоминая о судьбе бывшего египетского президента Хосни Мубарака, свергнутого его собственными военными, диктаторы могут прийти к выводу, что непостоянные, но лояльные им силы безопасности лучше, чем мощная, но способная предать армия. И самый важный урок для диктаторов состоит в том, что повстанцев и манифестантов лучше всего убивать быстро и тихо.

А чему могут научиться зарождающиеся повстанческие движения? Опять же, здесь есть несколько  уроков. Первый – о сохраняющейся эффективности давней тактики повстанцев – провокации. Повстанцы изматывают государственный аппарат безопасности до тех пор, пока он не ответит с применением чрезмерной силы. Армия освобождения Косова, например, воспользовалась вниманием Запада и начала такую изматывающую кампанию против сил Сербии. А масштабное сербское возмездие привело к тому, что НАТО приняла решение вмешаться. В Ливии первоначальные успехи оппозиционеров вызвали резкие разглагольствования о возмездии со стороны режима, что породило оправданное беспокойство по поводу возможной резни в Бенгази. В обоих случаях провоцирование режима было главным фактором, приведшим к интервенции.

Повстанцы могут также сделать вывод о том, что вооруженное сопротивление не исключает западной интервенции. Хотя официально НАТО осуществила вмешательство с целью предотвращения массовой расправы, по сути дела, альянс присоединился к одной из сторон в гражданской войне.

И наконец, повстанцы могут усвоить урок о том, что хотя международное вмешательство и помогает им, но в конечном итоге его недостаточно для победы. Отсутствие военных навыков и боевого опыта помешало им закрепить успех, несмотря на мощную авиационную поддержку сил НАТО. Будущим революционерам придется подождать и накопить достаточно военных навыков и знаний, прежде чем они смогут выложить карты на стол. При этом пока совершенно не ясно, насколько некомпетентны и беспомощны должны оказаться повстанцы, чтобы лишиться натовской поддержки.

И наконец, мы можем надеяться, что мировое сообщество тоже усвоит некоторые уроки этой интервенции. Первый урок, видимо, надо повторять каждые пять лет. Состоит он в том, что автократические режимы не рушатся сами по себе просто потому, что у них на пороге появляется НАТО. Интервенции в Сербии, Ираке и Ливии продемонстрировали, что даже непопулярные диктаторы зачастую пользуются широкой поддержкой, и что такая поддержка придает им определенную устойчивость в борьбе с армиями Запада. Если осуществляющие вмешательство страны не готовы сами свергнуть оказавшегося у них на пути диктатора, то нет никакой гарантии, что их ограниченная интервенция приведет к его падению. Ирак продемонстрировал, а Ливия может подтвердить, что устранение преступного деспота не всегда означает конец боевых действий.

Второй урок состоит в том, что при помощи одной только воздушной мощи победить в войне нельзя. Авиация коалиции многократно превосходит ливийские силы, а сторонники Каддафи не продемонстрировали особых талантов в уничтожении самолетов. И тем не менее, они продолжают довольно успешно воевать на земле, вернув значительную часть территории, которая была утрачена в первые дни авиаударов. Без минимально боеспособных повстанческих войск и без прямого задействования сил специального назначения и других наземных подразделений одной только авиацией нельзя одержать верх даже над слабым противником. Первоначальная надежда на то, что бесполетной зоны будет достаточно для перелома ситуации в пользу повстанцев, оказалась несбыточной.

Еще один урок заключается в  том, что цели повстанцев могут отличаться от натовских, и что их тактические и стратегические расчеты также могут быть иными. Одна из причин провала наступления оппозиционных сил состоит в следующем: получив от НАТО, по сути дела, карт-бланш, они понадеялись на то, что Париж, Лондон и Вашингтон не дадут им проиграть. Поэтому у повстанцев нет особых стимулов идти на риск, атакуя заранее подготовленные оборонительные позиции Каддафи, а также активно заниматься повышением собственной боеспособности.

Третий, и самый важный урок для мирового сообщества состоит в том, что «обязанность защищать» может оказаться весьма дорогостоящей и привести к непредвиденным последствиям. Опасность для гражданского населения возникает не в вакууме; она неизменно является  частью сложной политической среды. Интервенцией по защите мирного населения можно спасти жизни людей, но она также безвозвратно изменяет динамику местной политической ситуации, поскольку одни участники получают привилегии в ущерб другим. А ссылка на нейтралитет при исполнении «обязанности защищать» это полная ерунда. Интервенция требует применения силы в интересах одной воюющей стороны против другой.

Больше всего в решении начать интервенцию в Ливии разочаровывает жалкая неспособность извлечь уроки и сделать выводы из любой исторической ситуации, кроме руандийской. Но в предстоящие недели мы можем стать свидетелями повтора бойни в Сребренице, грубого и неуклюжего расчленения Боснии и Ирака, а также возникновения партизанского движения по образу и подобию Ирака и Афганистана.

Видимо, реальный урок Ливии заключается в том, что политические руководители похожи на ежей. Они усваивают что-то важное раз и навсегда – в данном случае, что для предотвращения геноцида необходимо быстрое вмешательство – а потом продолжают тупо применять усвоенное на протяжении всей своей карьеры. Мы можем надеяться, что следующее поколение руководителей извлечет уроки из ливийского опыта; однако нам необходимо иметь в виду, что даже такие уроки будут неоднозначны и подвержены различным интерпретациям. Поэтому и они могут породить под копирку свои собственные трагедии в будущем.

Роберт Фарли - доцент Школы дипломатии и международной коммерции имени Паттерсона (Patterson School of Diplomacy and International Commerce) при Университете Кентукки. К сфере его интересов относятся вопросы национальной безопасности, военной доктрины и морские проблемы. Он ведет блоги на Lawyers, Guns and Money и Information Dissemination. Его колонка Over the Horizon публикуется по средам.