Непоколебимая Германия?

Сегодня в мире среди разных групп людей – экспертов, бизнесменов, просто населения так или иначе втянутого или пассивно наблюдающего за развитием сценария в европейской  экономике, по большей части доминирует мнение, что кризис евро не найдет своего решения и спровоцирует глобальный экономический спад. При этом аналитики не без удивления констатируют, что чувство собственной неуязвимости присутствует лишь у одной страны – Германии.   Более того,  в стране сегодня есть и те, включая политиков,  кто считает, что отмена евро пошла бы Германии на пользу, а непоколебимость А.Меркель наносит удар по национальным интересам страны. И правительство Германии, и ее СМИ воспринимают требования к обобществлению долгов или формированию банковского союза как призывы к благотворительности или просьбы о милости. Большинство в Германии уверено, что эти реформы на самом деле, всего лишь планы спасения других, навязанные им, немцам, извне  и не имеют никакого отношения к как к нынешнему состоянию, так и перспективам развития экономики самой Германии. Международные эксперты солидарно выражают, по меньшей мере, удивление и говорят о том, что положение Германии на самом деле, гораздо более  уязвимо, чем представляется  ее политикам. Более того, большинство аналитиков считают, что стратегия выхода из кризиса, принятая Германией, максимизирует, а не минимизирует риски по экономическим и политическим интересам государства.

Однако на поверхности стоит вопрос, чем же можно объяснить эту абсолютную уверенность в собственной неуязвимости на фоне остальных, без исключения европейских государств? Действительно ли экономика Германии настолько сильна, что сможет удержаться на плаву, на фоне совершенно очевидного европейского экономического спада, и, соответственно, новой волне глобального кризиса? Эксперты подтверждают, что, действительно, на фоне всего Европейского региона, хозяйственная система Германии обладает повышенной способностью к самовосстановлению. За четырехлетний период вплоть до первого квартала 2012 года экономика страны выросла на 1%, что намного выше, чем в среднем по Евросоюзу или еврозоне. Однако при этом  Германия отстает от США и пока не дотягивает до  Wirtschaftswunder ("экономического чуда"). Рынок труда в стране показывает неплохие результаты: уровень безработицы постоянно сокращается, чего не скажешь о Франции, Италии, не говоря уже об  Испании и других странах. Безработица среди немецкой молодежи достигла двадцатилетнего минимума. Отчасти это объяснимо демографией: число жителей Германии, достигнувших трудоспособного возраста,  сокращается из-за традиционно низкой рождаемости. Правда, при этом, необходимо отметить,  и спрос на трудовые ресурсы достаточно стабильный.

  Зависимость Германии от экспорта остается на традиционно высоком уровне. Положительное сальдо текущих операций Германии снизилось, но незначительно: поднявшись до рекордной отметки в  7,4% от ВВП в 2007 году, оно упало до 5,7% в 2011. В период с 2007 по первый квартал 2012 года внутренний спрос вырос на 2%, таким образом, опередив прирост ВВП. Основной причиной такого роста явилось резкое снижение объемов экспорта в 2009 году. Сейчас чистый экспорт (экспорт минус импорт) вносит только положительный вклад в рост экономики: рост внутреннего спроса отстает от общего роста экономики. Если не брать в расчет государственное потребление, которое в недавнем прошлом продемонстрировало резкий скачок, то становится очевидным тот факт, что за последние четыре года внутренний спрос повысился лишь на 1%. Эксперты также отмечают, что в последнее время значительно сократилось и государственное потребление, и это нужно иметь в виду.

Аналитики задаются вопросом: как выглядит на самом деле ситуация, когда Германия стала активнее торговать с остальным миром и меньше зависеть от еврозоны? В 2011 году на страны евро пришлось 39% от экспорта Германии, а в 2007 – 43%. Доля экспорта в страны Евросоюза снизилась с 63 до 59% за аналогичный период. Иными словами, выручка от экспорта в страны ЕС по-прежнему составляет свыше 25% ВВП Германии. В 2011 году Германия экспортировала в страны ЕС товаров на сумму в 10 раз больше, чем в Китай. А что происходило с сальдо торгового баланса с Евросоюзом? Активное сальдо торгового баланса с ЕС упало с высот, которые были зафиксированы  в 2007 году. Тогда торговля с еврозоной формировала свыше 60% общего сальдо торгового баланса Германии, а в целом на Евросоюз приходилось более 80% профицита. К 2011 году эти показатели снизились до 40 и 55% соответственно.

