Бывший японский военнопленный благодарен сибирским лагерям за долголетие

В прошлой статье я рассказал о Садахико Исигуро (Sadahiko Ishiguro), который пережил заключение в сибирском лагере. Сложно себе представить что-то более жестокое, чем лагерная жизнь, тем не менее отряд, где работал Исигуро, старался воспринимать ежедневный принудительный труд с позитивом.

Благодаря тому, что эти люди проявили духовные силы и не сдались на волю жестокой судьбе, практически весь отряд Исигуро выжил и вернулся домой.

«Было бы желание, а возможность найдётся». Да, это походит на спиритические учения, предлагающие менять мир силой мысли, однако с точки зрения важности духовной опоры можно только восхищаться силой, которую дает желание.

Г-н Исигуро подарил мне нори (морские водоросли) из Ното. Его жена также положила мне клубники — мол, им самим ее всю не осилить. «Эти водоросли очень вкусные. Даже там, где их добывают, их крайне мало. Обязательно попробуйте!».

Когда я вернулся домой, тут же открыл упаковку и попробовал. Действительно очень вкусно! Можно наесться только ими. Об этом я писал в начале первой статьи.

Во время «Философских прений», которые я планирую провести 15 августа, возможно, я покажу видео-материалы с рассказами Исигуро о том времени.

Итак, я пишу эту статью по пути из Флоренции в Берлин. В далекую Европу я взял с собой первоклассные нори из Ното и ем их понемногу. Не то чтобы самая питательная еда, однако у меня такое ощущение, что Исигуро передал мне с ними свои духовные силы. Поэтому я могу продержаться целый день, обходясь без жирной европейской еды. И действительно: можно легко обойтись без того, что по-настоящему не нужно.

Неожиданно мне кое-что вспомнилось. Мои родители родились до Второй мировой войны. Во время войны им было 19 и 20 лет. Другими словами, они пережили голод в период роста, когда питание необходимо больше всего.

Исигуро из этого же поколения. Все это заставило меня задуматься о еде, голоде и достатке в жизни.

Серьезное отношение к голоду и пище

У меня есть один вопрос к читателям: вы знаете, что такое голод?

К счастью, я родился в счастливый период, когда в Токио проходила Олимпиада. Конечно же, я не знаю, что такое голод по-настоящему.

Вместе с тем один раз, когда мне было 20, и я находился в университетском городке в шведском Уппсала, я испытал, что такое голод. У меня не было шведских крон, а карточку JCB не принимали.

Боже мой, тогда бургеры на фотографиях в «Бургер Кинге» показались мне очень вкусными! Сейчас я понимаю, что это был крайне ценный опыт.

В Руанде у меня также был случай, когда я не мог поменять йены на местные деньги, однако тогда я находился в стране по приглашению мэрии, поэтому вопрос с едой все же решили. В Европе я был еще молод. Тогда голодный воскресный вечер стал для меня хорошим опытом. В начале следующей недели я наконец-то купил шведские кроны и тут же побежал в «Бургер Кинг».

В Швеции в качестве главного блюда обычно заказывают один бургер. Когда я заказал бургер, который стоил очень дорого — 600 или 800 йен, мне принесли огромный бутерброд с котлетой, которая по размеру напоминала варадзи (сандалии, сплетенные из рисовой соломы — прим. пер.). Я съел его весь без остатка.

Но вернемся к нашей теме. Люди, которые испытали голод во время или после войны, определенно относятся к еде по-другому. Если быть более точным, они серьезно относились к каждому приему пищи. Это и хорошо, и плохо...

Поколение, которое отдаст жизнь за еду

Итак, моя мать родилась в то время, когда людям не хватало еды. Она неожиданно скончалась в своем доме. Ее старший брат также неожиданно умер в своем доме. Им было по 77 лет. Обоим поставили диагноз диабет, но они ненавидели врачей, поэтому не принимали никаких лекарств. Ели и пили, что хотели, в результате чего и умерли. К еде мама и брат относились с упрямством.

Мама заболела диабетом, когда ей было 60 лет. Ей не надо было колоть инсулин, однако надо было серьезно ограничить себя в питании. Несмотря на это, реакция матери была однозначной: «Лучше умереть, чем следить за питанием».

Во время войны мать не могла есть столько, сколько она хотела, поэтому для нее лучше было умереть, чем ежедневно отмерять рис по 120 грамм. Врачей она не послушалась. У ее брата было абсолютно такое же отношение. Их мать, моя бабушка, которая в начале ХХ века изучала инженерное дело в Мичиганском университете и затем работала инженером в GM, внеся свой вклад в становление американской автомобильной промышленности, относилась к еде так же, как и ее дети.

У матери был отцовский комплекс. Она не стала выполнять рекомендации врача, поскольку «отец тоже болел». Я не знал, что можно поделать в этой ситуации. В результате заболевание постепенно прогрессировало, поэтому мать сильно похудела. Из-за катаракты она стала плохо видеть. Благодаря тому, что я получил музыкальную премию, ей сделали операцию, и она стала видеть лучше, однако ухудшился слух. Постепенно она стала чувствовать себя все хуже и хуже.

Когда заболевание подобралось к глазам, она стала внимательнее относиться к своему здоровью, однако это не коснулось еды: она все равно ела все вкусное, готовя некоторые блюда без масла и прибегая к другим хитростям.

