В России активно воруют нефть и нефтепродукты из магистральных трубопроводов. Воруют много. Оценки даются разные. В основном эксперты пишут о потерях в 10 миллионов тонн в год, но озвучиваются и цифры в 50 миллионов тонн, что составляет примерно 350 миллионов баррелей. Умножьте эти цифры на сегодняшнюю цену за баррель, и масштаб финансовых потерь от врезок в российские трубопроводы не может не удивлять. В «ВТБ Капитале» оптимистично подсчитали, что потери от воровства нефтяных компаний составляют 55-106 миллиардов рублей, а бюджета страны — 19-37 миллиардов рублей. По данным Транснефти, всего в период с 2003 по 2012 годы на объектах компании было выявлено 4779 несанкционированных врезок. Доля нефтепродуктов, полученных на нелегальных мини-НПЗ, на внутреннем рынке составляет порядка 10-15%.
В 2013 году в связи с растущей угрозой для экономики страны от воровства нефти Владимир Путин подписал закон, по которому штрафы за самовольное подключение к энергетическим сетям, нефтепроводам, нефтепродуктопроводам и газопроводам увеличили вдвое: для граждан — от 3 тысяч до 4 тысяч рублей, для должностных лиц — от 6 тысяч до 8 тысяч рублей, для юридических лиц — от 60 тысяч до 80 тысяч рублей. Трудно реально ожидать, что такие штрафы кого-то испугают. По данным Транснефти, в период с 2008 по 2012 годы из 1291 возбужденного уголовного дела о хищениях нефти из магистральных нефтепроводов только 143 дела (11%) были направлены в суд. Одна из причин трудностей борьбы — все более высокотехничными врезками занимаются не частники, а крупные организованные преступные группировки, в которых состоят в том числе и сотрудники самих нефтяных компаний, и должностные лица местных органов власти и управления.
Охраной нефтепроводной системы в одной только Транснефти занимаются более 14 тысяч человек, которые обеспечены 3 тысячами единиц оружия и более чем 1 тысячей единиц автотранспорта, в том числе специального. Но пока даже такая армия охранников и силовые решения не выправляют ситуацию.
В крупных объемах нефть воруют не только в России. Россия пока на втором месте в этом печальном списке. Славятся и Нигерия (на первом месте), и Мексика, где в нефтяной нелегальный расцветающий бизнес в последние годы пришли со своими инвестициями наркокартели, и воюющие Ирак с Сирией и Ливией, и далекая Индонезия.
Взглянем отдельно на Нигерию.
В этой стране сегодня воруют от 100 (по западным оценкам) до 400 (по оценкам самих нигерийцев) тысяч баррелей нефти в сутки. В России, например, если возьмем оптимистический вариант о воруемых 10 миллионах тонн в год, то получим примерно 73 миллионов баррелей российской нефти в год или 200 тысяч украденных баррелей в сутки.
У нас еще не так все плохо при данном оптимистическом варианте.
Нигерия теряет на воровстве нефти до 8% своего ВВП. Это больше, чем страна тратит на образование и на медицину. Падает и добыча нефти. Страна, которая способна добывать 2,2-2,4 миллиона баррелей в сутки, в 2013 году смогла осилить лишь 1,8 миллионов. Около 75% украденной нефти идет на экспорт, а остальная перерабатывается на примерно 500 мини-НПЗ для внутренних продаж или вытекает впустую из поврежденных трубопроводов. В Нигерии процветают три вида кражи: маломасштабные и хаотичные кражи частников для своих мини-НПЗ; крупномасштабные системные кражи для последующей бункеровки и перегруза на иностранные нелегальные танкеры в открытом море; а также крупномасштабные системные кражи уже напрямую из экспортных терминалов и хранилищ. Мелкие кражи первого типа составляют всего лишь около 20% от всего объема нелегального забора нефти в Нигерии. Этих людей в дельте реки Нигер периодически ловят, отстреливают, отпускают за взятки, громят их кустарные мини-НПЗ. Все остальное же уходит за рубеж. В частности, танкеры с ворованной нигерийской нефтью идут в США, Китай, Бразилию, Сингапур и Индию. Деньги отмываются в Нью-Йорке, Лондоне, Дубаи и Швейцарии. Здесь с расследованиями таких схем вообще туго.
Президент Нигерии весной этого года назвал потери от данной криминальной активности главной угрозой для экономики страны и выделил 1 миллиард долларов на борьбу с ворами. Деньги пойдут на закупку оружия и техники в целях экипировки силовых подразделений.
Активную борьбу с воровством нефти в Нигерии начали только в 2009 году. Тогда была объявлена амнистия 26 тысячам повстанцев, включая бойцов из группировки «Движение за освобождение дельты Нигера» (МЕНД). Многие боевики за хорошую оплату вдруг превратились из людей, которые взрывали трубопроводы и воровали нефть, в сотрудников и владельцев частных охранных компаний и армий, работающих на правительство, получали контракты на сотни миллионов долларов. Впрочем, не все так хорошо вписались в новую Нигерию и не всем хватило обещанных государством зарплат, так что бывшие повстанцы снова взялись за старое и МЕНД продолжила противостояние с армией и иностранными нефтяными компаниями.
