Новая эра российско-китайских отношений?

Российско-китайские отношения продвинулись еще на один шаг вперед во время официального визита премьер-министра Владимира Путина в Пекин на прошлой неделе. После того, как «арабская весна» неожиданно объединила правительства обеих стран в этом году в Совбезе ООН, визит обозначил продолжение попыток выстроить более глубокие и устойчивые двусторонние отношения. Страны подписали торговые соглашения на общую сумму в семь миллиардов долларов, демонстрируя тем самым четкое желание расширить сотрудничество не только в энергетической сфере, в то время как Путин предложил больше концентрации кремлевской внешней политики на Китае после после недавнего периода сближения России с США. Это означает, что хотя недоверие и подозрительность останутся потенциально разрушительными, движение в сторону большего сотрудничества продолжится.

Это явно не было гарантировано, когда российская делегация прибыла в Китай с двухдневным визитом. Недавний отчет специалиста Стокгольмского международного института по исследованию проблем мира (SIPRI) Линды Якобсон (Linda Jakobson) свидетельствует о том,  что «хотя отношения и останутся близкими на дипломатическом уровне, два основных пункта сотрудничества – военное и энергетическое – рассыпаются. В результате чего российская значимость для Китая продолжит уменьшаться». Новостные сводки, предшествовавшие визиту, лишь усиливали это утверждение. Речь идет о замороженных переговорах по поставке природного газа на сумму в один миллиард долларов, а также о заявлении ФСБ, в котором сообщается, что по обвинению в шпионаже задержан китайский гражданин, который пытался получить секретную информацию о военных технологиях.

Однако стороны постарались подчеркнуть более широкую природу  подписанных соглашений, среди которых - соглашения по передаче технологий, по ведению исследований и сотрудничеству в развитии. Китайский президент Ху Цзиньтао (Hu Jintao) назвал  Путина «старым другом китайского народа», а премьер-министр позже отметил, что энергетическое сотрудничество является лишь немногим более периферийного пункта сотрудничества.
 
Среди самых заметных деталей визита стоит отметить дальнейшие планы для крупнейших инвестиционных фондов обеих стран, Китайской инвестиционной корпорация (CIC) и Российского фонда прямых инвестиций (РФПИ), инвестировать по миллиарду долларов каждый в  прямой инвестиционный механизм , 70% капитала которого будут направлены на проекты в России, 30% - в Китае. Помимо этого, совместный меморандум об экономической модернизации проложит путь развитию более тесного сотрудничества в области строительства обычной и цифровой инфраструктур. Несмотря на отсутствие деталей, соглашение должно помочь поощрить связи в новых секторах, особенно в тех, что представляют стратегический интерес для Пекина. Также визит Путина прошел спустя почти месяц после начала строительства второй фазы совместно разрабатываемой Тяньваньской АЭС, которая расположена в провинции Цзянсу.

Также можно отметить намеки на прогресс зашедших в тупик переговорах по газовому соглашению между «Газпромом» и Китайской национальной нефтегазовой корпорацией. Кажется, компании не могут достичь согласия сами, потому правительства двух стран  возьмут на себя более активную роль в переговорах. Это должно увеличить количество возможных решений упрямых ценовых вопросов, которые пока наводняют сделку, а также дополнить национальные инициативы по обеспечению энергетической безопасности, к которым стремится Шанхайская организация сотрудничества.

В прошлом году Китай сменил Германию на позиции крупнейшего торгового партнера России – ожидается, что примерный торговый оборот между должен достигнуть 70 миллиардов долларов в этом году, а к 2020 году он может составить 200 миллиардов долларов, согласно Владимиру Путину. Но несмотря на их территориальную близость и дополняющую динамику спроса-предложения энергии, Россия поставила всего лишь 6%  от потребляемой Китаем нефти и 4% - от  потребляемого страной газа в 2010 году. Поэтому, хотя логика более тесных отношений разумна, уровень сотрудничества в абсолютном выражении останется относительно низким в ближайшее время.

Это привело SIPRI к заключению, что баланс силы в российско-китайских отношениях, а также почти во всех двусторонних отношения Китая с другими странами, смещается в сторону Китая, и что значимость России для Китая снижается. Однако для России менее ассиметричные отношения могли бы иметь позитивный эффект, помогая переходу двух стран от парадигмы времен холодной войны, когда Россия имела почти абсолютную власть.

Значение последнего визита лучше рассматривать в контексте глубоких изменений в российском управлении, которые делают  сотрудничество с Китаем более способным на движение вперед. За последние несколько лет Россия вернулась к «более державническому подходу в управлении экономикой», и этот феномен только усилится в с возвращением  Путина в Кремль. Это создает большую совместимость с китайским подходом, позволяя создание совместного инвестиционного фонда и более активную государственную интервенцию в области коммерческих переговоров. В то время как недоверие остается важным вопросом, особенно в сфере военной безопасности, эволюция стабильных двухсторонних отношений на правительственном уровне может инициировать появление более широких торговых отношений. Данный процесс облегчится интенсивным развитием китайской инфраструктуры в приграничных регионах, как, например, проекты по развитию провинции Синьцзян и Внутренней Монголии в ближайшие десять лет.

Более того, учитывая, что Китай может столкнуться со все более ограниченными и подверженными прерываниям поставками энерии в ближайшие 5-10 лет, ценность российских энергоносителей в подсчетах Пекина по энергетической безопасности должна увеличиться, в отличие от описанных в отчете SIPRI перспектив. Китай, конечно, будет присматриваться к ценам на энергию от других поставщиков и использовать их как способ воздействия на Москву, но мало кто может сравниться с Россией по возможному объему поставок или географической близости.

Углубление российско-китайских отношений также имеет явные последствия для других геополитических игроков, особенно после сближения России с Западом, которое происходило при президенте Дмитрии Медведеве. Так, даже если уровень российско-китайского сотрудничества остается скромным в абсолютном понимании, а процесс преодоления совместного недоверия кажется мучительным, визит Путина был тщательно срежиссирован с тем, чтобы показать единый фронт в то время, когда геополитическую позицию США можно считать пошатнувшейся.

Большая часть всего этого, конечно, делалась лишь для вида. Однако комбинация  более державного режима в Кремле, китайские ненасытные энергетические требования и желание участвовать в международных проектах по созданию инфраструктуры, а также растущее разделенное разочарование в отношении дальнейшего развития американской политики намекают на то, что российско-китайские отношения могут в действительности стоять на пороге новой эпохи. Старые обоюдные подозрения не полностью забыты, но новые совместные интересы и общие подходы могут помочь смягчить разногласия.