И мать, и дядя, и бабушка похожи в одном: они ели досыта, не обращая внимания на диабет. В последние годы им стало совсем плохо. Мне и сиделке пришлось ухаживать за ними. Очень жаль, что к концу своих дней они оказались в таком состоянии. Что посеешь, то и пожнешь...

С другой стороны, их пример стал для меня наукой, и я твердо решил не повторять их путь.

В этом смысле я благодарен своим родителям за эти уроки. Сейчас никого из них уже нет на земле. Отличие состоит в том, учится ли человек на уроках прошлого. Исигуро, который был старше матери, действительно строил свое будущее на уроках прошлого.

Завтрак Исигуро

Я считаю, что многое зависит от того, обладает человек интеллектом или нет. Несмотря на то, что мои родители представляли то же поколение, интеллекта им немного не хватало. Исигуро же был настоящим интеллигентом.

Отличия между ними очевидны: мать и дядя скончались, не дожив до глубокой старости и мучаясь перед смертью, в то время как супруги Исигуро не нуждались в очках даже когда им было за 90.

Исигуро также относится к питанию внимательно. Люди, которые испытали голод, не могут наплевательски относиться к еде.

Обычно, когда я спешил, я покупал онигири в супермаркетах. Это привело к тому, что после 40 лет я начал толстеть.

Но так делать нельзя. Еда — это крайне важная вещь в жизни. Дикие животные всегда очень внимательно относятся к еде. Львы и тигры нападают на свою добычу, но они никогда не едят сверх меры. Они прокладывают свою жизнь от еды к еде. У людей это чувство здоровой еды притупилось. От этого все несчастья.

Исигуро с женой каждое утро готовят свой особый завтрак. «Главный ингредиент — батат, — объясняет он. — Добавляем туда морковь, семена кунжута и мед». Ему помогает жена, которая до пенсии преподавала в школе домоводство.

— Да, мед. Все это мы кладем в ступку и мелко измельчаем. Прикладываем столько усилий, что даже потеем.

— Вы готовите это каждое утро?

— Да, каждое утро сами. Нужно делать самим. Потому что еда — это основа жизни. Я отношусь к этому с большим тщанием.

Исигуро, который после увольнения из армии долгое время работал ветеринаром, знает крайне рациональные рецепты.

«Искусственное есть нельзя. Мы ничего не добавляем. Готовим каждое утро! Еда — это основа человека. Если не есть, то ни человек, ни животное не выживет. Я многое повидал», — говорит он.

Работая ветеринаром, Исигуро побывал в ситуациях, через которые не проходили даже некоторые врачи, которые лечат людей. Как и с людьми, с животными также происходят немыслимые вещи. Он видел, как коровы или лошади умерли со слезами на больших глазах...

По словам Исигуро, жизнь и смерть научили его многому.

«Все живое живет на природе, поэтому люди также должны есть натуральные продукты. Я не ем искусственное. Алкоголь тоже перестал употреблять», — говорит Исигуро. Жена поправляет его: «Он сам делает фруктовое вино, которое пьет понемножку».

«Мы постоянно ругаемся! Каждый день», — смеется Исигуро, — «То, что я сам делаю, это не алкоголь».

Вместе они прожили 70 лет. Удивительная семья!

Когда антибиотики во вред

— Когда вы стали употреблять в пищу только натуральное?

— В 40-е годы, когда я работал ветеринаром, Япония развивалась быстрыми темпами. Во всем были антибиотики. Постоянно использовался пенициллин. Лошадь простудилась — пенициллин. Поднялась температура — пенициллин. Пенициллин был лекарством от всех заболеваний. На этом основывалась промышленность. Тогда я находился в авангарде. Внес свой вклад.

И действительно, после войны антибиотики создавали и применяли очень активно. Если бы их не было, я не бы не появился на свет.

Мой отец, находившийся в заключении в Сибири, заболел туберкулезом. Представители Международного красного креста заключили, что он больше не может работать. Благодаря этому отцу удалось демобилизоваться в июне 1947 года. Он сразу же восстановился в университете, однако у него развился туберкулез позвоночника, поэтому до 30 лет он был вынужден соблюдать постельный режим.

Тем не менее он выздоровел именно благодаря пенициллину и стрептомицину. В 40 он женился, а в 46 умер от рака легких.

«Плохо, что пенициллин использовался во всех случаях. Зачастую лошадям и коровам становилось плохо от антибиотиков. Иногда потомство рождалось с врожденными дефектами. Я делал прививки, но про себя думал, что это нехорошо», — говорит Исигуро.

Со светлыми глазами, в которых не было ни капли лжи, Исигуро рассказывает о том, как он лечил коров и лошадей.

«Потом я закончил заниматься этим. По возможности стараюсь не пить лекарства. С алкоголем тоже завязал. Не ем ничего искусственного. Под звездным небом же ничего искусственного не было», — говорит Исигуро.

В сибирском лагере от каждого приема пищи зависела его жизнь. После того, как Исигуро перестал работать ветеринаром, он будто бы вернулся к своим истокам: каждое утро они вместе с женой готовят завтрак собственными руками.

После этого уже прошло 35 лет. Исигуро — 90 с лишним лет, а выглядит он примерно на 70. Газеты читает без очков.

Мне показалось, что в тот момент я понял, что он научил меня чему-то важному.