Почему Греции не следует обращаться за советом к России

Некоторые комментаторы утверждают, что Греции надо взять пример с России и спастись за счет дефолта, девальвации и реструктуризации. Они предполагают, что подобно России Греция быстро восстановится благодаря валюте, которая неожиданно станет конкурентоспособной, снижению долгового бремени и даже своей новой возможности брать в долг на международных финансовых рынках. На самом деле, этот совет до смешного ошибочен, поскольку его авторы не понимают фундаментальные различия, существующие между двумя странами.

Как и Россия в 1998 году, Греция попала в тиски долгового кризиса. В обеих странах Греции негибкая валютная система и нереформированная экономика с нефункционирующей налоговой системой. Но на этом их сходство заканчивается. В России численность населения в 15 раз больше, чем в Греции, а оставшаяся после СССР промышленная инфраструктура почти полностью независима от Запада. После девальвации и дефолта 1998 года обесценившийся рубль внезапно сделал промышленность советской эпохи конкурентоспособной, поскольку импорт был выдавлен с рынка. Россия воспользовалась преимуществами своего автономного внутреннего рынка и самообеспеченностью жизненно важными ресурсами, особенно энергоресурсами.

После кризиса 1998 года вся иностранная продукция ушла с внутреннего рынка из-за завышенных цен, а замена импорта стимулировала рост промышленного производства. Затем скачок нефтяных цен вкупе с экономической ортодоксальностью правительства Владимира Путина привел к «двойному профициту» - бюджета и текущего платежного баланса, поскольку государство начало отбирать у олигархов львиную долю прибыли от экспорта нефти.

Важно и то, что Россия никогда не прекращала платежи по еврооблигациям. Дефолт 1998 года был ограничен рублевым внутренним долгом, а еврооблигации обслуживались в полном объеме – даже в самые тяжелые моменты кризиса. В результате не было почти ни одной судебной тяжбы, в которых истцы-инвесторы попытались бы захватить российские зарубежные активы. Здесь налицо резкий контраст с Аргентиной, которая попала в капкан судебных процессов. Их инициировали неплательщики, не согласившиеся с реструктуризацией долгов. С момента аргентинского дефолта прошло уже восемь лет, а страна по-прежнему боится создавать внешний долг, опасаясь конфискации доходов от выпуска ценных бумаг по решению нью-йоркских судов.

Конечно, у Греции нет долга в «местной валюте», по которому можно было бы объявить дефолт. Ее долг консолидирован в виде облигационных займов, и любая невыплата чревата цепной реакцией неплатежей по всем греческим активам. В Греции нет крупной промышленности, производящей потребительские товары. Там нет полезных ископаемых, и она не может просто взять и закрыть границы, чтобы затем пользоваться исключительно внутренними ресурсами. Греция вынуждена постоянно импортировать энергию и жизненно важные продукты питания, а для этого необходим выход на мировые рынки. Имея 10-миллионное население, эта страна способна скорее продемонстрировать резкий рост промышленного производства, нежели каким-то чудесным образом отыскать огромные углеводородные месторождения, как в России, или богатые сельскохозяйственные угодья, как в Аргентине, чтобы наладить масштабный экспорт сои.

Искать виновных совершенно бесполезно, хотя и весьма занимательно. Еще в конце 1980-х Греция почти во всех отношениях была страной третьего мира в плане экономики. Но вступление в ЕС, а затем и в еврозону привело к резкому росту благосостояния и богатства, хотя никаких соответствующих структурных реформ там не было. Принятие в качестве  национальной валюты евро в 2000 году позволило Греции встать на путь масштабных заимствований, по сути дела, по германским процентным ставкам. Благодаря этому начался столь же резкий рост импорта потребительских товаров и военной техники – опять же, в основном  из Германии. Во время своей недавней поездки в Грецию я обнаружил, что парк такси в Афинах гораздо более современный, чем во Франкфурте, и состоит он в основном  из «Мерседесов» последних моделей. Скандал с Siemens показал, что для обеспечения поставок этих машин были выплачены десятки миллионов долларов в виде взяток.

