Взрыв в минском метро на время отвлек внимание от поразившего Белоруссию валютно-финансового кризиса. А ведь для многих белорусов он наступил внезапно. Да и как было ожидать кризис в стране, где государство контролировало практически всю экономику, а власти гарантированно выплачивали не только высокую пенсию, но и обеспечивали население всеми необходимыми продуктами и товарами. Теперь же белорусы сметают с полок магазинов сахар и растительное масло и стоят в очередях у обменников, чтобы купить лишний доллар. О том, что сегодня происходит в соседней стране, — в интервью Чрезвычайного и Полномочного Посла Украины в Белорусии Романа БЕЗСМЕРТНОГО.
Зеркало Недели: Роман Петрович, каким образом взрывы в минском метро повлияли на ситуацию в Белоруссии? Уже можно сказать, кто от этого теракта выиграл?
— Минск до взрыва в метро был тихим, спокойным городом. Теракт вызвал у белорусов поначалу шок. Позже — страх. Это чувство, поразившее белорусское общество в течение последних дней, чувствуется во время разговора с людьми. На фоне же призывов расправиться с пятой колонной этот страх только будет усиливаться. Не случайно, несмотря на предупреждения силовых структур об ответственности за распространение ложной информации, по городу, Интернету часто проносятся слухи о новых взрывах. Очевидно, что придется приложить много усилий, чтобы прошел страх, охвативший белорусское общество.
— Что происходит с белорусской экономикой? Возможно, взрывы — это попытка отвлечь внимание от экономической ситуации в стране?
— Действительно, в течение последних полутора месяцев весьма усложнилась ситуация на валютно-финансовом рынке. А сегодня этот фактор усиливает страх в белорусском обществе. Ведь, несмотря на то что по официальному курсу один доллар по-прежнему стоит 3100 белорусских рублей, в соседней Литве при покупке автомобилей доллар меняют по 4700. Отдельные банки на торгах уже предлагают за доллар 6100 белорусских рублей. Сейчас в Минске можно увидеть очереди около обменных пунктов. В Интернете появились кадры, когда люди бьются за доллары в обменниках. На прошлой неделе с прилавков отдельных супермаркетов пропали сахар, растительное масло. Это породило ажиотажный спрос. Власти пытаются наполнить магазины этими товарами. Но в связи с таким курсом и ажиотажем на валютном рынке, люди массово скупают продукты.
— Чем же вызван кризис? Ведь Александр Лукашенко не раз говорил о стабильности экономической модели Белоруссии…
— Это вызвано экономической политикой, дефицитом платежного баланса, негативным сальдо внешней торговли. Помимо того, переговоры по ввозным пошлинам на автомобили и нефть, которые проводила Белоруссия с Россией и Казахстаном в рамках создания Таможенного союза, завершились однозначно не в пользу Минска. В прошлом году местные аналитики говорили о дефиците бюджета в пять миллиардов долларов. Думаю, сегодня этот дефицит значительно больше. Все это вызывает нехватку валюты, хотя с начала года Национальный банк Белруссии потратил почти один миллиард долларов из своих резервов для погашения этого спроса. Но проблема остается. И властям придется ее решать.
— Валютно-финансовый кризис может перерасти в политический?
— Сложно сказать. Но то, что сегодня происходит на финансовом и потребительском рынках, всего лишь начало. Мы, украинцы, привыкли к тому, что нас сопровождает стихийный фактор рынка. Но представьте, что вы перенеслись в страну с плановой системой, где никто не предполагал никаких бед, где все говорили, что все будет хорошо. И вот внезапно возникает проблема, она пугает людей. Они просто не готовы к такому повороту событий.
У Белоруссии есть много инструментов, чтобы погасить этот кризис, преодолеть его. Сегодня страна находится в тех условиях, когда еще возможны коррекции. Но только от белорусской власти зависит, какое решение она примет, какой выберет инструмент. На сегодняшний день, во-первых, очевидно, что власть готовится к приватизации: на продажу будет выставлен целый ряд предприятий для того, чтобы получить необходимые финансовые средства и немного погасить тот кризис, который начался на валютном рынке. Во-вторых, ведутся переговоры с Российской Федерацией и Антикризисным фондом ЕврАзЭС о получении кредитов на общую сумму в три миллиарда долларов. На днях появилась информация о начале этих переговоров. Когда они могут быть завершены, сложно ответить.
