Еще в прошлом году Laika Stars горел идеей создания на базе компании инвестиционного дома, который в тесном сотрудничестве с британскими банками будет предоставлять кредиты и венчурное финансирование интересным бизнес–проектам. Сейчас его пыл слегка поостыл. Англичане, равно как и крупные европейские финансовые учреждения, записали Латвию в безнадежные лузеры. Да и сам Лондон с началом кризиса стал ощущать нехватку свободных средств. Теперь там стало бесполезно кредитоваться и искать инвестиции не только местному капиталу. Россия и та перекинулась на китайские финансовые центры. Латвия до Азии недотянет, считает Ерошенко, поэтому единственный источник "горючего" для нас — это страны СНГ. Сегодня эксперт привозит на экскурсию в столицу украинских олигархов, российские частные фонды и представителей казахстанских кланов.
Инвесторы боятся запачкаться
— Прошлый год в плане интереса к латвийскому бизнесу отличался полным затишьем. Это последствия краха рынка недвижимости или что–то еще?
— Да, перекос в сторону "недвижки" сыграл с нами плохую шутку. Инвесторы тоже поддались этому международному буму: зачем напрягаться и заниматься производством, когда можно с минимальными затратами заработать на пустом участке земли, сделав прибыль до тысячи процентов. Многие обожглись. Поэтому в течение 2009 года у нас наблюдался совершенный вакуум деловой активности. Громко звучали стоны риэлторов. Дескать, мы достигли низшей точки стоимости жилых и торговых площадей и пора бы начать скупать. Но иностранцы понимали: все это блеф, и надо еще подождать. А когда правительство на весьма сомнительных условиях подписало договор с МВФ, они радостно перекрестились: хорошо, что мы не запачкались и обошлись малой кровью…
— Все остается по–старому?
— Нет. В январе пошли позитивные сигналы. Они пока не подкреплены какими–то конкретными идеями, но это уже живое предметное общение. Сейчас Laika Stars пытается завязаться с казахами на платформе Рижского свободного порта. Объяснения, почему им стоит входить сюда, довольно просты: Латвия наконец–то повернулась лицом к Востоку, здесь больше не кидают, и так далее. Мы уже заключили первые соглашения о намерениях по транзиту. Договорились, что будем дружить домами. Но, надо признать, азиаты пока очень осторожно ходят в гости: еще сохраняется осадок после печально известной аферы с компанией "Ринужи" в Рижском порту в 1999 году, в результате которой казахские бизнесмены потеряли несколько миллионов долларов. Это был очень болезненный кол, который государство забило в отношения между нашими странами. И вот уже на протяжении десяти лет старшее поколение предпринимателей при любом удобном случае напоминает об этой истории. А тамошняя молодежь им вторит, потому что так принято в клановом обществе. Еще один фактор, который тормозит сближение, — это события вокруг Ventspils Grain Terminal. Еще недавно тон был очень натянутый: управление порта отказывало терминалу в приеме судов, затягивало сдачу в эксплуатацию. Руководство предприятия называло действия местной власти самоуправством и попыткой довести СП до банкротства. Сейчас страсти поутихли. Но если скандал снова разразится, нам всем придется несладко.
По большому счету, Казахстан может спокойно без нас обойтись. Особенно если учесть, что в сфере транспортных перевозок у них есть вполне достойная альтернатива — Клайпеда и российские порты. Но я стараюсь их убедить в обратном. Говорим: ребята, давайте раскладывать яйца в разные корзины! Все–таки Россия — это не еврозона, там нельзя приобретать в собственность причалы, нет такой эластичности в ведении бизнеса. А здесь мы вам и землю дадим, и сами что нужно построим. Да еще отобьем вас от разных неудобных служб, защитим от политического давления. То есть дадим все нужные рычаги влияния. И, в общем–то, картина получается красивая. Жаль только, что ее так безобразно портят тарифы железной дороги, которая продолжает выкручивать руки стивидорам.
Россия присматривается, Китай — принюхивается
— Кроме казахов к нам кто–нибудь приезжает на разведку?
— Россияне. Они научились считать деньги и теперь ждут понятных предложений. Тема гостиничного бизнеса и туризма отошла на второй план. Потенциальный инвестор видит, что вложения в очередной фешенебельный отель точно не окупятся при его жизни. Так зачем тратиться? Уж лучше на эти деньги самому хорошо отдохнуть! И лапша наподобие экологичной Юрмалы, доходной "Новой волны" и красивой Старой Риги больше не проходит. Недавно я привозил в Ригу своих партнеров. Это частные российские фонды. На что они обращали внимание в первую очередь? Из общего — на внешнюю политику Латвии, из частного — на инфраструктуру и возможность покупки бизнеса оптом, чтобы затем реализовать более–менее масштабный проект. Мы посетили ряд предприятий, и первоначальный отклик был "да, хотим". Но на стадии обсуждения реальных цифр и балансов они увидели, что наши коммерсанты просят больше, чем в действительности стоят, и при этом очень смутно представляют себе собственное будущее. Так что пока до больших сделок не дошло. Тут, ко всему прочему, требуется время — обычно с момента начала переговоров до покупки проходит 6–12 месяцев.