Таким образом, как считают аналитики, Германия не изменила баланс экономики в сторону внутреннего спроса и сохранила высокую зависимость от торговли с остальной Европой.  Если же проследить за  движением внешних инвестиций Германии, то эксперты отмечают, что почти две трети иностранных активов страны (в объеме около 200% ВВП) выражены в Евро. Две трети прямых иностранных инвестиций Германии находятся в пределах Еврозоны. Ценность этих активов уже упала вследствие кризиса и продолжит снижаться с еще большей скоростью, если валютный союз распадется. Следует отметить, что Немецкий Федеральный Банк также зависит от других Центральных банков еврозоны. Сразу после того, как находящиеся в бедственном положении страны евро начали терять капитал, их банки впали в зависимость от средств, предоставляемых центробанками, которые, в свою очередь, стали обращаться за помощью в Немецкий федеральный банк. В конце 2006 года Бундесбанк имел примерно такой же активный долг перед Центробанками еврозоны, как и они перед Бундесбанком, а уже в мае 2012 разница между взаимными долговыми требованиями составила 700 миллиардов евро.

Рекордно низкие ставки по суверенным долговым обязательствам подкрепили чувства неуязвимости в Германии. Инвесторы ушли из проблемных стран еврозоны, переведя деньги в  немецкие гособлигации, что и довело их доходность до рекордно низкого уровня. Однако, как считают эксперты, появились очевидные признаки того, что ситуация начала меняется, поскольку нарастающая зависимость Германии от остальных стран еврозоны теперь  вызывает опасения в отношении и ее собственной фискальной стабильности. Призывы к странам, круг которых все сужается, гарантировать средства, сумма которых все растет, ослабляет их кредитоспособность. К примеру, полномасштабная программа финансовой помощи Испании еще сильнее размоет уверенность рынков в отношении Италии, которой пришлось бы гарантировать 23% соответствующих средств, т.е. около 100 млрд. евро (при условии, что объем программа для Испании составит порядка 400 млрд. евро). В свою очередь, повышается вероятность того, что программа помощи потребуется самой Италии. К этому моменту только Германия, Франция, страны  Бенилюкса, Австрия и Финляндия будут в состоянии выделять средства для осуществления соответствующих программ. В результате, на Францию прошлось бы порядка 35% общей суммы помощи Италии, что неминуемо вызвало бы резкий рост ставок по ее суверенным обязательствам. Существует реальный риск того, что Франция не сможет обеспечить свою долю, соответственно Германии (и нескольким малым странам) придется подпирать собой всю конструкцию. Поэтому эксперты приходят к однозначному и очевидному заключению: чем большему числу стран придется обращаться за помощью в европейские стабилизационные фонды, тем уязвимее становится Германия.

Аналитики утверждают, что нынешняя стратегия выхода из кризиса еврозоны по большей части, принадлежащая  немцам, не сокращает, а напротив, максимизирует риски Германии. Немецкая экономика незащищена от экономического спада, в который одну за другой втягиваются  страны Европы. Каждой из них потребуется экономическая помощь, при этом на Германию ляжет максимум ответственности за их спасание. Большая часть займов так и останется невыплаченной, что приведет к резкому повышению немецкого государственного долга. Без обобществления рисков еврозона распадется, что повлечет за собой разрушительные последствия для внешней торговли Германии (как с Еврозоной, так и с остальным миром, так как отказ от евро нанесет мощнейший удар по мировой экономике), снизит ценность ее иностранных инвестиций и пошатнет стабильность банковского сектора. Это лишь прямые экономические последствия; Германия также понесет серьезные политические «убытки». Она рискует остаться в изоляции и быть обвиненной в коллапсе, так что преследовать свои интересы в том, что останется от Евросоюза, будет весьма нелегко.

