Это футбол излишне уподобляется жизни? Или же жизнь крадет у футбола его роль?
Как известно, очень многие человеческие чувства находят продолжение в футболе. Эгоизм, тщеславие, ненависть, страх, коллективное сознание, одиночество и так далее. Например, вряд ли что-то так наглядно может передать одиночество, как стоящий в створе ворот вратарь, судьба которого зависит лишь от штанги и перекладины. Сиротству голкипера, остающегося один на один со своей долей, давлением зрителя и футболистом-соперником, полагаю, может быть посвящена отдельная статья.
Для современного человека стадионы стали чем-то бóльшим, чем принято считать. И поэтому было вовсе не мало тех, кто захлебнулся тихим горем после закрытия таких спортивных арен, как «Али Сами Ен» и «Иненю».
Видимо, именно это подразумевал англичанин Пристли, отмечая: «Полагать, что футбол — это когда 22 человека бегают за одним мячом, — все равно, что сказать, что скрипка — это струны и смычок, а „Гамлет“ — бумага и чернила». Если обратиться к истории футбола, можно увидеть, что используемый подчас как лесной хищный зверь, нуждающийся в контроле, а иногда как контролируемое оружие массового уничтожения, футбол выполняет важные функции с точки зрения социологии масс.
Порой конкуренция содержит более глубокие смыслы, нежели многие полагают. И оценка некоторых возникающих при анализе конкуренции футбольных команд реалий только на спортивном уровне — это большое заблуждение. Обратившись к корням конкуренции «Дортмунд» — «Шальке» в Германии, можно увидеть, что в основе конфликта лежит бунт против нацистской диктатуры. В соперничестве таких команд, как «Марсель» и «ПСЖ», можно наткнуться на спор за существование мигрантских гетто. Вместе с тем в почти вековой конкуренции «Эвертон» — «Ливерпуль» обнаруживаются следы классовой борьбы.
Противостояние клубов «Барселона» и «Реал» (Мадрид), безусловно, известно всем и отслеживается с большим интересом. Наряду с тем, что в его основе лежит отражение на зеленом поле борьбы за свободу, речь идет и о той практике, когда при благоприятном использовании футбол вносит незаменимый вклад в ненасильственное решение общественных проблем. «Реал» (Мадрид) представлял центристскую структуру и испанского диктатора Франсиско Франко. Команда каталонцев, «Барселона», это голос сепаратистских кругов, республиканцев, а также набирающий на стадионе высоту голос грез о независимой Каталонии.
С тех пор как визуальные СМИ стали развивать сотрудничество с этим видом спорта, был взят совершенно иной курс. Это означало неограниченную гегемонию капитализма в профессиональном спорте. Благодаря телевидению футбольные команды превратились в своего рода «коммерческие фирмы». Эта трансформация машинально сделала зрителей и болельщиков их клиентами. И массы, где чувство сопричастности с поддерживаемым клубом было особенно высоко, для самих клубов, игроков и футбольного сектора отныне стали не более чем потребителями. Существующая в футболе любовь ко всем цветам застыла в односторонности, и доминирующим стал зеленый цвет денег.
Со временем это безбожное господство капитализма нанесло удар по искренности и братству чувства симпатии к тому или иному клубу. Природа политики стремится все подчинить приказу. Она использует искусство, веру и, конечно, не остается безразличной к спорту. Как только индустриализирующийся футбол стал видеть в настроениях болельщиков лишь средство эксплуатации, это расширило пространство для маневра политики в данной области. И те, кто еще вчера сидел плечом к плечу на одной трибуне, вне зависимости от веры или политических взглядов, сначала отдалились друг от друга, а затем снова заняли позицию на линии любовь-ненависть.
Поэтому в индустрии мирового футбола наравне с деньгами можно наблюдать следы политики. И, конечно, эти изменения не обошли стороной и нашу страну. Обладатели финансовых и политических ресурсов стали вмешиваться в жизнь групп болельщиков и направлять массы. К счастью, эта действительно опасная авантюра пока не послужила поводом для каких-либо крупномасштабных событий, но очевидно, она убивает много прекрасного, и прежде всего — удовольствие зрителей.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Пристли говорил: «Полагать, что футбол — это когда 22 человека бегают за одним мячом, — все равно, что сказать, что скрипка — это струны и смычок, а „Гамлет“ — бумага и чернила». Если обратиться к истории футбола, мы увидим, что футбол, иногда становящийся будто диким хищным зверем, а иногда контролируемым оружием массового уничтожения, выполняет важные функции с точки зрения социологии масс.