Кто еще? Украинцы, которые опасаются, что события дома будут развиваться по непредсказуемому сценарию. Прилично заработав на "оранжевой революции", они ищут выход на площадки Европы. Присматриваются к активам в Польше, Чехии, Прибалтике. Они в меньшей степени смотрят на индексы и кредитные рейтинги Латвии. Менее образованы и более импульсивны. Доверяют собственным ощущениям. Спрашивают: а может быть, нам приобрести офисный центр и сдавать в аренду помещения? Я им показываю: сегодня по Риге аренда упала вдвое, дефицита в площадях нет, заполняемость имеющихся — от силы 20%. Так что инвестиции в девелопмент работать не будут. Тогда начинаем искать другие варианты.
В перспективе на 4–5 лет я вижу, что в Латвию придут — как ни парадоксально — частные инвесторы из Белоруссии. Многие из них за последние годы достигли потолка в своей отрасли и скоро начнут избавляться от бизнеса. Освободившийся капитал надо будет куда–то вкладывать. А мы всегда под рукой. Но если говорить о дне сегодняшнем, то белорусские предприятия, держателем которых в основном является государство, не имеют пока привычки что–либо покупать…
И последний регион, который имеет виды на Латвию, — это Китай. С началом кризиса разговоры вокруг организации транспортного коридора через Прибалтику в Европу несколько поутихли. Но китайские коммерсанты обязательно к этой теме вернутся, потому что сортировочные базы для ширпотреба на базе наших СЭЗ — это действительно лакомый кусок для них. Осенью пройдет ЭКСПО–2010 в Шанхае. И в зависимости от нашего активного участия идея снова обретет актуальность.
Будут скупать банкротов и тех, кто смог эволюционировать
— Какие именно отрасли производства считаются наиболее привлекательными?
— Пищевая промышленность, машиностроение и металлообработка, медицинский туризм — эта сфера у нас вообще не развита. В Латвии почти нет центров, способных обслуживать пациентов на высоком уровне. Специалисты еще остались, а вот сервис не дотягивает. Транзит — тут тоже непочатый край работы и возможности создания СП, но с условием того, что инвесторы приведут с собой грузодержателей. Построить и сидеть без дела — значит выбросить деньги на ветер. В целом, топ предприятий возглавляют те, что имеют определенный потенциал. Пусть они даже в минусе, но обладают способностью вытянуть себя из болота, если им будет доступен денежный ресурс. Иными словами, платежеспособность — это не ключевой момент.
Разговаривать с теми, кто близок к банкротству, где–то даже легче… Правда, есть и другой заказчик, которого интересует стабильное по рентабельности, экономичное и упорядоченное производство. Не многомиллионный бизнес, но имеющий свою надежную нишу сбыта внутри страны. Как правило, инвесторы замечают тех, кто имеет хотя бы 5% домашнего рынка. В идеале — 10%. В качестве компромиссного решения Laika Stars предлагает им приобрести несколько компаний с последующим их слиянием.
— И как, по–вашему, много в Латвии предприятий подходит под данное описание?
— Если я перечислю вам конкретные фирмы, это приведет к ухудшению их отношений с поставщиками и кредиторами. Банки сегодня, как церберы, следят за каждым шагом своих заемщиков. И чуть что — впадают в истерику: мол, почему не предупредили о продаже? Как–то я сделал неосторожный прогноз: вот эти три флагмана скорее всего будут проданы. Всех тут же начали вызывать на допрос. Еще одна проблема: к сожалению, не все производственники хотели бы видеть у себя иностранный капитал. Такова наша ментальность: мы ждем денег, но не способны поделиться краюхой хлеба. Это в особенности заметно среди малого и среднего бизнеса, который напрочь игнорирует принципы работы на паритетных условиях.
Предположим, я намерен купить долю в аптечном бизнесе. Но, узнав о моих намерениях, торговец начинает мнить себя самым уникальным на всем европейском пространстве и считает, что осчастливит глупого инвестора, избавив его от лишнего миллиона. А когда дело доходит до распределения контрольных функций, владелец вообще встает на дыбы: мол, вы что, хотите, чтобы я родину продал?
