Япония должна возглавить глобальное движение к безъядерному миру

Юрий Соломонов - ведущий эксперт в области ракетных технологий, который имел большое влияние на судьбу российского арсенала ядерного оружия.

Когда я последний раз был в Московском институте теплотехники, беря интервью у Соломонова, я был удивлен, когда обнаружил, что действительно говорю с человеком, который осуществляет надзор за разработками ядерных ракет в институте. Он известен как человек, который редко соглашается встречаться с иностранным журналистом.

В ходе интервью, которое проводилось в одном из залов института, за всем нашим разговором следили и записывали на видео. Несмотря на столь пристальное внимание властей, Соломонов без колебаний заявил, что считает, что Россия может и дальше сокращать свой ядерный арсенал.

Он считает, что Россия сможет защитить свою безопасность и если у нее будет 1 200, и даже 1 000 стратегических ядерных боеголовок. По его словам, он придерживается этой теории уже больше десяти лет, еще с той поры, когда у России было гораздо больше боеголовок, чем сейчас.

Соломонов указал на то, что никто не осмелится напасть на такие страны как Великобритания, Франция или Китай, при том, что каждая из них имеет меньше трехсот ядерных боеголовок.

Неделю спустя американское правительство объявило об одном интересном факте.

Новый договор СНВ, договор о сокращении стратегических наступательных вооружений между Вашингтоном и Москвой, который вступил в силу в феврале, ограничивает число размещенных стратегических ядерных боеголовок числом в 1 550 для каждой из сторон.

Но Россия на самом деле сократила число своих боеголовок ниже этого лимита сразу после того, как документ вступил в силу в феврале, и задолго до крайнего срока, обозначенного как 2018 год.

Наблюдатели говорят, что определенная степень сокращения ядерных вооружений хорошо отвечает интересам России. В то время как часть ядерного арсенала страны уже ощутимо устарела, разработка и размещение новых видов оружия могут обойтись в значительные суммы.

Быстрые действия Москвы по сокращению количества своих ядерных боеголовок, кажется, заставляют предполагать, что мнение Соломонова - это не обязательно мнение меньшинства в России.

Влияние аварии на Фукусиме

Бывший американский министр обороны Роберт Макнамара (Robert McNamara) однажды раскрыл мне свой личный взгляд на ядерное оружие, который не совсем совпадал с официальной позицией Вашингтона.

Макнамара, который был министром обороны при президентах Джоне Кеннеди (John F. Kennedy) и Линдоне Джонсоне (Lyndon Johnson), заявил, что ядерное оружие на самом деле не могло быть использовано.

Макнамара сыграл ключевую роль в реакции администрации Кеннеди на Кубинский ракетный кризис в 1962 году, который привел холодную войну на грань ядерного конфликта.

Когда я брал у него интервью во время его визита в Японию в 1999 году, Макнамара неожиданно стал озвучивать свои мысли по поводу ядерного оружия, которые он обычно держал при себе. После того, как сказал мне не записывать разговор на пленку.

Все ядерные державы, включая Соединенные Штаты, имели планы на случай ядерной войны, говорит Макнамара. Но это было немыслимо в эпоху после холодной войны по-настоящему советовать президенту использовать ядерное оружие, говорил он.

Ядерное оружие существует только для запугивания и устрашения, а не для подлинного использования, сказал он. Если американское правительство, однако же, сказало об этом публично и открыто, это бы ослабило силу американского ядерного сдерживания и могло бы подорвать доверие к «ядерному зонтику», который сверхдержава обеспечивает для своих союзников. Эта озабоченность и стала причиной того, что Макнамара не хотел, чтобы его искренние слова записывались на пленку.

Тем не менее, Макнамара высказал свои настоящие мысли по этому вопросу во время интервью предположительно потому, что он чувствовал, что их должен знать японский журналист. Два года спустя после его смерти я чувствую, что сейчас уже можно написать об этом эпизоде.

Некоторые поставят под вопрос важность его ремарок, сделанных уже сильно после его ухода с государственной службы. Но его заявление о том, что это было иллюзией верить, что ядерной войной можно управлять по предварительно составленному плану, несомненно имеет значение и сейчас.

Он был прав. Всегда есть много невидимых подводных камней в разработке ядерной стратегии, потому что задача включает в себя необходимость учитывать целый диапазон непредсказуемых факторов, которые могут вызвать ядерную войну, такие как ошибочная трактовка намерений врага или системная ошибка.