После амнистии 2009 года также в дельте реки Нигер активизировалась деятельность военного «Объединенного оперативного соединения» (Joint Task Force — JTF) Нигерии по прекращению воровства нефти. Каждый год JTF отчитывается, сколько воров убито и задержано, сколько пиратов ликвидировано, сколько НПЗ разрушено, сколько танкеров арестовано и т.п.. Но несмотря на все силовые усилия властей, масштабная кража нефти не прекращается.
Из причин называют в первую очередь коррупцию, крышевание бизнеса нигерийскими силовиками (от высокопоставленных адмиралов до рядовых солдат на операциях), в том числе и из JTF, участие в доле политиков, несовершенство законодательства и общую бедность, безработицу и неграмотность населения. Также есть мнение, что цифры по объемам воровства специально завышают и сами нефтяные компании, которые в реальности продают нефть нелегально налево, обходя нигерийское налогообложение, а низкие объемы объясняют потерями от врезки в трубопроводы.
Кроме прилагаемых и пока тщетных государственных усилий по сокращению кражи нефти, пытаются как-то выйти из положения и сами иностранные нефтяные компании.
Компания Shell потратила в 2007-2009 годах до 383 миллионов долларов на охрану своих объектов в Нигерии, оплачивая в том числе услуги 1200 охранников и неназванного количества информаторов. Платить приходится как государственной полиции, так и JTF и частным охранным компаниям. Были также заключены контракты с 600 общинами в дельте реки Нигер, чтобы местные сами мониторили состояние труб. Два раза в день вертолеты компании Shell делали облеты трубопроводов. Есть планы по применению новых систем специальных датчиков, по закапыванию трубы еще глубже и укрытию ее в бетонную оболочку, планы по переносу трубопровода вообще в другие районы, где у местных общин еще нет сложившихся привычек воровать нефть. Но это все говорит о том, что компания лишь пытается уйти на время от проблемы. Что касается других гигантов, то они вынуждены тоже тратиться на содержание большого числа сил безопасности. ExxonMobile содержит 700-1000 охранников, а Chevron около 900.
В Нигерии примерно 2 тысячи частных охранных компаний с общей численностью в 100 тысяч сотрудников предлагают свои услуги на рынке. По закону в Нигерии не могут работать зарубежные частные военные компании (ЧВК), но по некоторым данным, включая и дипломатическую переписку, выложенную в Wikileaks, в Нигерии тем не менее работали и работают такие известные ЧВК как Controls Risk Groups, Erinys, Saladin Security, Triple Canopy, ArmorGroup, Aegis Defence System и Northbridge Service Group. В основном западные контракторы находятся в Нигерии в качестве консультантов и инструкторов и работают в тесной связке с вооруженными представителями нигерийских силовых структур, в первую очередь из «Мобильной Полиции». Западные ЧВК для своих операций по защите интересов и активов своих клиентов (нефтяных компаний) в Нигерии вступают в партнерские отношения с местными охранными компаниями. Например та же огромная G4S работает в Нигерии через Outsourcing Services Ltd., которая раньше была частью южноафриканской Gray Security.
Буквально в начале августа 2014 года нигерийская компания Oando закрыла сделку с западным гигантом ConocoPhillips по приобретению у западной компании ее нигерийских нефтяных активов на сумму 1,5 миллиарда долларов. Shell и Chevron продают свои активы в дельте и закрывают трубопроводы. Западные гиганты уходят на шельф, чтобы избежать врезки и воровства, а также возрастающего недовольства местного населения присутствием иностранцев на земле в самой Нигерии.
На место западных компаний приходят китайские. Китайская Sinopec купила долю в одном из нигерийских блоков у Total за 2,5 миллиарда долларов, китайская CNOOC заполучила в том числе и активы Nexen в Нигерии, когда купила канадскую компанию за 15 миллиардов долларов.
Безусловно, перед китайскими компаниями в Нигерии встанут такие же вопросы обеспечения безопасности персонала, трубопроводов и прочих активов, как и перед западными нефтяниками. Можно предположить, что в Нигерии со временем появятся и сотрудники китайских ЧВК или их аналоги из Гонконга, наподобие компании Frontier Services Group (FSG) Эрика Принса, основателя Blackwater, который работает сегодня в интересах китайских компаний в Африке.
Труба нигде и никогда не останется в одиночестве.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
В России активно воруют нефть и нефтепродукты из магистральных трубопроводов. Воруют много. По данным Транснефти, всего в период с 2003 по 2012 годы на объектах компании было выявлено 4779 несанкционированных врезок. Доля таких нефтепродуктов на внутреннем рынке составляет порядка 10-15%. Но нефть воруют не только в России. Мы пока на втором месте в этом печальном списке.