— Мы чувствуем, какое давление идет со стороны России на Украину, чтобы втянуть ее в Таможенный союз. Есть ли какие-то предложения со стороны Белоруссии? Поощряет ли она вступление Украины в Таможенный союз? И звучат ли, как и со стороны россиян, угрозы в случае отказа Украины вступить в него ввести какие-тоограничения, построить границы и не пускать наши товары на свою территорию?
— На сегодняшний день таких ультиматумов со стороны Минска нет. Но надо понимать, что, в соответствии с ратифицированными соглашениями, внешние границы России, Белоруссии и Казахстана являются границами Таможенного союза. Так что принятие решения о закрытии границ для украинских товаров менее всего будет зависеть от Минска. Вопрос будет решаться тем участником, кто имеет в Таможенном союзе почти 60% голосов.
Уже сейчас во время переговоров наших делегаций в Минске, когда ситуация заходит в тупик, вдруг звучит: если вы хотите об этом договориться, езжайте в Москву. Или в Москву и Астану. Показательными были переговоры в начале года между украинскими и белорусскими предприятиями по отдельным видам продукции. В половине контрактов включались ограничительные нормы не только национальные, белорусские, но и Таможенного союза. Мы попадали в двойную ограничительную политику. Но помогает ли решению этого вопроса вступление нашей страны в Таможенный союз? Нет, поскольку остаются национальные ограничения.
Вопрос о вступлении нашей страны в Таможенный союз должны решать парламент, президент Украины. Но, будучи на совещаниях у Леонида Кучмы, Виктора Ющенко, знакомясь с десятками аналитических докладов, я не видел расчетов, говоривших о том, что вступление нашей страны в Таможенный союз дало бы финансовую выгоду украинскому рынку. Потому что, вступая в Таможенный союз, мы не просто делаем шаг в одну сторону. Мы делаем десять шагов прочь от ВТО, ЕС. Сравните две величины — Таможенный союз и Европейский Союз. Первый существует всего несколько лет, и правила игры внутри него еще не выработаны. Второй — более полувека, это организация с четко регламентированными правилами, прозрачными внутренними процедурами. Я уже не говорю о том, что потребительский рынок ТС насчитывает 170 миллионов человек, в то время как рынок стран, входящих в ВТО, — миллиарды.
Хочу обратить внимание на еще один аспект: за последние двадцать лет так и не были реализованы проекты Ан-140, целый ряд проектов в сфере химической промышленности и космоса. В чем дело? Да очень просто: в Белоруссии, России, Казахстане развивается государственно-монополистический капитализм, где существуют такие акулы, как «Газпром», «Белкалий». На Украине же экономика построена на основе конкурентности и частной собственности. И если при Леониде Кучме первым противником государственно-монополистического капитализма на Украине был Виктор Пинчук, а при Викторе Ющенко — Сергей Тарута и Виталий Гайдук, то сейчас главный оппонент государственно-монополистического капитализма — Ринат Ахметов.
Так что мы находимся абсолютно в разных параметрах строительства рыночной экономики. А теперь представьте, как в этих условиях строить сотрудничество? Я так понимаю, что авторы формулы «3+1» вкладывали именно такой смысл в ее оболочку. В сложившейся ситуации формула «3+1» оптимальна. Она позволяет сохранить для украинских производителей рынок государств бывшего Советского Союза и в то же время дает возможность двигаться в сторону Европейского Союза. Иными словами, все эти идеи сотрудничества с Таможенным союзом требуют очень глубокой и серьезной проработки.
— В конце марта министр иностранных дел Украины Константин Грищенко побывал в Минске и передал белорусской стороне украинские предложения по нормализации отношений Белоруссии со странами Европейского Союза. В чем суть этих посреднических предложений Украины? Какова была реакция на них белорусского руководства?