Чернобыльская ядерная катастрофа 1986 года, когда в атмосферу было выброшено большое количество радиоактивного материала, резко изменила взгляд бывшего советского лидера Михаила Горбачева на опасность, которую несут в себе попытки человека использовать атомную энергию. В результате Горбачев осуществил шаги, направленные на достижение договоренности о полном ядерном разоружении между Советским Союзом и Соединенными Штатами.

Будет ли ядерная катастрофа на Фукусиме иметь такой же политический эффект? Ускорит ли радиационный кризис тот уровень прогресса, который будет наблюдаться в мире по отношению к вопросу об уменьшении числа ядерных боеголовок на планете, как минимум, как это обозначил Соломонов? Поможет ли катастрофический инцидент на электростанции Фукусима-I распространению взгляда Макнамары о том, что ядерное оружие непригодно к использованию и будет ли способствовать тому, что ядерные державы в своих национальных стратегиях безопасности будут двигаться от ядерного оружия к другим средствам, не зависимым от ядерной энергии?

Евгений Велихов, бывший вице-президент советской Академии Наук, который был ближайшим советником Горбачева, смотрит на это скептически.

В интервью, которое он дал у себя дома в Москве, Велихов сказал, что инцидент на Фукусиме, в результате которого не погиб ни один человек, вряд ли приведет к ядерному разоружению.

Мир может не начать предпринимать серьезные усилия, направленные на избавление от ядерного оружия, до тех пор, пока не разразится ядерная война, где-нибудь в Южной Азии или где-то еще.

Это прямые и искренние наблюдения, основанные на реальности мира. Но основаны ли они на точной оценке воздействия уроков Фукусимы?

Хиросима и Фукусима

Потом я полетел в Берлин, чтобы встретиться с Эгоном Карлом-Хайнцем Баром (Egon Karl-Heinz Bahr), который сделал себе имя, став своего рода мозговым центром для западногерманского канцлера Вилли Брандта (Willy Brandt) в эпоху холодной войны.

Бар, выдающийся интеллектуал в Европе, сравнил историческую важность Фукусимы с исторической важностью Хиросимы.

Первая атомная бомба в человеческой истории была сброшена на Японию. Ядерное опустошение Хиросимы заставило людей по всему миру узнать об ужасах ядерной войны, сказал он.

Фукусима научила мир тому, как сложно управлять атомной энергией и контролировать ее. Два важных предупреждения человечеству относительно атомной энергии, и оба они пришли из Японии, отметил Бар.

Но он сказал лишь, что хочет понаблюдать за ходом развития человеческой истории в ближайшие годы.

Намеренно ли он избегал обсуждения своих взглядов на ядерное будущее мира? Или это было связано с тем, что даже у него не было четкого ответа на вопрос?

В любом случае, его слова дали мне ясно понять, что у Японии нет другого выбора кроме как жить с двумя негативными наследиями Хиросимы и Фукусимы. Япония должна действовать в связи с этим наследием, при этом серьезно думая о будущем, к которому она должна стремиться, и о роли, которую она должна играть в международном сообществе.

Позвольте мне сделать предположение о возможном вкладе Японии в международные усилия по уничтожению ядерного оружия.

У Горбачева была власть, благодаря которой он мог влиять на ход событий в мире, сократив ядерные боеголовки в своей стране.

Если Япония, неядерное государство, действительно хочет способствовать продвижению идеи глобального ядерного разоружения, то она должна работать вместе с другими неядерными странами и получит поддержку своих усилий со стороны международного общественного мнения.

Япония могла бы сделать первый шаг на Генеральной Ассамблее ООН этой осенью, напомнив о своем опыте ужасных и бесчеловечных последствий того, когда ядерной энергии позволяют начать буйствовать.

В то же время Япония должна увеличить свои дипломатические усилия, направленные на денуклеаризацию, и поддерживать трансграничные движения, призывающие к безъядерному миру.

Страх перед радиацией, усилившийся после аварии на Фукусиме, вызвал громкие призывы к уменьшению зависимости от атомной энергии среди людей во многих странах. Япония должна выработать эффективную стратегию для привлечения внимания этих людей также и к вопросу о сокращении ядерных вооружений.

Годовщина атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки вскоре наступит в очередной раз. Мы не должны впадать в ступор в связи с чудовищностью ситуации, возникшей вследствие ядерной аварии.

Этим летом мы должны собраться с силами, воспрянуть духом и справиться с колоссальным вызовом, который бросает нам эта ситуация на пострадавшей атомной электростанции Фукусима, и начать движение дальше, к новому будущему.