Из-за прошлого братьев Тамерлана и Джохара Царнаевых – наполовину чеченцев, наполовину аварцев, - которые устроили взрывы на Бостонском марафоне, американцы вдруг сильно заинтересовались тягостной историей Северного Кавказа. Не могу утверждать, что являюсь специалистом по многочисленным этносам и языковым группам, населяющим этот район, и поэтому, если вам нужен подробный анализ чеченской политики, отчет об экономике Дагестана с опорой на свежие данные или подробный доклад о последних 20-ти годах истории этого региона, вам лучше обратиться к другим источникам. Если у вас возникают вопросы типа «Где, черт возьми, находится эта Чечня?» или «А почему вообще воюют русские и чеченцы?», то я бы настоятельно порекомендовал вам почитать соответствующие работы Макса Фишера (Max Fisher), где он очень квалифицированно излагает соответствующие темы, делая это немногословно и объективно.
Читайте также: Нерон на Кавказе
Тем не менее, зная кое-что о советской и российской истории в целом, я бы хотел высказаться по более обширному вопросу чеченского терроризма и борьбы Чечни за независимость, которая обычно сопровождается насилием. Во многих публикациях о Чечне, таких, как явно пристрастная статья Тора Халворссена (Thor Halvorssen) в The Atlantic от 19 апреля (это поразительно, но в ней он умудряется рассказать о новейшей российско-чеченской истории, не упомянув при этом бесланскую трагедию), практически неизменно делается вывод о том, что чеченский терроризм и насилие являются оправданными, так как это ответ на российский империализм и угнетение. В конце концов, русские натворили множество ужасных дел в Чечне с того момента, как впервые попытались взять этот регион под свой контроль в XIX веке: они в массовом порядке депортировали чеченцев в Центральную Азию, они установили там жесткий марионеточный режим, они деспотично арестовывали, пытали и убивали ни в чем не повинных людей. Как сказал Халворссен, «Чечня веками разрывается на части из-за русской агрессии». С учетом всего этого кажется вполне естественным то, что чеченцы прибегают к насилию. Как еще им бороться с таким злом, как Путин? Что еще они могут сделать?
Но конечно же, «гнет России» - это на самом деле слабое объяснение жестокого поведения. Множество стран в Восточной Европе пережили ужасные страдания из-за русских. Сотни тысяч эстонцев, латышей, литовцев и поляков были отправлены в лагеря ГУЛАГа (большинство попали туда примерно во время депортации чеченцев), а такие страны, как Чехия, Словакия и Болгария десятилетиями изнывали под гнетом кованого советского сапога. У немцев - тоже немало претензий к русским, учитывая массовое насилие, которым сопровождалась послевоенная оккупация их страны. Преступления русских в этих странах почти идентичны тем, что совершались в Чечне. Русские, устанавливая послушные режимы, систематически использовали пытки, а когда другие методы не давали результата, они прибегали к убийствам. Русские правили империей, протянувшейся на многие тысячи километров, и правили ею с неприкрытой жестокостью. Если сесть и попытаться посчитать все те народы, которые они подвергли репрессиям, то у нас получится список буквально из всех европейских наций, за исключением англичан, голландцев, итальянцев и испанцев.
Также по теме: Тамерлан Царнаев - американская жизнь подозреваемого в организации теракта в Бостоне
С таким большим количеством оснований для обид и недовольства, с таким отвратительным поведением русских было бы вполне понятно и оправданно, если бы десятки стран в Центральной и Восточной Европе начали жестокую вооруженную борьбу за свою независимость. И тем не менее, они не похищали российских солдат, не резали им глотки, не сжигали заживо школьников и не брали заложников под дулом автоматов. Вместо этого они произносили множество речей, писали статьи в газетах и выходили на демонстрации. Почти полное отсутствие насилия в ходе антикоммунистических революций в 1989 году стало одной из самых узнаваемых и похвальных их черт. Эти революции показали, что при наличии терпения и упорства можно изменить даже самый несгибаемый режим.
Ненасильственное сопротивление антисоветских движений в Восточной Европе не отражает глубоких и вечных истин, касающихся истории проживающих там этнических групп. Литовцы, которые сегодня известны как люди замкнутые и скромные, в давние времена были жестокими язычниками. Стереотипы, связанные с той или иной нацией, постоянно меняются. Вчерашние воинственные немцы сегодня превратились в «евронеженок». Отказ от насилия демонстрирует не врожденную «добродетельность» соответствующих народов, а результат целенаправленных и расчетливых решений и действий. Не было ничего предопределенного в ненасильственных движениях за независимость Прибалтики; не было невидимых сил, указавших на мирный исход. Но политические лидеры того времени понимали, что ненасильственные методы - это единственный путь для достижения благопристойного результата, и они тщательно избегали насильственных способов убеждения. Политические руководители из стран Восточной Европы демонстрировали аналогичную решимость. Чеченское же руководство сделало иной выбор, решив воевать с русскими за свою независимость. Это почти сразу привело к росту преступности, нигилизму и отвратительному насилию. И в этом конфликте стороны как будто соревнуются в жестокости.
Читайте также: Глобальный русский Джохар
Кавказ не даст простых ответов и не покажет легких истин. Но в этот краткий момент, когда люди обращают внимание на Чечню, стоит вспомнить о том, что насилие никогда не происходит «просто так». Оно всегда является результатом добровольного выбора тех, кто обладает влиянием и властью. Я в полной мере разделяю чувства чеченцев, явно стремящихся освободиться от российского господства, и могу понять те причины, по которым военные методы кажутся оправданными. Но хотя такой выбор понятен, его следует понимать как таковой – как выбор, но не как неизбежный результат российского империализма.
