Гарри Каспаров, являющийся жупелом в глазах властей, не рискнул выйти на улицу, однако поддержал мобилизацию протестных сил. Его оппозиционное движение "Другая Россия" в прошлый четверг организовала несанкционированные антиправительственные демонстрации в нескольких крупных городах России. Участие в подобном марше уже приводило к его аресту в ноябре 2007 года. На этот раз было арестовано с десяток активистов.
Дело Ходорковского - головомойка для олигархов
Расколотой, дезорганизованной, маломощной оппозиции никак не удается приобрести сколь-либо значительное влияние. Но в России есть уникальная сила, которая могла бы противостоять Кремлю. Это олигархи. Эти крупные предприниматели входят в число самых влиятельных людей страны и самых богатых людей мира. Беспощадные в делах, они, тем не менее, весьма скромны в том, что касается политики, если они не сходятся во мнении с центральной властью.
И неспроста: один из них, Михаил Ходорковский, обладатель крупнейшего в стране состояния, в 2004 году угодил в тюрьму по обвинению в "неуплате налогов". Обвинению, которое он с самого начала отвергал. В чем состоит его преступление? В том, что он пошел против Владимира Путина. "Ходорковский хотел заняться политикой, и у него были средства на то, чтобы щедро финансировать оппозицию. Вот почему российское правосудие так ожесточенно набросилось на него", - объясняет Элен Блан* (Helene Blanc), политолог и криминолог Государственного центра стратегических исследований (CNRS), специалист по России, которой сегодня запрещен въезд в эту страну.
Российское правосудие начало вырождаться в 2005 году, когда Владимир Путин реформировал систему назначения судей. До тех пор судьи выбирались, а теперь они назначаются Кремлем. "Многие из них коррумпированы или находятся в полном подчинении у Кремля", - поясняет Элен Блан. "Вот уже десять лет страна охвачена тем, что я называю "кагебизацией". Другими словами, все, начиная с нынешнего президента Дмитрия Медведева, находятся под контролем премьер-министра Владимира Путина.
Правосудие медлительно, истина отвергается
"Российское правосудие не претерпело изменений со времени прихода Медведева к власти. Мы знаем, что за веревочки дергает Владимир Путин. А Медведев - исполнитель", - говорит Галя Аккерман, переводчик и друг Анны Политковской - российской журналистки, убитой в октябре 2006 года.
Впрочем, случай Анны Политковской "символичен с точки зрения той медлительности, с которой ведется расследование", - заявляет Amnesty International, которая наблюдает за ухудшением соблюдения свобод в стране с 2006 года. Недавние слова министра юстиции Александра Коновалова подтверждают тот факт, что эта сфера деградирует. "Убийства журналистов и правозащитников в России не связаны с их деятельностью и должны рассматриваться как обычные криминальные инциденты", - заявил он 4 февраля на заседании Совета ООН [по правам человека].
Символичная стойкость?
Тем не менее, надежды на то, что правосудие сможет противостоять влиянию Кремля, не напрасны. 18 февраля этого года присяжные оправдали подозреваемых в причастности к убийству журналистки Анны Политковской. Это стало разочарованием для близких журналистки. "Расследование было проведено кое-как, и, как и в большинстве подобных случаев, преступление останется безнаказанным", - заявляет Галя Аккерман, по-видимому, смирившись с таким положением.
Но поскольку пособники в совершении преступления сегодня вновь оказались на свободе, их оправдание позволило ходатайствовать о возобновлении расследования. "Многие этого не почувствовали в день вынесения приговора, но суд проявил стойкость. Оправдав обвиняемых, он дал возможность не закрывать дело", - объясняет Элен Блан. Комиссия по расследованию российской прокуратуры к тому же в четверг объявила, что перед судом предстанет одна чеченка, обвиняемая в выдаче паспорта предполагаемому убийце журналистки. Благодаря чему он смог сбежать. Расследование продолжается, но очень медленно.
*Элен Блан и Рената Лесник (Renata Lesnik) - авторы книги "Кремлевские хищники (1917-2009)" ("Les predateurs du Kremlin (1917-2009)"), выпущенной издательством Seuil.