Подобно России, Греция сопротивлялась сборщикам налогов и податей во времена мусульманского владычества. Подобно Аргентине, она создала у себя политическую систему, основанную на кумовстве, блате, семейственности и «перонизме» - когда мир в обществе покупается щедрыми мерами правительства по обеспечению занятости. Подобно России и Аргентине, у Греции есть серьезные проблемы коррупции. В Греции мало промышленности, недостаточно сельскохозяйственных земель, а ВВП страны обеспечивается за счет туризма, торгового флота и оказания услуг. Всем этим отраслям девальвация не пойдет на пользу.

Российский дефолт оказался в конечном итоге менее катастрофическим, чем предсказывали, но и мировая финансовая система в то время была намного менее взаимосвязанной и взаимозависимой. И все равно, она вызвала крах хедж-фонда Long Term Capital Management. И лишь быстрое вмешательство Федерального резерва предотвратило кризис, который возник уже десятью годами позже, когда мы стали свидетелями падения Lehman Brothers. Спасение Lehman Brothers могло обойтись дорого, но это были мелочи в сравнении с издержками на ликвидацию последствий краха – а эти издержки придется оплачивать еще долгие годы.

Дефолт Греции будет более разрушительным для мировой экономики, чем банкротство Lehman Brothers. Причина не только и не столько в размерах греческого долга, составляющего всего 312 миллиардов евро – то есть, меньше, чем списали США с долговых счетов гигантов ипотеки Fannie Mae и Freddie Mac. Причина в проклятии современной финансовой системы, каким является контагиозный эффект, или попросту говоря, заразное воздействие. Если бы дефолт в Греции произошел в понедельник, то уже в среду к ней присоединились бы Ирландия и Португалия, а к пятнице варвары брали бы штурмом ворота Мадрида. Того, кто думает, что хаос ограничился бы пределами Европы, ждет неприятный сюрприз. Если в 2008 году европейский финансовый сектор потерпел сокрушительный удар от кредитного кризиса в США, то сейчас Соединенные Штаты находятся во власти событий в Старом Свете. По данным агентства Fitch, целых 50% активов американских фондов с денежного рынка хранятся в виде коммерческих бумаг европейских банков. А сумма воздействия от кредитно-дефолтного свопа на американские банки оценивается в полтора триллиона долларов.

Германия и ее северные соседи сталкиваются с выбором: либо дорогостоящее спасение с выкупом, либо раскол Европы на две ослабленные половины. Хотя пользующаяся популярностью немецкая пресса вовсю ругает жирующих греков, живущих за счет германской щедрости, истина намного сложнее. Больше всех от введения евро выиграла сама Германия. Она выгадала, получив огромный европейский рынок для своего промышленного экспорта подобно тому, как живущие в долг американские потребители помогли китайским продавцам. И если глубокая и продолжительная рецессия в Южной Европе нанесет ущерб германской промышленности, то беспорядочный отказ от евро станет настоящей катастрофой.

Оглядываясь назад, понимаешь, что включение Греции в зону евро было дорогостоящей ошибкой, вызванной неверной идеологией. Денежный союз без налогово-бюджетной и экономической интеграции обречен на провал. Таким образом,  Европа сталкивается с мрачным выбором: либо она неумолимо скатывается к финансовому кризису и распаду, либо постепенно продвигается в сторону усиления федерализма. Несмотря на очевидные политические трудности, нет никаких сомнений в том, что второй вариант возобладает.

А это большая удача для греков. В случае дефолта Греция после него превратилась бы в некое подобие России, но без нефти и полезных ископаемых, а если выражаться точнее, то в Аргентину без сои. Банковская система Греции в случае дефолта будет уничтожена; страна не сможет расплачиваться за жизненно важные экспортные товары; а если учесть, что в Греции марксизм дискредитировал себя не столь сильно, как в Европе и в России, то политический исход будет совершенно непредсказуем. С точки зрения глобальной перспективы главное различие состоит в том, что если в России и Аргентине дефолт оказал ограниченное воздействие на мировую финансовую систему, то эта балканская страна с 10-миллионным населением с полным основанием грозит миру новым крахом наподобие 2008 года. ЕС будет дешевле просто оплатить греческий долг, чем пытаться устранить нанесенный ущерб. Ах, да, и когда пожарные уедут, архитекторы могут пожелать взяться за работу по реструктуризации всей мировой финансовой системы – ведь ее сегодня можно назвать катастрофой, которая обязательно где-то произойдет.