В условиях сильных морозов, которые охватили большинство европейских стран, российский газовый монополист резко уменьшил снабжение топливом своих основных потребителей. Самый серьезный дефицит ощутили его партнеры в Австрии и Словакии (30%), Италии (24%), а также Польше (8%). Но реакция Газпрома на сообщения о сокращении поставок и требования хоть как-то объяснить ситуацию была далеко не адекватной. Сначала его спикеры отрицали сам факт. Потом неоригинально стали обвинять в несанкционированном отборе газа Украину. А когда обе версии были опровергнуты, принялись... предъявлять обвинения Европе. 3 февраля начальник управления структурирования контрактов и ценообразования ООО «Газпром экспорт» Сергей Комлев в кулуарах Форума «Россия-2012» заявил, что «они просят больше, чем мы обязаны дать». Но на следующий день заместитель председателя правления Газпрома Андрей Круглов на встрече с Путиным был вынужден признать, что компания на несколько дней все-таки ограничивала поступление газа в Западную Европу до 10% предусмотренных контрактом объемов, но заверил, что их уже восстановили. Тем не менее, европейские источники этого не подтвердили.
Несостоятельный партнер
Ситуация этого года в который раз напомнила, что РФ хоть и является одним из крупнейших экспортеров голубого топлива, тем не менее доля газа, который она поставляет другим государствам, составляет менее трети от общей добычи. Поэтому в случае резкого роста потребления внутри страны, которое вдобавок часто совпадает с аналогичными пиками в ЕС, оказывается объективно неспособной к резкому увеличению экспорта.
По словам главы East European Gas Analysіs Михаила Корчемкина, суточная добыча Газпрома (1,6 млрд м3) и отбор топлива из подземных хранилищ (0,63 млрд м3) в последние дни находились на пике. Но монополист не в состоянии компенсировать уменьшение традиционного для него в прошлые годы реэкспорта топлива из среднеазиатских стран, которые переориентировались на Китай (например, за последние пять лет объем закупок туркменского газа Газпромом сократился вчетверо).
Пик добычи монополией был достигнут в 1993-м, и с тех пор он постоянно падает: в 2003- 2008-м – 547-556 млрд. м3 в год, а в 2010- 011-м – лишь 508-510 млрд. м3. Причина – длительная тенденция, обусловленная исчерпанием старых месторождений и недостатком инвестиционного ресурса для разработки новых. Ведь имеющиеся средства направляются преимущественно на сомнительные с точки зрения экономической целесообразности проекты, которые имеют, прежде всего, геополитическую почву.
Наиболее гибко отреагировали на повышающийся спрос европейских стран в этих обстоятельствах альтернативные поставщики, которые, в отличие от РФ, не являются крупными потребителями газа (например, Норвегия) и/или расположенные в других климатических зонах (Алжир, другие страны Северной Африки и Персидского залива и т.п.). В частности, в итальянской Enі сообщили об увеличении импорта газа из Алжира и Северной Европы через Швейцарию.
Энергетическая недоимперия
Важным для Украины при этих обстоятельствах было то, что в ситуации, когда потребление голубого топлива в стране достигло 1 млрд. м3 за три дня, Газпром снова продемонстрировал склонность к решению противоречивых вопросов с позиции монопольной силы в наиболее критический для партнера момент: Киеву отказали в дополнительных объемах поставок, безосновательно предъявили обвинение в несанкционированном отборе газа, параллельно намекнув европейским потребителям на востребованность «Южного потока», а в завершение выставили счет за недоимпортированные по контракту в январе 800 млн. м3 на сумму $330 млн.
Энергетические эксперты убеждены, что очередная дискредитация Украины перед потенциальными партнерами в ЕС, старание искусственно создать кризисную ситуацию в нашей энергетике – элементы большой политической игры Кремля, который таким образом усиливает давление на официальный Киев.
