Как считает оппозиционер и давний противник Дамаска Жорж Сабра (Georges Sabra), конфликт в Сирии подходит к поворотному моменту. Он прогнозирует свержение режима, который мог бы рухнуть всего за несколько недель, если бы Запад решил предоставить повстанцам оружие.
Бои охватывают всю подконтрольную режиму территорию. Не остался в стороне даже Дамаск. Все больше признаков указывают на возможный поворот в войне: победы отрядов мятежников, прозвучавшие на прошлой неделе заявления российского дипломата о падении режима, признание новой оппозиционной коалиции, двусмысленные заявления вице-президента Сирии, который в понедельник намекнул на существование разногласий на вершине государственной власти. Жорж Сабра (Georges Sabra), которого в ноябре избрали главой Сирийского национального совета (одно из крупнейших объединений в оппозиционной коалиции), полагает, что окончание конфликта уже близко. В интервью Le Temps этот христианин и исторический оппозиционер говорит о необходимости искать дипломатическое решение в Москве и Тегеране.
Le Temps: Вице-президент Сирии Фарук аш-Шараа призвал оппозицию и правительство к общенациональному диалогу. Готовы ли вы пожать эти протянутую руку?
Жорж Сабра: Никто в сирийском правительстве не может говорить от своего имени. Все решается на самом верху государственной власти. Поэтому, как мне кажется, это заявление исходит от Башара Асада. Разногласия внутри правительства, о которых говорит Фарук аш-Шараа, на самом деле - уловка для подкрепления мысли о возможности внутренней политической альтернативы, которая бы открыла путь для переговоров. Это всего лишь попытка выиграть время. Очередной обман. Башар Асад не собирается оставлять власть или вести переговоры. Иначе бы он это уже сделал. Мы же считаем, что предварительным условием для проведения любых переговоров должен стать уход президента и правительства, в том числе и вице-президента.
- Заместитель министра иностранных дел России Михаил Богданов недавно заявил, что рассматривает возможность падения сирийского режима. Можно ли считать это поворотным моментом в позиции российского правительства?
- Представляющие сирийскую оппозицию инстанции ведут диалог с российскими дипломатами. Я сам побывал в Москве на встрече с Михаилом Богдановым и министром иностранных дел Сергеем Лавровым. Наши переговоры складывают все плодотворнее. В последние недели мы явно видим смену тона заявлений. Россияне открыто выражают сомнения насчет нынешнего сирийского правительства. Они понимают, что будущее Сирии будет строиться без Башара Асада, и впервые пытаются от него дистанцироваться. Разумеется, о резких переменах пока говорить не приходится, это скорее некое движение. Они еще не отказались от поддержки сирийского режима. Однако они осознают, что им нужно что-то менять. Они постепенно отдаляются от Дамаска и сближаются с нами, оппозиционной коалицией. Тем не менее, пока речь идет только о неформальном предложении переговоров, ничего официального.
- Есть ли у них опасения насчет оппозиции?
- Наши российские собеседники часто вспоминают о ситуации в Ливии. Они открыли путь для принятия в Совете безопасности Организации объединенных наций резолюции, которая дала разрешение на вмешательство для защиты мирных жителей. Они недовольны тем, что Запад впоследствии переступил границы ооновского мандата. Кроме того, им не нравится, что их отстранили от процесса восстановления страны. У них сложилось впечатление, что они все потеряли в Ливии, и не хотят, чтобы подобное повторилось в Сирии. С другой стороны, их, как и Запад, беспокоит подъем исламизма в рядах повстанцев. Они хотят гарантий, которые мы не в силах им дать.
- Не беспокоятся ли они насчет будущего их военного сотрудничества и военно-морской базы в Тартусе?
- Мы уже обсуждали Тартус, это не проблема. Они, возможно, могли бы сохранить его после падения режима. Россияне работают в оборонной сфере в Сирии с 1955 года. Нельзя просто так перечеркнуть эти пустившие корни в истории двух наших стран отношения. Наша военная техника российского производства, и мы не можем просто так от нее избавиться. Продолжение нашего сотрудничества зависит только от них.
- Есть ли еще надежда, что конфликт может завершиться чем-то иным кроме кровавой бани?
- Я все еще верю в дипломатическое решение. Военные победы повстанцев изменили расклад. У нас появилось преимущество, и это также меняет условия переговоров. Смещение чащи весов в нашу пользу, влияет на позицию не только России, но и Ирана и международного сообщества. Оно может укорить дипломатическое решение, капитуляцию регулярной армии или крушение режима. Если Москва и Тегеран откажутся от поддержки Башара Асада, а Запад предоставит нам оружие, все может решиться быстро, всего за несколько недель. Без оружия мы все равно добьемся победы, но на это потребуется больше времени, прольется больше крови.
- В Сирии враждебность по отношению России достигла предела. Как вообще воспринимаются переговоры со страной, которая неизменно поддерживала режим?
- Сирийцы больше ничего не ждут от диалога, потому что к настоящему моменту он так ничего и не дал. Однако передо мной как политиком стоит задача стучаться в закрытые двери, а не просто идти через те, что распахнуты настежь. Россия и Иран держат в руках ключи, нам нельзя об этом забывать.
