Рутина в отношениях между Евросоюзом и Россией

Проходящий два раза в год саммит Россия-Евросоюз превратился в скучное обязательное мероприятие. На прошлой неделе в Нижнем Новгороде только «вопрос об огурцах» вызвал определенные оживление. Россия ввела запрет на импорт овощей из всего Евросоюза. Но и по этой теме не удалось достичь договоренности. «Прорывов» давно уже не было. При этом на повестке дня долгое время находятся важные вопросы: вступление России во Всемирную торговую организацию (ВТО), введение безвизового режима в отношениях между Европейским Союзом и Россией, развитие модернизационного партнерства. Российские представители часто высказывают свое недовольство тем, что Европа действует слишком медленно и не реагирует на российские предложения. На возражения представителей Евросоюза относительно того, что общий запрет на европейские овощи является непропорциональным, ответ был получен от российского премьер-министра Путина - ему не нравятся огурцы, убивающие людей. В отношениях с Европейским Союзом Москва часто прибегает к демонстрации силы, тогда как в контактах с такими странами как Китай она склонна к лицемерному поведению .

Напрашивается вопрос о том, насколько серьезно Россия воспринимает Евросоюз. Непопулярность может объясняться персоналом Евросоюза. В лице председателя Еврокомиссии Жозе Мануэля Баррозу, президента Евросоюза Ван Ромпея и верховного представителя по вопросам внешней политики и безопасности леди Эштон Брюссель представлен на самом высоком уровне: однако эти представители символизируют собой также ориентированную на достижение консенсуса наднациональную структуру управления Евросоюза. С российской точки зрения, эти саммиты не являются встречей с руководителями государств. С этим связаны также попытки Москвы настроить одно европейское государства против другого, и в этом случае координирующий орган только мешает. Да и некоторые члены Евросоюза слишком часто оказываются готовыми к тому, чтобы играть в эту игру.

Ко всем перечисленным сомнения относительно институтов следует также добавить субъективно окрашенные оценки: российский президент сияет, когда встречается с американским президентом Бараком Обамой, и в то же время на лице Медведева нельзя заметить проблесков какой-нибудь исторической важности в ходе его встреч с Баррозу. Когда Медведев занимается своим любимым проектом – модернизацией российской экономики - он охотно окружает себя такими американскими звездами как бывший губернатор Калифорнии Арнольд Шварценеггер, бывшие представители Уолл Стрита или Кремниевой долины. Модернизация часто связывается с такими американскими достижениями как Apple, Facebook или Twitter.

Раздражающая безрезультатность саммитов Россия-Евросоюз может быть также выражением налаженного партнерства, у которого в распоряжении имеются различные пути решения проблем, возникающих в отношениях между двумя сторонами. Возможно, это справедливо, когда речь идет о небольших вопросах, но это не относится к большим проблемам. Кроме того, Москва склоняется к тому, чтобы использовать нерешенные вопросы как аргумент на переговорах. Так, например, Москва рассматривает в настоящее время Брюссель как тормоз для российского вступления в ВТО. Вместе с тем, несмотря на достигнутый в последнее время прогресс, немецкие политики и представители экономики считают, что готовность Москвы к этому шагу имеет свои ограничения. В настоящее время также обсуждается режим инвестиций в российскую автомобильную промышленность, а завтра, возможно, будут предприниматься попытки локализовать производство медицинской техники, фармацевтического и телекоммуникационного оборудования.

Пока не ясно, являются ли Россия и Европа естественными партнерами, как однажды заметил экономист Владислав Иноземцев. Но и это утверждение представляется преувеличенным – модернизация российской экономики сегодня возможно только при помощи усвоения технологической, организационной и юридической практики, которые были сформированы в Евросоюзе в последние десятилетия. Однако верно и то, что прежде всего Соединенные Штаты могут стать центральным рынком сбыта, если российская промышленность действительно серьезно настроена на модернизацию. При этом на уровне предприятий ценность европейского партнерства находится выше, чем в руководстве страны. Даже в том случае, если Евросоюз не сможет достичь той звездной привлекательности, которой обладают Соединенные Штаты, само значение партнерства между Россией и европейскими государствами будет служить с обеих сторон основанием для проведения более интенсивных переговоров на высшем уровне.