Понятны и мотивы риторики российского руководства относительно проблем газоснабжения Европы. В конце концов, в Москве их и не скрывают. Владимир Путин, в частности, заявил, что ЕС должен адресовать свои вопросы тем, кто в течении последних лет выступал за диверсификацию снабжения и против форсированного наращивания присутствия Газпрома на европейском газовом рынке включая строительство «необходимых» для этого «Северного потока» и «Южного потока». А гендиректор Газпромэкспорта Александр Медведев 6 февраля прямо заявил: «Если бы Третий энергетический пакет ЕС был применен сегодня, то половина нашего газа через «Северный поток» не попала бы к потребителям... Мы надеемся, что эта ситуация заставит Еврокомиссию еще раз подумать о том, что важнее: мечты о либерализации рынка или создание реальной конкуренции...".
Однако в действительности слияние шантажа и упреков стало симптомом проблем энергетической империи Путина и стремления успеть взять по максимуму к тому моменту, когда этот факт станет вполне очевидным.
Во время последнего экономического кризиса Газпром допустил стратегическую ошибку, отдав преимущество сиюминутной выгоде. Его ответом на увеличивающийся разрыв между стоимостью его трубопроводного газа, который поставлялся по долгосрочным контрактам и формульными ценами, и топлива на спотовом рынке, прежде всего сжиженного газа, стало подчеркнутое нежелание идти на любые компромиссы. С европейскими потребителями он действовал по традиционной для постсоветского пространства позиции силы, требуя создание СП и продажи ему пакетов акций энергетических компаний. Это заставило правительства некоторых стран и Европейскую комиссию пересмотреть перспективы газового сотрудничества с Москвой, а компании - перенести решение конфликта в Стокгольмский суд.
Еще в июле 2011 года, во время экономического форума в Санкт-Петербурге, канцлер ФРГ Ангела Меркель заявила, что изменения в энергетической политике Германии относительно закрытия АЭС не являются основанием для ее безграничной накачки дополнительными объемами российского газа и строительства «третьей, четвертой и пятой труб». Осенью Еврокомиссия отказала газпромовским потокам в особом правовом статусе, который бы давал возможность избежать обязательного доступа к ним третьих сторон.
Новый игрок
Но, без учета возможностей Еврокомиссии приструнить стагнирующего российского газового монополиста, на европейский рынок уже вышел новый мощный игрок - динамичный газовый бизнес США. Благодаря активному развитию сланцевой газодобычи цены на голубое топливо в стране уже сейчас снизились на менее, чем 100 долларов за тыс. м3, а в течение ближайших двух лет могут опуститься до 71 доллара, тогда как внутренние цены в России превышают 126 долларов.
Пораженный увиденным в США, сомнения в способности энергетической политики РФ в январе текущего года высказал даже глава «Сбербанка» России Герман Греф: «Американское энергетическое агентство сегодня переоценивает мировые запасы газа более чем в 10 раз... мы со своей долей (в мировых запасах по сегодняшней оценке – Ред.) в 25% пытаемся строить трубопроводы и сохранять монополию на добычу... То, куда мы пошли нынче в энергетике, создает колоссальные системные риски».
В последнее время наблюдается активное подключение американской дипломатии к лоббированию интересов собственных газодобывающих компаний в европейских странах, которые страдают от засилия Газпрома.
6 февраля Хиллари Клинтон посетила Болгарию, одного из основных партнеров РФ по «Южному потоку», и призвала там активизировать сотрудничество с американскими энергетическими компаниями относительно добычи сланцевого газа, чтобы выйти из-под нездорового политического давления России. На будущей неделе в Софию прибудет спецпредставитель по евразийским энергетическим вопросам Ричард Морнингстар, чтобы обсудить тему более предметно.
6 февраля заместитель госсекретаря США в делах Евразии и Европы Филипп Гордон заявил, что во время встречи с Виктором Януковичем на Мюнхенской конференции по вопросам политики безопасности Хиллари Клинтон объяснила ему четкую позицию, согласно которой Соединенные Штаты заинтересованы в инвестировании в разведку и добычу сланцевого газа в Украине. Тем не менее, это будет возможно лишь при условии общего восстановления сотрудничества с Западом, которое ухудшилось вследствие антидемократической внутренней политики украинской власти, а также улучшения инвестиционного климата в энергетическом секторе, в частности из-за либерализации внутреннего рынка газа в направлении более активного привлечения на него ведущих европейских компаний и реформирование Нефтегаза.