— Пока что окончания кризиса не видно, а значит, больших высот наш бизнес достичь в ближайшее время не сможет. Понимая это, как быстро инвесторы планируют отбить свои затраты?
— Это зависит от суммы факторов: оборот компании, доля кредиторской задолженности в балансе. Продаемся, потому что нечем отдавать кредит и загрызли злые поставщики или потому что хотим развиваться? Плюс должны быть люди, способные продуктивно работать, а не ждать указаний от назначенного инвестором управленца. По–прежнему одним из ключевых моментов остается прибыльность предприятия. Еще несколько лет назад требования к EBT (прибыль до уплаты налогов и за вычетом амортизационных отчислений) предъявлялись следующие: коэффициент должен быть не меньше 10. Сейчас берут с финансовым показателем на уровне 3–4%.
На простом примере: у вас есть парикмахерская с годовым оборотом в 100 тысяч латов, прибыль до налогообложения составляет 10 тысяч латов, и вы намерены продать свою фирму за 40 тысяч латов. Это вполне реальная цена, поскольку инвестор видит, что за 4–5 лет он сможет заработать хотя бы то, что он вложил.
Лобби дорогого стоит
— А подводные камни есть?
— Есть. Настораживает нестабильная налоговая система. Дело даже не в высоких ставках, а в том, что они меняются с завидной регулярностью. Сиди и думай: поднимут НДС или нет? В бюджете не хватает 100 млн. латов, что делает правительство: а давайте–ка введем налог на дивиденды и прирост капитала. С какой такой стати? И вообще, если я делаю что–то для этой непонятной Латвии, я имею право на защиту инвестиций. Если я вкладываю свою прибыль в развитие, я хочу освобождения от каких–то налогов. Окей, у меня экспортоспособное предприятие, не завязанное на локальный рынок, что дает мне определенный иммунитет против минфиновских нововведений. Но этого мало. В Латвии беда с доступным финансированием. А без денег бизнесу не выжить. Проблем нет разве что у крупных латвийских предприятий, но средние — на грани. Я согласен, что держатель крупного капитала на этапе покупки в меньшей степени оценивает возможности кредитования. Но, развернув здесь свою деятельность, он обязательно наткнется на стену. Получается, что наш последний флажок — это еврофонды, дающие возможность после реализации проекта получить определенную сумму назад. Однако и тут не все так гладко: любые переговоры сегодня идут в фарватере предстоящих выборов. Куда мы опять вильнем — в сторону Америки, России или Зимбабве?
— А вопрос, к какой из политических сил прильнуть, у инвесторов возникает?
— У тех, кто имеет планы на покупку среднего бизнеса с капитализацией до 1 млн. латов, в меньшей степени. У больших — безусловно! Они желают знать все политические диспозиции, лидеров и претендентов на победу. Что я им отвечаю? Дружите со мной, и я обеспечу вам крышу (смеется).
— Но, положа руку на сердце, все, что мы имеем сегодня, — это аптеки, йогурты и стальная арматура. То есть очень низкая весовая категория. Вряд ли серьезные концерны или фонды будут возиться с подобной мелочовкой. А то, что могло бы приносить реальный доход, уже раскуплено…
— Да, для привлечения крупных европейских финансовых институтов требуется технологичное производство с высокой добавленной стоимостью. Иными словами, разговаривать они будут, когда цена вопроса достигнет 20 млн. латов, не меньше. И в этом плане Латвии недостаточно одного косметического ремонта. Нужны национальные мега–проекты. Вот чего от нас ждут. Допустим, открытия целлюлозного или химического производства. Кстати говоря, немцы как раз прорабатывают тему строительства в Лиепае кокса–завода. Что могу сказать: молодцы, они себе еще и квоты от ЕС пробьют…
— Однако, чтобы нечто подобное воплотить в жизнь, а затем еще и продать, нужна техническая, научная и кадровая основа. Куда более серьезные расчеты, чем "неплатежеспособное — может, оно и лучше". Ничего из перечисленного Латвия не имеет.
— В таком случае нам надо определиться: на что мы готовы первоначально потратиться, чтобы всю эту базу создать. А до тех пор то, ради чего к нам будут приезжать инвесторы, это диверсификация рисков. Не более того…
Кто купит Латвию?
Топ 5 главных инвесторов*
1. Россия
2. Украина
3. Беларусь
4. Казахстан
5. Китай
* По мнению компании Laika Stars.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Еще в прошлом году Laika Stars горел идеей создания на базе компании инвестиционного дома, который в тесном сотрудничестве с британскими банками будет предоставлять кредиты и венчурное финансирование интересным бизнес–проектам. Сейчас его пыл слегка поостыл. Англичане, равно как и крупные европейские финансовые учреждения, записали Латвию в безнадежные лузеры.
