Некоторые мысли о взрывах в Бостоне

Прошлая неделя была очень странной. Такого я давно уже не видел. Я был на работе на очень важном совещании, когда взорвались эти бомбы, и поэтому мой сотовый был отключен почти всю вторую половину дня. Первую новость о произошедшем я услышал уже через три часа после взрывов, когда выходил с совещания. Я включил телефон и сразу увидел несколько SMS-сообщений от бостонских друзей, которые по сути дела сводились к следующему: «Не беспокойся, с нами все в порядке». Я был в недоумении: с какой стати с кем-то что-то должно быть не в порядке? Поэтому я быстро зашел в Твиттер и узнал, что какой-то социопат взорвал самодельное взрывное устройство возле линии финиша.

Это довольно странно, но мое временное выпадение из цифрового мира помогло мне избежать путаницы в мыслях, так как к тому моменту, когда я начал читать о случившемся, самые дикие и вздорные слухи (о новых бомбах, о новых бомбистах и даже о бегающих по округе вооруженных боевиках) были уже опровергнуты.

И тем не менее, прошлый понедельник стал каким-то сюрреалистическим, и это чувство в последующие дни только усилилось, когда стало известно, что исполнители теракта вроде бы чеченцы, и что у них есть родственники в России. Но на самом деле, Царнаевы - наполовину чеченцы, а наполовину аварцы, и у них нет никаких особых связей с исторической родиной, так как они там почти не жили. Однако в Америке немало людей подумали, что Царнаевы - чехи (появились даже ну просто изумительные твиты, в которых люди клялись отомстить Чехословакии), а многие изумились, узнав, что «русские» - не все блондины, голубоглазые и христиане. Меня, как предполагаемого «эксперта по России», начали расспрашивать коллеги и друзья, требуя объяснить, что заставило Тамерлана и Джохара пойти на такое. Естественно, я глубоко разочаровал их, когда промямлил, что надо дождаться результатов расследования, так как мне было просто откровенно непонятно, что вынудило их взорвать марафон в Бостоне.

Если копнуть поглубже, то атаки в Бостоне не пробудили во мне сильных чувств. Такой бесчувственности у меня не было никогда. Я, как и все остальные живые люди с сердцем и душой, был глубоко расстроен событиями 11 сентября. У меня были теплые детские воспоминания о Всемирном торговом центре и о посещении находившегося неподалеку от него пожарного депо. Но в нападении на самые узнаваемые символы финансовой и военной мощи Америки была определенная логика. Это были злобные атаки, однако было понятно, чего хотели добиться террористы. Но в Бостоне никакой логики не прослеживается, не видно там никакого злобного и предосудительного расчета. Похоже, это один из актов нигилистического, бессмысленного и идиотского насилия, в котором нет стремления добиться какой-то политической или религиозной цели, а есть лишь жестокость ради жестокости.

Марафон - это одно из тех событий, которые воспринимаются как нечто само собой разумеющееся, типа парада в день Святого Патрика или фейерверка 4 июля. Мысль о том, что кто-то может взорвать на нем бомбу, казалась абсурдной. С таким же успехом можно попытаться взорвать весну, ибо марафон всегда был и всегда будет. На мой взгляд, это такая же неотъемлемая часть Бостона, как Массачусетский технологический университет или мост Лонгфелло – настолько хорошо знакомая, что ее просто не замечаешь. Марафон, за неимением более поэтического описания, просто был.

И вдруг его не стало. Два социопата, вооружившись порохом, шариками от подшипников и плотницкими гвоздями, указали на то, что должны были понимать все и всегда: что марафон - это не вещь в себе, а мероприятие, состоящее из тысяч людей, людей из плоти и крови, которые точно так же уязвимы, как и любой другой человек.

Я помню, что после 11 сентября испытывал жгучее чувство гнева и ярости, вполне конкретное желание найти организаторов терактов и причинить им как можно больше боли и страданий. Это было такое всепоглощающее бешенство, что оно действовало, как наркотик. Я был настолько зол, что даже упивался этим ощущением. (И я был не единственный, кто испытывал такие чувства – вы просто почитайте наугад редакционные статьи в ведущих американских газетах и журналах за октябрь или ноябрь 2001 года, и у вас возникнет устойчивое впечатление, что авторы приняли изрядную порцию кокаина перед тем, как писать эти материалы.)

Но после взрывов в Бостоне и первоначальной вспышки гнева и ненависти (у меня в том марафоне участвовали друзья, и этот теракт я воспринял как нечто личное) эти ощущения быстро рассеялись, уступив место зарождающемуся отчаянию и чувству недоумения. Эти теракты, как и совершившие их братья, просто источают какую-то бессмысленность. Начать надо с того, что Царнаевых вообще нельзя было пускать в нашу страну, поскольку ни один из членов этой семьи не обладал ни важными профессиональными навыками, ни сколь-либо заметными талантами. Видимо, братьев следовало выгнать из США, когда их родители (которые раньше «отчаянно нуждались в убежище») вдруг бежали обратно в Россию: отец по непонятным причинам, а мать после кражи нескольких платьев из магазина. Тамерлана, которого даже близкие родственники называют дебильным неудачником, проваливавшим любое дело, за которое он брался, надо было депортировать уже в тот момент, когда его арестовали за насилие на бытовой почве. И совершенно очевидно, что его необходимо было выслать после допроса в ФБР, когда российские власти обвинили этого человека в связях с исламскими террористическими группировками (видимо, в ФБР к такому обвинению отнеслись вполне серьезно). Джохар немного более симпатичен, но и он был посредственным студентом, проваливавшим все экзамены в своем третьеразрядном университете. Вряд ли это тот человек, которого следовало ставить в самое начало очереди иммигрантов, прибывающих в Америку (очереди очень длинной).

В предстоящие недели и месяцы появится новая информация. На такое резонансное дело будут брошены все силы и все ресурсы, какие только необходимы. И я не сомневаюсь, что следователи не мытьем так катаньем соберут кусочки этой головоломки и поймут, каковы были мотивы у братьев Царнаевых. Но больше всего в этой истории разочаровывает то, что Тамерлану и Джохару вообще предоставили возможность жить и учиться в США: заявления братьев на получение гражданства надо было вышвырнуть в мусорную корзину в тот самый момент, когда их родители вернулись в Россию. В конце концов, они подавали заявление на предоставление убежища: американское гражданство братья должны были получить не потому, что  обладали какими-то исключительными талантами и умениями, а потому что  в случае возвращения в Россию им грозила смертельная опасность. Но это явная неправда. К моменту совершения теракта родители Царнаевых прожили в России больше года, а Тамерлан в 2012 году провел там шесть с лишним  месяцев в качестве туриста. Я понимаю, что Северный Кавказ - место суровое, и я сочувствую тем, кто действительно нуждается в убежище. Но Царнаевым никакая непосредственная опасность не угрожала, и они явно хотели надуть иммиграционные органы.

Я понимаю, что стопроцентную безопасность обеспечить невозможно. Я понимаю, что люди порой совершают преступления, которым нет логического объяснения. Но это особо трагичный и глупый случай с гибелью людей, потому что  его много раз можно было предотвратить, и потому что  исполнителей этого теракта вообще нельзя было пускать в нашу страну.