Как считает большинство экспертов, реформы, необходимые для стабилизации еврозоны, представляют намного меньше рисков для Германии. Обобществление долга может быть частичным, или ограниченным во времени, что позволит снизить сопряженную с риском нравственную опасность. Еще далеко не ясно, повлияет ли обобществление долга на повышение стоимости немецких займов. При нынешнем же подходе Германия рискует утратить кредитоспособность, причем проблемы, лежащие в корне европейского кризиса, так и останутся нерешенными. Аргументы в пользу банковского союза настолько же убедительны. Если банковский кризис еврозоны будет пущен на самотек, европейские банки обанкротятся, что нанесёт  серьёзный удар по банкам Германии (и по немецким налогоплательщикам). Как полагают аналитики, дав согласие на обобществление долгов и оказание помощи банковскому сектору еврозоны, Германия получит моральное право потребовать целый ряд уступок. Для придания легитимности этих институциональным реформам потребуется создание политического союза, что сыграет на руку Германии и ее имиджу. Берлин сможет не только преумножить свое влияние в европейской экономике и политике, но и заработать репутацию благородного игрока, что вдобавок гарантирует Германии экономическую устойчивость.

Пять лет назад Германия была поражена неуверенностью в себе вплоть до самобичевания. Теперь же политические дебаты, медийное освещение и настроение нации, как правило, отмечены высокомерием и самоуверенностью. Сила Германии неизмерима, а слабости преуменьшаются.  Немецкие власти недооценивают, как много они могут потерять в результате кризиса Еврозоны и урон, который он наносит европейской экономике в целом. Германия должна согласиться на институциональные реформами валютного союза не из соображений благотворительности, а для сдерживания угроз самим себе. При существующей стратегии неизбежны углубление кризиса, в первую очередь связанное с невыплатой долгов, раскол Еврозоны и, что вполне вероятно, общего рынка. Это не только нанесет серьезный удар по экономике Германии, но и оставит страну изолированной и потерявшей доверие в регионе, из которого она черпает свои силы. Немецкая экономика заметно замедляет свой рост, а инвесторы начинают задаваться вопросом о надежности долга Германии, это, возможно, заставит страну поменять свой курс. Однако сейчас очевидно, что Германия поворачивать не собирается. И что означает «уступка» Меркель в Брюсселе? Соглашение европейцев было достигнуто благодаря напору  Премьер-министр Италии М.Монти, который заручившись поддержкой испанского коллеги М.Рахоя и президента Франции Ф.Олланда, вынудил канцлера ФРГ А.Меркель признать необходимость проведения краткосрочных мер по противодействию долговому кризису. Это  Соглашение, позволяет  использовать целевые финансовые средства еврозоны для прямой рекапитализации ослабленных испанских банков и приобретать государственные облигаций Италии.  Сразу же последовала реакция рынков: впечатляющий дневной  подъём курса акций европейских компаний, цен на облигации Италии и Испании, а также обменного курса евро по отношению к доллару в этом году.

Ключевой элемент этого соглашения -  новая система европейского банковского надзора, осуществляемого Европейским Центробанком, что стало первым шагом к полноценному банковскому союзу. Главы стран  договорились о выделении 120 млрд. евро на меры поощрения роста и начале переговоров о более тесном фискальном и экономическом сотрудничестве.

Олланд  после заявил: «Не стоит гадать, выиграл я или проиграл. На кону была судьба Европы, которая одержала победу: положение евро укреплено – и это было единственной целью. И если Италия и Испания прибегали к давлению во время ночных переговоров, то это только на благо всей еврозоны». Позже в пятницу Меркель вернулась домой, чтобы принять участие в непростом для нее заседании Бундестага, озабоченного уступками, на которые она пошла в Брюсселе.  В Парламенте было проведено голосование по ключевому вопросу одобрения Европейского фискального пакта, соглашение о котором было достигнуто на более ранней встрече, а также по вопросу создания нового 500-миллиардного антикризисного фонда («Европейский стабилизационный механизм», далее ЕСМ).

Главной озабоченностью  Германии было то, что соглашение, по которому ЕСМ и  предшествовавший ему 440-млрд.  Европейский фонд финансовой стабильности (ЕФФС) могут напрямую вливать средства в испанские банки, подвергнет высоким финансовым рискам германских налогоплательщиков, финансирующих антикризисный фонд. Меркель заверила, что деньги немецких налогоплательщиков не будут потрачены без выполнения странами евро жестких условий.     Сделка по испанским банкам, которым обещано до 100 млрд. евро, позволит Испании рекапитализировать банковский сектор без увеличения суверенного долга страны, тем самым разрушая порочный круг конвергенции банковского и суверенного долга, который тяжело отражается на состоянии финансовых рынков.