— На дороге Белоруссии в Европу сегодня горит красный свет. Посудите сами: диалог Минска с Европой ведется на уровне руководителей департаментов. Вот только что замминистра иностранных дел Валерий Воронецкий вернулся из Братиславы и Будапешта. Но там он общался с руководителями департаментов. Кроме того, целому ряду официальных лиц Белоруссии запрещен въезд в Соединенные Штаты и страны Европейского Союза. Понятно, что в таких условиях Минску и Брюсселю необходимо иметь определенный канал общения. Украине легче сыграть роль посредника, поскольку наша страна не является членом Европейского Союза. Поэтому Киев предложил свое посредничество. Мы не можем включить для Минска зеленый свет. Но мы можем помочь зажечь желтый, чтобы диалог Белоруссия — Евросоюз сдвинулся с мертвой точки. Наши предложения почти один в один повторяют те, которые в свое время президент Польши Александр Квасьневский передал Украине. Я помню реакцию многих в Киеве на инициативу Квасьневского. Нередко она была негативной. Но теперь очевидно, что Квасьневский, Польша сыграли ключевую роль в приближении Украины к Европейскому Союзу в тот момент, когда Киев находился в очень сложном политическом, экономическом положении.
Наши предложения белорусской стороне изложены. Посмотрим, как на них отреагирует Минск. Пока нет никакого официального ответа.
— ЕС рассматривает сейчас вопрос о новых, более жестких экономических санкциях в отношении Белоруссии. По вашему мнению, Европейский Союз в сложных экономических условиях, в которых сейчас находится Белоруссия, примет новые санкции?
— Обсуждение еще идет, и рано говорить, в отношении каких предприятий и какие санкции будут приняты. Могу только сказать, что в дипломатических кругах Европейского Союза витают весьма радикальные настроения в отношении белорусского руководства. Причина этого кроется в том, что не выполнено требование Евросоюза освободить всех политических заключенных. Белорусские власти пошли на определенные уступки в отношении задержанных 19 декабря. Одни были выпущены на подписку о невыезде, другие находятся под домашним арестом, третьим изменена статья обвинения на более мягкую. Но Европейский Союз твердо стоит на своей позиции: немедленно освободить всех политических заключенных. Поскольку Минск этого не выполнил, то, очевидно, ЕС будет рассматривать вопрос санкций.
Впрочем, я полагаю, что в сложившейся ситуации принимать новые санкции после взрыва в метро было бы неправильно. Стране сегодня очень трудно. Официально вопрос о санкциях 12 апреля перенесен на следующее заседание. Не думаю, что санкции будут приняты в ближайшее время. Но это не значит, что белорусская сторона не должна реагировать на замечания по поводу нарушений прав человека.
— Удалось ли Киеву как-то выйти из ситуации, когда представители Европейского Союза и некоторые западные лидеры ставили условием своего приезда на конференцию, посвященную чернобыльской аварии, отсутствие г-на Лукашенко? Александр Лукашенко будет на Украине 19 апреля на Киевском саммите по ядерной безопасности или он все же принял предложение украинской стороны посетить Украину 26 апреля и совместно с президентами Украины и России поехать в Чернобыль, чтобы почтить память жертв Чернобыльской катастрофы?
— Официальной информации белорусской стороны по поводу визита президента Александра Лукашенко на Украину 19 апреля нет. Что касается 26 апреля, то в Чернобыле идет активная подготовка встречи лидеров трех государств и заявлено участие в ней главы белорусского государства.
— Когда будет произведен обмен ратификационными грамотамидоговора о госгранице между Украиной и Белоруссией? В чем причина задержки?
— Договор о госгранице уже ратифицирован белорусским парламентом. Президент Лукашенко, в свою очередь, подписал закон. Осталось только обменяться ратификационными грамотами. Но белорусская сторона все время поднимает вопрос т.н. долга украинских субъектов хозяйственной деятельности перед Белоруссией. Украина его не признавала и не признает: эти предприятия никакого отношения к нашему государству не имеют. Мы ищем различные варианты, которые позволят решить проблему договора о госгранице. Но вопрос трудно решается в условиях, когда одна из сторон не признает долга, а вторая понимает, что у них в балансе трещат цифры…
