Современный Иран видит себя в будущем великой державой, если не мировой, то по меньшей мере региональной, и он хочет, чтобы другие страны согласились с такими притязаниями.

Современный исторический опыт учит нас также, что крупные объединения и массовые движения возникают, когда людям нужна сплочённость в борьбе с опасностями и угрозами. Нет необходимости доказывать тезис об общих целях, который в применении к обсуждаемым странам реализуется в различных формах регионального сотрудничества, это общеизвестный факт. Однако было бы полезно сделать несколько замечаний особого свойства, которые могут пролить свет на положение арабских стран и их соседей, в первую очередь Ирана. После Второй мировой войны на Евросоюз и модели, по которым он развивался в течение шестидесяти лет, смотрели как на пример положительного исторического опыта, богатого полезными уроками. Любая попытка регионального объединения делалась с оглядкой на европейскую модель, которая доказала свою успешность. Поиск способа отказаться от различных противоречащих интересов, чтобы прийти к общей модели постепенного развития, всегда был главным вызовом для всех планов по сотрудничеству и объединению. В любом случае, этот процесс должен происходить при одобрении и поддержке народа и элиты, которые готовы отказаться от мыслей о своём господстве и невозможности идти на уступки.

В случае с Европой было много факторов, обеспечивших успех этой модели объединения. Некоторые из них имеют значение только в контексте того исторического опыта и природных условий, в которых находится Европа. Другие же можно воспроизвести и в других регионах, поскольку они являются общими. Первым и главным фактором, заставившим европейцев и американцев создать сильное объединение, был страх перед набирающим силу Советским Союзом и его привлекательной коммунистической моделью. Кроме того, у американского капитала была насущная потребность создать большой рынок для сбыта продукции. Также таким фактором (именно он интересует нас больше всего) была необходимость сдерживать Германию после её поражения во Второй мировой войне и пресекать любую возможность возвращения агрессивных нацистских настроений, расценивающих европейских соседей лишь как территорию для расширения и захвата.

Сдерживание Германии было не только инициативой внешних сил, то есть Европы и Соединённых Штатов. Такую необходимость со всей ясностью осознавали и элиты самой Германии, которые видели, как амбиции нацистов и сумасшествие Гитлера уничтожили страну. Послевоенная немецкая элита хотела от внешнего мира помощи в саморегуляции и движении к другому будущему страны, мирному, а не военному, построенному на сотрудничестве с соседями, а не на противостоянии. И, хотя это большое упрощение, можно сказать, что Германия после войны хотела сосредоточить все свои силы на объединении Европы, чтобы никогда не повторилась война.

Все мы знаем, как эти соображения и действия, которые за ними последовали, позволили Германии позже стать важнейшим участником Евросоюза. Страна возглавила Европу на пути к объединению после того, как ввергла её в пучину войны.

В то же время, существовали и другие важные факторы, обеспечившие успех проекту создания Евросоюза. Первый из этих факторов - это отсуствие противоречий в идеологиях европейских стран. В регионе естественным образом господствовал капитализм, который вёл свою идейную войну с социализмом, но был, тем не менее, общим выбором Запада. Ведущие европейские страны - Британия, Германия, Франция, Италия и их союзник США - приняли идеологию, которая не исключала существования других точек зрения. Важный урок, который можно извлечь из европейского опыта, заключается в том, что для успеха регионального объединения требуется ряд факторов и мотивов, действующих на объединяющиеся страны: общая внешняя угроза, общие интересы, которых можно достичь только объединившись, желание территориального расширения у некоторых участников, наличие первичного ядра стран, задающих правила объединения, идеологическая однородность или, по крайней мере, отсутствие острых идеологических противоречий.

Что касается арабского региона и его соседей, то особое внимание обращает на себя Иран, который вызывает множество споров. Анализируя наличие или отсутствие первичных основ для регионального объединения, мы осознаём, что создать продуманную реалистичную модель сотрудничества будет сложно. Разумеется, на основе диалога можно было бы найти приемлемую форму сотрудничества, однако у сторон по естественным причинам есть острые расхождения. Иран и арабские страны редко стоят на одинаковых позициях, их отношения полны взаимного скепсиса, и это ясно всем. Перспективы ирано-арабской интеграции зависят от того, сменится ли экспансионистский курс Ирана, а также от идеологического содержания иранской политики, особенно во всём, что касается фигуры Ахмадинежада.

Современный Иран видит себя в будущем великой державой, если не мировой, то по меньшей мере региональной, и он хочет, чтобы другие страны согласились с такими притязаниями. Для арабских стран иранские амбиции воплощаются в разнообразных формах. Некоторые действия Ирана можно охарактеризовать как захват (оккупация островов, принадлежащих Арабским Эмиратам), другие как косвенное влияние (поддержка таких организаций, как Хизбалла и ХАМАС), третьи как использование политики в стратегических целях (давление на Ирак), четвёртые как идейно-религиозные (попытки склонить арабов-шиитов на свою сторону). Все эти явления и агрессивная внешняя политика пугают арабских лидеров, и их страх усиливается из-за того, что народ принимает или, по крайней мере, не осуждает идеологические выпады Ирана. Мы знаем, что эти симпатии народа возникли из-за неспособности самих арабов и их политических режимов адекватно представлять интересы народа и защищать их. Народ в ответ на это обращается к внешним силам, которые готовы занять твёрдую позицию в вопросах иностранного вмешательства и, конкретно, по проблеме Израиля. Иран и Турция выглядят на фоне большинства арабских стран привлекательными и выражающими своё независимое мнение.

Другой аспект идеологической экспансии Ирана состоит в том, что сам Иран, и в особенности сторонники Ахмадинежада, не чувствуют необходимости себя сдерживать, а иранская оппозиция, желающая революционных изменений в стране и её политике, сама скована по рукам и ногам. Это значит, что развитие партнёрских отношений между Ираном и арабскими странами с самого начала наталкивается на серьёзные трудности. Сущность сегодняшней политики Ирана, непонимание опасности агрессивной идеологии, отсутствие серьёзной политической силы, которая понимала бы необходимость регионального объединения - всё это не даёт развиться идеям сотрудничества и делает невозможной ирано-арабскую политическую интеграцию. Такая ситуация не принесёт никаких положительных результатов.