Помощь будет первоначально оказываться со стороны ЕФФС, а после вступления в силу в следующем месяце соглашения о ЕСМ– по линии нового учреждения. По соглашению, ссуды, выданные испанским банкам, впоследствии не получат приоритетного статуса, который мог бы задержать очередность выплат частным держателям облигаций, как того требуют правила ЕСМ, и это снимет еще одну озабоченность рынков.

Стратегия действий  Монти имела целью  получить соглашение,  позволяющее  правительству Италии заручиться поддержкой европейского стабилизационного фонда, который бы и  выкупил итальянские облигации, что тем самым позволит  снизить стоимость государственных кредитов. При этом Монти подчеркнул, что Италия пока не планирует активировать этот механизм, но  такая возможность в будущем не исключается.

Меркель продолжает  настаивать,  на определённых механизмах процесса  выкуп суверенных облигаций за счет средств экономической помощи, который  будет проходить не безусловно. Италия, или другая  страна,  обязана подать специальную заявку и подписать меморандум о понимании, основанный на рекомендациях Европейской Комиссии.

Эти же условия  распространяются на Ирландию,  где  уже принят пакет мер экономической помощи. Премьер-министр Ирландии Энда Кенни, назвал начало этого процесса тектоническим сдвигом в европейской политике.

Члены коалиции Меркель считают, что канцлер отступила от своего принципа предоставлять помощь только на очень жестких условиях и   выразили свое негативное отношение. Тем не менее,  Меркель получила большинство в две трети, необходимое для прохождения обоих законопроектов ( поздно вечером в пятницу Бундестаг с трудом, но  одобрил фискальный пакт, за который был отдан 491 голос из 608. За ЕСМ проголосовало 493 человека из 604).

Ранее оппозиционная партия социал-демократов настояла на участии министра финансов Вольфганга Шойбле, в чрезвычайном заседании бюджетного комитета Бундестага, на котором член парламента Карстен Шнайдер потребовал  объяснений  относительно  кардинального изменения позиции канцлера по проблеме  прямых денежных вливаний, которым Меркель  активно противостояла.

Член законодательного собрания от возглавляемого Меркель Христианско-демократического союза Вольфганг Босбах - давний противник сценария  спасения еврозоны, заявил, что решения саммита о прямых вливаниях в банковскую систему и «неуемное» желание способствовать снижению ставок по гособлигациям свидетельствуют о том, что Германия «окончательно и бесповоротно» отказалась от политики, которая заключалась в  ограничении экономической помощи Евросоюзу. Меркель же настаивает, что «достигла хорошего компромисса».  По её словам, Германия по-прежнему отвергает идею о погашении задолженности стран, входящих в еврозону, путем введения общеевропейских облигаций. И  подчеркивает, что использование спасательного фонда для покупки суверенных облигаций у стран, испытывающих давление рынка, будет обременяться определенными условиями: «Я настояла на сохранении  существующих процедур и думаю, что мы нашли хороший компромисс».  Меркель особо обратила внимание политиков  на принятое соглашение о Банковском надзоре, который будет осуществляться Европейским Центральным Банком: «Я верю в ЕЦБ, ведь он сам, прежде всего, заинтересован в здоровье банковской системы». При этом  канцлер дала твёрдые гарантии депутатам Парламента в том, что в будущем  все внесенные изменения будут,  прежде ставится  на голосование в Бундестаге.

В своей речи перед федеральным собранием канцлер назвала принятые на саммите решения «взвешенными и разумными», даже притом, что «несовпадающие сообщения» лидеров еврозоны относительно того, что конкретно было согласовано, «привели к целому ряду неверных толкований».  Тем не менее, Старейшина Свободной демократической партии Отто Фрике  заявил, что договоренности европейских лидеров «будут узаконены, только если Бундестаг их одобрит». Некоторые идеи, восхваляемые на уровне Евросоюза, являются «принятием желаемого за действительное», а «другие будет сложно привести в жизнь». Однако, Бундестаг всё же одобрил действия Меркель, а что будет дальше  поживём – увидим. Сейчас прогнозы – неблагодарная вещь, или, может,  наоборот, чересчур кому-то  благодарная….