В каком только сочетании не встречается в литературе, посвященной Отечественной войне 1941-45 годов, фраза о том, что Советский Союз и его Красная Армия оказались 'застигнутыми врасплох'. Однако эта ситуация по-прежнему остается малопонятной. То ли страх кого-то обидеть при отсутствии достаточных доказательств, то ли просто неспособность понять то, что произошло, мешает авторам, пишущим о войне, правдиво рассказать о возникшей ситуации в первые часы и дни войны. Попробуем ее реконструировать, используя факты, которые не противоречат общей логике развития событий тех дней.
Известно, что Сталин стремился предусмотреть причины, которые могли бы помешать осуществлению гитлеровского плана вторжения на Британские острова. Сталин не хотел даже думать, что Гитлер откажется от завершения военного конфликта с Англией. Гитлер же хорошо представлял себе намерения своего восточного соседа, ставшего с недавних пор его союзником, добрым помощником, чуть ли не другом. Зная, что больше всего Сталин боится случайно спровоцированного вооруженного конфликта, который в обстановке запредельной концентрации войск по обе стороны границы мог бы привести к самым ужасным последствиям, Гитлер добавляет к сталинским свои собственные опасения. Он сообщает ему, будто бы среди немецких офицеров есть ярые противники германского вторжения на острова, которые не упустили бы возможность сорвать утвержденный уже им план.
По указанию Сталина Жуков рассылает в войска директиву, запрещающую реагировать на возможные провокации со стороны немцев, что уже противоречит воинскому уставу и должно расцениваться как преступление. Но этого Сталину кажется недостаточным. Каким образом этот секретный приказ начальника Генерального штаба Красной Армии будет доведен до сведения каждого солдата, заступающего на караульную службу? А главное, как он будет понят солдатом, у которого отработаны до автоматизма реакции на основные положения 'Устава караульной службы'? Не выдать оружие солдату, стоящему в карауле, нельзя, а вот не выдать ему патроны - можно. У остальных же солдат и офицеров, не занятых несением караульной службы, оружия в мирное время нет. В Красной Армии, потом в Советской пуще всего боялись вооруженного солдата - 'человека с ружьем'.
Теперь уже начинает проясняться смысл этой таинственной фразы 'застигнуты врасплох'. Во-первых, Красная Армия не имела Верховного Главнокомандующего. Ставка Верховного Главнокомандования под председательством Сталина была создана лишь 10 июля. Армия не только не была приведена в состояние повышенной боевой готовности, но, напротив, была фактически разоружена. В самые первые дни войны немецкие танковые войска, не встречая сопротивления, разбили советский фронт на отдельные очаги. Но при этом танкисты оказывались оторванными от своих основных частей. Однако советские войска по указанным выше причинам не могли воспользоваться этим обстоятельством и лишь откатывались назад, не имея ни приказа, ни оружия для вступления в контакт с противником, пока не оказывались окруженными немецкими войсками второго эшелона.
Лишь поздно вечером 22 июня в войска ушла первая директива военного времени, за подписями Тимошенко и Жукова, которая предписывала обрушиться всеми силами на врага и уничтожить его, то есть приказывала войскам перейти в контрнаступление, минуя стадию обороны. Однако к этому моменту была уже практически полностью уничтожена фронтовая авиация. Только на летных полях в Белоруссии, расположенных так близко от границы, что самолеты просто не успевали взлетать, было уничтожено 6000 самолетов, в том числе и самолеты разведки. Поэтому в штабах армий, корпусов и дивизий не могли уже определить, где находится противник.
В 100 - 150-километровой зоне, занятой гитлеровцами уже в первые дни войны, оказались не только сконцентрированные там советские войска первого эшелона, но и огромное количество складов с сотнями тысяч тонн боеприпасов, горючего и продовольствия. Таким образом, советские войска, уже окруженные и те, которые еще находились по другую сторону стремительно приближавшегося фронта, остались без снарядов, бензина и хлеба. Невозможным стало централизованное управление войсками. К этому следует добавить, что у тщательно 'просеянного и очищенного' офицерского корпуса Красной Армии была полностью отбита охота и сама способность к принятию самостоятельных решений.
Однако так было далеко не везде. Разбежавшиеся солдаты, оказавшиеся впоследствии в категории дезертиров или пленных, собирались в лесах группами и начинали громить зенитчиков, саперов, снабженцев противника. Вскоре вся Германия узнала о сражениях в Беловежской пуще, которые назвали 'зеленым адом'. Советские солдаты, показавшие себя непревзойденными мастерами ведения войны в лесу, создавали укрепленные районы в тылу и на флангах немецкой армии. Они отчаянно сражались, пытаясь прорваться из окружения, постоянно атаковали с непоколебимым упорством и героическим презрением к смерти. Приходилось их буквально выкуривать из лесной чащи.
Гораздо хуже, чем на центральном фронте, обстояли дела у немецкой армии на юге и на севере. Через пять дней они подошли к Риге, однако дальше продвигаться стало гораздо труднее. Под Таллином они впервые столкнулись с организованным сопротивлением, когда отступавшие войска получили артиллерийскую поддержку кораблей Балтийского флота. Налеты немецкой авиации на корабли и военно-морские базы успешно отражались. Люфтваффе несли большие потери.
