Статья была опубликована 3 ноября 1988 года
Россия - женщина, тайну которой просвещенное мнение упорно стремится постичь, действуя, как неуклюжий провинциальный полицейский, идущий по следу призрачной феи Мелюзины. Какая она? Сама невинность или роковая обольстительница? Порочная или обездоленная? Что перед нами: послушный воск в страстных руках учителей и манипуляторов, которому можно придать цивилизованную форму, или черный континент, жертва кровавого и непреодолимого прошлого? И каждый новый правитель вынужден заново искать ответ на эту загадку.
Дидро пытался разрешить ее вместе с Екатериной Великой, ошеломленной безмерным своеобразием своей неуправляемой империи, с тех пор минуло три века, а вопросы все еще остаются без ответов. Придет ли тот день, когда восточная часть Европы примет образ жизни Запада? Нужно ли это? Споры на эту тему испокон веков разводят по разные стороны баррикад российскую интеллигенцию, и, кажется, даже Горбачев не владеет разгадкой этой тайны.
Раскрыть секреты
Кремль ревниво оберегает свои повседневные тайны от любопытствующих газетчиков, поэтому не стоит казаться более осведомленным, чем все остальные. Эксперты, дипломаты и советологи не имеют возможности выяснить истинные намерения членов Политбюро, им остается только задавать вопросы самим себе и друг другу. Чтобы понять Россию нужно пойти по пути Флобера, сумевшего постичь тайны Эммы Бовари, и проникнуть в тщательно охраняемые секреты будуаров и Центральных Комитетов, дерзко воспользовавшись его безапелляционной и потрясающей фразой: 'Мадам Бовари - это я!'. Пусть каждый из нас найдет в себе Горбачева - и да будет свет!
Даже в самых пропагандистских и ярко выраженных советских речах Горбачева ухо западного человека не сможет уловить ничего чуждого для себя, ничего непонятно марксистского. То же самое мог сказать в период между двумя войнами любой французский центрист, член радикально-социалистической партии или активист Лиги по правам человека.
Острая, прекрасно документированная книга Кристиана Желена (Christian Jelen) 'Гитлер или Сталин' показывает, что все уже было написано задолго до 'перестройки' или появления немецкой партии 'зеленых'. Пацифизм советских руководителей - не что иное, как повторение старых добрых нравоучений Третьей Республики, так же как и мировое революционное движение ХХ-го века не является чем-то принципиально новым, оно всего лишь разнесло по всему свету метафизику Франции и Германии века XIX-го.
Эссе Желена доказывает, насколько бесполезно возлагать всю вину на влияние, перед которым не может устоять ум человеческий, и на чуть ли не сатанинскую методику распространения дезинформации. Корни идеологии, которую Москва якобы пытается насадить в Париже или Франкфурте, стоит искать именно на Западе. Горбачев - нашего поля ягода, он говорит об 'общеевропейском доме' так же нежно и мечтательно, как в начале века излагал свои концепции Аристид Бриан (Aristide Briand - французский государственный деятель, выступал за создание Федерального Европейского Союза - прим. пер.). И в продолжение идей Желена, процитируем Ариеса (Ariès - французский историк - прим. пер.): с начала ХХ-го века Европа закрывает глаза на болезни, держит поодаль своих стариков, игнорирует смертность, маскирует свои конфликты и великодержавно скрывает любое проявление зла - миллионы вчерашних пацифистов не что иное, как последнее воплощение этой неутолимой жажды умственного спокойствия.
Европейская проекция
Горбачев является западным человеком и по своим горячим устремлениям, и по благонамеренным речам, остается он им и когда переходит от слов к делу. Вывод советских войск из Афганистана сопоставим с уходом американцев из Вьетнама, они оставили после себя хаос, но зато самые самонадеянные военачальники нашей планеты поняли, что не настолько всемогущи, как предполагали до этого. Господин атома не властвует над миропорядком, коего не существует: СССР с двадцатилетним опозданием приобщается к искусству сохранять хрупкое равновесие путем ядерного сдерживания, которое не считается с имперской волей, пусть даже в основе ее лежит диалектический материализм.
Забудьте о 'мирном сосуществовании', отложите в сторону все пятьдесят томов автора этой идеи. Можно предположить, что отныне новые советские стратеги, без оглядки на заветы Владимира, будут перенимать концепции у своих американских или даже французских коллег, которые, в свою очередь, вынуждены будут строить свои расчеты на основании формулы 'Господин Горбачев - это я', что малоутешительно.
Казаки и Дикий Запад
Мечты о светлом будущем вкупе со здравым и трезвым реализмом - даже в этой двойственности лидер СССР представляет собой проекцию европейского духа. Но проекцию на враждебном экране. Россия - не белая страница, готовая стерпеть любой поворот сюжета. В ответ на реформаторство руководства страны народ заявляет, что хочет колбасы, и выступает за отмену ограничений на продажу водки.
Все попытки пустить Россию по западному пути развития порождали реакцию отторжения, которую сторонники прогресса былых времен приписывали атавистическим реакционным и 'азиатским' настроениям, а славянофилы усматривали в ней знак избранности, миссии новой евангелизации Запада, погрязшего в меркантильности и атеизме. Время показало неправоту обеих идеологий: враждебность - качество исконно русское, а не узбекское или татарское, и нет в нем ничего мессианского, поскольку оно до сих пор популярно и неискоренимо в стране, которая в основе своей перестала быть христианской. Русский вопрос заключается в отрицании Европы в рамках ее же границ.
Испокон веков на границах Запада селились странные и внушающие тревогу народы. В начале казаки были неким подобием пионеров Дикого Запада, изгоями, вот только сражались они не на внешней, а на внутренней линии фронта, их 'новым пограничьем' стала сама Европа, а не мир за пределами Старого Континента, их 'индейцами' - о, Тарас Бульба! - были поляки и евреи.
Чувственная, необузданная, изворотливая, мистическая, восторженная Россия не является ни Царством Зла, ни Землей Обетованной, не мешкая, но и не торопясь, она переворачивает пришедшие из цивилизованного мира идеи с ног на голову. Еще древние греки, что символично, высылали из своих городов восторженных адептов таинств Деметры в Элевзисе, одержимых культа Диониса, пифагорейских аскетов, циников. Западноевропейский радикализм и русская духовность являются зеркальными отражениями друг друга - Бакунин радикализировал идеи Гегеля, а Ницше обрел родственную душу в Достоевском.
Россия, которая предпочла сжечь свои церкви, дворцы, столицу, но не потерпела временщика Наполеона, постоянно вопрошает: чем Вы лучше колбасы и хмеля, почему нужно предпочесть европейскую культуру любой другой? Я думаю, что испокон веков этот же вопрос волновал саму Европу, вопрос, который Гомер вложил в уста 'троянцев', наших ближних, наших предков. Горбачев - это фантазм, видение Троянского коня.
______________________________
Европа, отвлеченная газом и нефтью, смотрит в другую сторону ("Corriere Della Sera", Италия)
Путин - российский автократ XXI-ого века ("Le Monde", Франция)
