"Les carottes sont cuites" — морковь сварилась. Это не призыв приступать к дегустированию блюда в отменном ресторане; это описание политических похорон и горечи блюда, которое все еще стоит на огне.
Фраза принадлежит уходящему в отставку премьер-министру Франции Франсуа Фийону (François Fillon) – второму по важности лидеру в стране, человеку, выбранному французским президентом Николя Саркози.
Его комментарий - французский кулинарный эквивалент фразы «Наша песенка спета», и этот вердикт, произнесенный более двух недель назад, предполагает, что окружение Саркози знало, чего ожидать задолго до воскресной ночи.
Проиграв социалистическому лидеру Франсуа Олланду, Саркози еле избежал нового постыдного рекорда — он стал президентом с самым коротким сроком пребывания в должности в истории Пятой республики.
Этот титул сохраняет Жорж Помпиду (Georges Pompidou). Однако он покинул кресло президента в гробу, умерев от рака за месяц до окончания пятилетнего срока. Он был популярен, и по нему скорбели. Саркози не был популярен, и скорбеть по нему не будут.
Но голосование во Франции не стало приговором лишь одному «передержанному» Саркози – такая морковь варится во всей Европе.
В Греции в воскресенье прошли выборы с еще большими эмоциями: две главных коалиционных партии, те самые, которые ратовали за защиту евро и за принудительные жесткие экономические меры, получили менее трети голосов.
В Испании массовая безработица и почти еженедельные демонстрации. В Нидерландах будут выборы, но только в сентябре, хотя правительство ушло в отставку в апреле.
Что связывает все эти события - Европа. Точнее, Европа немецкого канцлера Ангелы Меркель - Европа, в которой немцы грозят пальцем, которая болезненно затягивает пояс, в которой идут сокращения и звучат призывы к дальнейшим сокращениям.
В кольце стран, окружающих Германию, то, что началось как угрюмое согласие с предъявленной реальностью финансовых рынков, обернулось горьким политическим блюдом, в котором некоторые куски явно не перевариваются избирателями Европейского союза.
Подход Меркель
В своей кампании Олланд прямо атаковал так называемый подход «Меркози» к европейской экономике.
Более правильным будет назвать его подходом Меркель, к которому ищущий выхода Николя Саркози присоединился «с бочка».
Подход Меркель прост: сократите свои расходы так, чтобы дефицит государственного бюджета не превышал 3% национальной продукции. Так вы сможете постепенно снизить свой государственный долг, таким образом, избавляя Германию от досадных хлопот по оказыванию финансовой помощи вашему правительству и вашим банкам.
Ранее в этом году 25 из 27 стран Евросоюза подписали такое соглашение. Только Великобритания и Чешская республика отказались. Но потом Олланд сказал, что, став французским президентом, он настоит на том, чтобы соглашение переписали.
Европе нужны не жесткие меры экономии, сказал он, а рост.
Вызов Олланда
Сначала смелость Олланда была встречена гневом и насмешками. Гнев был выражен Меркель, насмешки - Саркози.
Меркель была настолько разгневана, что она полетела в Париж в феврале, чтобы выступить в объединенном интервью с Саркози против Олланда. Тогда ее советники пустили информацию, что она отказывается даже разговаривать с Олландом до выборов.
Что касается Саркози, он пренебрежительно отозвался о своем оппоненте, сказав, что тот наивен в экономическом плане.
Проблема была в том, что меры Меркози создавали хаос по всей Европе.
В Греции меры экономии, продиктованные немцами, привели к тому, что уже подорванная спадом экономика полетела прямо в тартарары.
Повышение налога и сокращение зарплат привело к понижению производимой страной продукции на 20%. Безработица по официальным данным достигает 21%, а неофициально - трети рабочей силы.
Ярость стала главной нотой политических речей. На улицах прошли демонстрации с применением насилия, национальный парламент в Афинах стал осаждаемой крепостью.
На выборах в воскресенье крайне левые и неонацистские правые получили заметную прибавку голосов. Середина не выдержала, как сказал поэт.
Горькое блюдо
Жесткие экономические меры уже подорвали другие правительства в Европе — особенно в Испании, Ирландии и Голландии. И, тем не менее, эти страдания не кончаются. Грекам еще предстоят вынужденные сокращения на сумму 20 миллиардов долларов.
Общая безработица в Испании составляет чуть менее 25%, безработица среди молодежи - 45%.
Эти показатели выше, чем в Северной Америке во время Великой депрессии 1930-х.
В Нидерландах коалиционное правительство распалось и было вынуждено уйти, когда оно попыталось провести сокращения на 18 миллиардов долларов, чтобы уменьшить бюджетный дефицит страны с 4,6% от ВВП до волшебных трех процентов, которых требует европейский финансовый договор.
Голландия, представлявшая себя в неплохом положении в контексте еврофинансов, пошатнулась.
В этом кризисе жестких экономических мер стало ясно одно: негодование, вызванное экономическими проблемами, может обернуться яростью против политической системы, и эта ярость может принести много вреда.
В Греции крайне левые и крайне правые экстремистские партии собрали больше голосов, чем левоцентристская ПАСОК и правоцентристская партия «Новой демократии», которые доминировали на политической арене в течение многих десятилетий.
Все эти крайне левые и крайне правые партии яростно критиковали жесткие меры экономии и сам Евросоюз.
Программа крайне правой греческой партии «Золотой рассвет» начинается нацистским приветствием и включает в себя призыв депортировать всех иммигрантов. (Чтобы убедительно доказать свою точку зрения, партия посылает команды бритоголовых парней с дубинками, которые врываются в автобусы и избивают любого, кто выглядит как иностранец).
Теперь похоже, что эта партия может набрать около 8% голосов, тогда как три года назад она еле-еле набрала 20 тысяч голосов на всеобщих выборах.
Во Франции Саркози отчаянно пытался прийти к победе прямыми призывами к крайне правому электорату, призывами, в которых предполагалось, что Франция - страна «границ», где посторонним будут оказывать холодный прием. Эти обращения действительно преодолели некий разрыв, но их было недостаточно.
Для нового французского президента, а также для лидеров из соседних стран, сегодняшнее блюдо из жестких экономических мер действительно горько на вкус, и, вероятно, его придется заменить на что-то более съедобное. Но на данный момент абсолютно не ясно, где они найдут рецепт для своих экономических систем и для Европы, которую их избиратели, возможно, все-таки будут в состоянии переварить.