Уже в начале июля появились сообщения о первых советских танковых атаках. 8 июля 1941 года произошло первое танковое сражение в районе Борисова, в котором советские танкисты действовали весьма искусно. В том, что советские танки, превосходившие по своим техническим характеристикам танки вермахта, не стали эффективным оружием летом-осенью 1941 года, виновато высшее командование Красной Армии, не усвоившее основное правило ведения танковой войны: 'не распылять силы - собирать их воедино, в кулак'. Следовало бы уточнить: те, кто усвоили и это, и многие другие правила ведения современной войны не хуже Гудериана, Гота, Хепнера, все были расстреляны вместе с Тухачевским.
Сталин был якобы потрясен тем, что армия не сумела сдержать первый удар. Но именно он-то и сделал все возможное и невозможное для того, чтобы это случилось. Всем известна его крылатая фраза 'Кадры решают все': кто же, как не Сталин, поставил во главе Красной Армии Ворошилова, Тимошенко, Буденного, Кулика и других столь же 'талантливых' военачальников? Кто создал авторитет Ворошилову и заставил поверить всю страну в то, что это он выиграл Гражданскую войну? Сталин сделал из Ворошилова, не умевшего даже читать карты, военного человека и назначил его Главнокомандующим северо-западным направлением, где разгром Красной Армии оказался столь внушительным и быстрым, как нигде в другом месте. Впрочем, и на юго-западном направлении, которое возглавил другой дружок Сталина - Буденный, Красная Армия подверглась не менее громкому и позорному разгрому. Однако и тут основная вина лежит на Сталине, ибо даже Буденный осознал опасность окружения и хотел отступить, но Сталин даже слышать не хотел об отступлении и перебрасывал все новые и новые соединения в уже переполненный войсками район излучины Днепра. Корпуса Буденного вынуждены были выполнять сталинский приказ: 'Ни шагу назад!'. В результате пять советских армий были окружены в 210 км от Киева.
Это произошло в конце третьего месяца войны, когда уже нельзя было сослаться на фактор внезапности или на нежелание Красной Армии довоенного призыва сражаться. Значительную часть армии здесь составляли уже резервисты в возрасте от 35 до 45 лет, которые дрались упорно и яростно. И приказ ?270, объявлявший 'злостными дезертирами лиц, взятых в плен...', был уже доведен до сведения личного состава. Приказ, переложивший вину за разгром Красной Армии в первые месяцы войны с Верховного командования на рядовой состав. Армия была разгромлена из-за неумения (а не из-за нежелания воевать), из-за явного превосходства германского офицерского корпуса над советским, из-за сталинской кадровой политики, в результате которой армию наводнили офицерами, окончившими шестимесячные курсы.
Большинство советских армий летом-осенью 1941 года было разгромлено в результате их окружения. В немецких 'котлах' под Белостоком и Львовом, Минском и Смоленском, Уманью и Киевом, Брянском и Вязьмой, в Ногайской степи и на Керченском полуострове без снабжения боеприпасами, горючим и продовольствием оказывались по вине Верховного Главнокомандующего сотни тысяч военнослужащих, выполнявших его приказ 'ни шагу назад'. Потери первых дней войны, масштабы произошедшей катастрофы поразили все руководство страны и армии. Реакцией Москвы, как всегда, стал поиск не причин, а виновников катастрофы. Армейские штабы наполнились следователями. Могли ли они указать на того, кто был виноват в отсутствии на кораблях гидроакустики, а на флоте тральщиков, из-за чего он оказался бессильным в борьбе с подводными лодками и минами? На аэродромах не было бензозаправщиков, а связь в стране была такой, что и через 8 дней после начала войны немцы заставали советские подразделения врасплох. Кто был виноват в том, что создание и производство военной техники опережало строительство современной армии? Зато 'козлов отпущения' находили быстро. В самом начале войны одним из них стал командующий Западным фронтом генерал Павлов. Позднее Сталин обвинил в дезертирстве миллионы солдат и офицеров, оказавшихся по его вине в плену. Три миллиона из них погибли уже к февралю 1942 года, так как немцы не готовились к такому наплыву военнопленных и держали их без крыши над головой, а зачастую и без воды и хлеба. Перенесение поиска причин поражения из центра на периферию вызвало нескончаемый поток доносов. В результате своих стали бояться больше, чем противника, а количество ошибок, граничащих с преступлениями, лишь росло.
Если недостатки Красной Армии, которые не позволили ей ни отразить, ни даже достойно встретить обрушившийся на нее удар в июне 1941 года, уже признаны, то на признание превосходства немецкой армии просто было наложено табу. А ведь именно мастерство высших командиров, их бережное отношение к солдатам обеспечили, в значительной мере, вермахту победу летом-осенью 1941 года.
____________________
Кто-то хочет войны ("Delfi", Литва)
Три версии одной истории ("Польское радио для заграницы", Польша)
