Александр Класковский: Мнение, что в оппозиции лузеры, неверно

После недавнего трагического события в Минске многие важнейшие для страны процессы оказались в тени. В том числе, изменение роли белорусской оппозиции. В будущее оппонентов власти заглянул политолог Александр Класковский.

— Уже несколько лет раздаются голоса, что, мол, оппозиции у нас нет, осталось лишь движение диссидентов. После событий 19 декабря вы написали, что «еще месяц-другой тотальной «зачистки» — и оппозицию как класс в Белоруссии могут элементарно извести под корень». Так все-таки на данный момент есть у нас оппозиция, способная бороться за власть, или нет?

— Сложный вопрос. Тут нужно исходить из очевидной вещи: при жестком авторитарном режиме априори не может быть сильной оппозиции. Мне кажется, одна из ошибок и оппозиционных стратегов, и политиков, шедших на президентские выборы, была в том, что изначально неверно были поставлены задачи.

Автоматически переносить лозунги и технологии «цветных революций» на белорусскую почву — крайне неверно. Оппозиция уповала на площадь как на чудо. «Все решит площадь» — это звучало броско, но без базы «площадь» ничего не решила бы. И мы в этом в итоге убедились.

Даже если бы не было этого брутального разгона, то все равно она ничего бы не решила. Ну, постояли бы даже 30 тысяч человек — ну и что? День, два постояли бы, но ведь холодно. Уже 19-го на момент «мочилова» люди расходились, это уже был не пик манифестации. Назавтра вряд ли бы пришло больше. Если бы не разгон, получился бы ремейк 2006 года, когда протестная волна ушла в песок за несколько дней.

— Что же тогда следовало, а вернее, сейчас следует делать оппозиции?

— Надо исходить из того, что на сегодня оппозиция не может реально бороться за власть. Выборов как таковых нет — электоральным путем власть захватить она не может, и в то же время в стране нет революционной ситуации.

Для оппозиции, наверное, реальный выход — разрабатывать стратегию, которая полностью бы базировалась на реалиях, не ставила бы перед собой нереальных целей. Фальшивые лозунги только деморализуют и отпугивают здравомыслящую часть общества.

Должна быть гибкая стратегия, честно рассчитанная на какую-то перспективу, а не на то, что вот мы завтра все перевернем. Она, видимо, должна сочетать и элементы диалога, и элементы давления на режим, и элементы бойкота — если они будут срабатывать, конечно. Нужно садиться за стол и делать честную синтетическую стратегию.

Когда ее нет, оппозиция превращается в диссидентов. Потому что, с одной стороны, они рвут рубаху на груди и клянутся перевернуть завтра этот режим (я утрирую), а с другой — оказывается, что они не могут даже нормально организовать акцию на День Воли. В итоге кладут цветы на клумбы и расходятся.

— Лебедько после выхода из СИЗО КГБ сказал примерно следующее: зачем нам участвовать в выборах, если нас после этого сажают? Может ли оппозиция действительно отказаться от участия в выборах?

— Сейчас для оппозиции и для международного сообщества дело принципа — добиться освобождения политзаключенных. Поэтому многие вопросы (как вопрос Лебедько) ставятся категорично — это разумно, на любых переговорах каждая из сторон повышает ставки, чтобы выиграть поле для торга, компромисса.

Сегодня нельзя спрогнозировать, будет или не будет оппозиция участвовать в выборах 2012 года. Думаю, и перед самыми выборами не будет стопроцентно ясной ситуации по этому вопросу. Но нужно исходить из того, что бойкот — это оружие сильных. Если сил для бойкота недостаточно, то он выльется в профанацию и дальнейшую потерю авторитета.

— Возможен ли вариант встраивания демократически настроенных людей в существующую систему? В конце концов, 20 лет назад все были членами КПСС.

— Хотя белорусский режим во многом напоминает советский, ситуация ныне иная. В СССР было тоталитарное общество, у нас же авторитарный режим. Пусть у нас зажаты партии, независимые СМИ, но они все-таки существуют.

Да, КПСС интегрировала людей с разными взглядами, в той системе, к примеру, работали Геннадий Буравкин и Сергей Законников, немало сделавшие для белорусского дела.

Но поскольку сейчас есть два лагеря, есть альтернатива, то режим представителей другого лагеря не интегрирует. Кадры ныне подбираются по принципу личной преданности, раскол в номенклатуре — страх для режима.

— Кто виновен в нынешних политических бедах Беларуси: общество, власть или, как многие считают, плохая оппозиция?

— Я бы вообще не употреблял эпитет «плохая» оппозиция. Во-первых, не стреляйте в пианиста: оппозиция действует, как может. Во-вторых, при том, что независимые эксперты жестко критикуют оппозицию, нужно отдать должное: это люди, которые осознанно делают нравственный выбор, выбирают большие неприятности, дискомфорт, что называется, по жизни. В оппозиции достаточно людей, которые могли бы встроиться в систему и сделать хорошую карьеру.

Что касается мнения, что якобы в белорусской оппозиции несусветные лузеры — это абсолютно не так. Посмотрите: и сербской, и грузинской, и украинской оппозиции в свое время забрасывали упреки: амбиции, разрозненность, тра-ля-ля. Но возникала ситуация, когда люди понимали: если мы сейчас сплотимся, сожмем все пальцы в кулак, то нокаутируем этот режим.

Думаю, придет время, и будет момент мобилизации, и будет то, что долго ждут от этой оппозиции. А если эта оппозиция ничего сделать не сможет, то найдутся новые силы, которые изменят ситуацию. Потому что ясно: белорусский режим уже исчерпывает свой ресурс.