Избирательные участки № 49 и 50 г. Ашхабада находятся в школе № 49, которая видна из моего окна. Процесс активности я мониторила вживую. Уже в 7 утра зажгли свет в окнах, а с 8 утра зазвучала музыка. Очередей не наблюдалось, но люди понемногу шли. Я отправилась голосовать в 11 часов.
Перед школой женщины готовили плов. Перед каждым участком продавали напитки и печеное. Гостей встречали очаровательные девушки в национальных костюмах с угощениями на подносах. Каждого встречали как родного.
Я вначале зашла на участок №49 и спросила, есть ли наблюдатели. Наблюдателем была женщина из хякимлика. Я специально подождала, чтобы появились люди, и сфотографировала участок и попросила разрешения у девочек «сделать историческое фото», а потом отправилась на свой участок № 50, где тоже были девочки с подносами. Мою фамилию нашли моментально. Паспорт не потребовали. Я зашла в одну из красивых кабинок, украшенных туркменскими орнаментами – гелями, и прежде чем опустить бюллетень в прозрачную урну подошла к позвавшей меня женщине, которая сидела рядом с урной и что-то отмечала в своем блокноте. Она потянула к себе мой бюллетень и я было решила, что она хочет посмотреть, кого я отметила и прижала бумажку к себе, но оказалось что она считает количество бюллетеней и хотела сосчитать, сколько я бросаю в урну. Как выяснилось, широко сохранилась практика семейного голосования, когда один человек голосует за всех членов семьи. На участке счастливы, что хоть один человек от семьи явился, так как ответственность за явку возложили на рядовых исполнителей процесса.
Читайте также: Туркмения сохранит прагматизм в вопросах энергетики
Когда я попросила разрешения сфотографировать участок, то меня направили к двум молоденьким девочкам, которые оказались наблюдателями. Они заявили, что есть категорический запрет на все виды съемки. Никто не смог мне внятно объяснить, почему нельзя. Потом мне сказали, что мне объяснит дежурный полицейский, который предложил мне пройти на улицу и поинтересовался, гражданка ли я Туркмении. Потом он стал настойчиво спрашивать, как моя фамилия и где я живу. И на вопрос, почему нельзя фотографировать отвечал: «Потому что нельзя!». А на вопрос, кто запретил, наконец выдал, что правительство, и добавил: «Неужели непонятно, идут выборы президента!?» Потом ко мне вышла женщина и вежливо сказала, что никто не запрещал, но фотографировать нельзя.
Накануне выборов 11 января действительно был «день тишины» и президент непривычно исчез с экрана. Правда, 10 января в теленовостях выступающие призывали голосовать за лидера нации. А диктор, говоря о демократических выборах, как доказательство их «прозрачности» сообщила о «трех видах прозрачных урн для голосования». По-моему, это из серии комментариев туркменского экономиста при открытии нового базара, заявившего, что открытие нового рынка свидетельствует о развитии рыночной экономики.
Еще по теме: Как потерять деньги в Туркмении
В газетах от 8 февраля было опубликовано постановление Меджлиса о присвоении имени отца президента воинской части. Почему-то имена родителей других кандидатов (надо полагать вполне достойных граждан страны) воинским частям не присваивались. Но в тех же газетах был опубликован и комментарий по поводу выборов главы Миссии наблюдателей СНГ Евгения Слободы о равных возможностях для кандидатов в президенты.
Можно сказать, что выборы президента в Туркмении не были свободными, но были «Слободными».
