Садопопулизм

Демократия означает не только отсутствие диктатуры. Между диктатурой и демократией существуют промежуточные фазы, некоторые скорее демократические, чем диктаторские, и наоборот.

Первое десятилетие XXl века было заполнено режимами, в которых невозможно провести черту между демократией и диктатурой.
Выборы в странах с авторитарными режимами в XXl веке представляют собой юридическую формальность, позволяющую им стать законными в глазах мирового сообщества, независимо от того, были или нет фальсификации, были ли выборы выиграны благодаря монополии на пропаганду - или избиратели просто проголосовали из чувства страха.Одним из таких режимов было национал-популистское правительство Виктора Ющенко (на самом деле автор перепутал, и имеется ввиду Янукович- прим.ред.).

Как в России и Белоруссии, в Венгрии и на Кавказе, в Никарагуа и Венесуэле, чтобы подчинить себе волю народа, авторитарному правителю Украины даже не нужно прибегать к подтасовке результатов выборов, достаточно лишь подавить своих главных оппонентов.

И все же Виктор Ющенко переступил черту, когда отправил в тюрьму Юлию Тимошенко, харизматичного лидера оранжевой революции 2004 года, а впоследствии премьер-министра в 2005 и 2007 годах. Обвинение в том, что она подписала с Россией невыгодные для Украины соглашения о поставках газа, никак не является основанием для возбуждения уголовного дела. Если бы такой повод действительно можно было использовать в судопроизводстве, то половина глав государств мира уже сидели бы за решеткой. Так что ни для кого не является секретом, что Юлия Тимошенко является «личной» политзаключенной президента. Возможно, этим можно объяснить ту волну негодования, которая захлестнула Европу, когда в прессе были опубликованы фотографии Юлии Тимошенко со следами побоев на теле, появившимися в результате избиений тюремщиков. Возможно, Ющенко, подумав, что экономические вопросы – единственное, что интересует европейские правительства, решил, что может позволить себе безнаказанно избивать свою бывшую соратницу.

Каково же было удивление, когда канцлер Германии Ангела Меркель, опередив социал-демократов и «зеленых», начала кампанию за освобождение Юлии Тимошенко, поставив даже под вопрос участие Германии в чемпионате Европы по футболу. К этой инициативе стали присоединяться другие правительства других европейских стран. Пока что Ющенко удалось уйти лишь от ответа на вопрос относительно побоев на теле бывшего премьер-министра, сославшись на то, что это находится в сфере компетенции судебной, а не исполнительной власти. Как будто никто не знает, что на Украине правительство – это и есть судебная власть.

В Латинской Америке однажды случилось нечто подобное.

Венесуэльская судья Мария Лурдес Афиуни (María Lourdes Afiuni), обвиненная в том, что освободила банкира, пребывание которого в тюрьме без приговора суда значительно превысило установленный Конституцией минимальный двухлетний срок, была отправлена в тюрьму по распоряжению Чавеса, причем отданному не в суде, а с экрана телевизора. Не вдаваясь в доказательства, глава государства потребовал приговорить ее к 30 годам лишения свободы. Этот приговор был изменен во время одного из пятничных совещаний, когда Чавес, как рассказывает бывший член Конституционного Суда Апонте Апонте (Aponte Aponte), дал судьям особые распоряжения вопреки всем законам.

Как и Юлия Тимошенко, судья Афиуни была подвергнута избиению, ее посадили в камеру с уголовницами, в том числе и теми, которые были ею же осуждены и желали отмстить. Лишь в результате усилий, предпринятых представителями мировой прессы, сотрудниками правозащитной организации Amnesty International и некоторыми известными общественными деятелями (в том числе и Ноамом Чомски, поклонником Чавеса), судья Афиуни, с уже подорванным здоровьем, была временно переведена под домашний арест.

Какими причинами можно объяснить такой предельный садизм, тем более по отношению к женщинам, столь характерный для современных авторитарных правителей?

Ни Тимошенко, ни Афиуни какой-либо реальной угрозы из себя не представляют. Если смотреть чисто с прагматичной точки зрения, то проявленная жестокость попросту не имеет объяснений. Но если рассмотреть вопрос со знаковой точки зрения, а именно ее и придерживаются популистские правители, тогда кое-какие причины выявить все же можно.

Между прочим, авторитарные правители пытаются доказать, что именно они являются носителями справедливости, которой их наделили не только избиратели, но и более могущественные силы. Как известно, Чавес распорядился эксгумировать прах Боливара, подтвердив тем самым, что частное для него является государственным (а государственное – частным), и плакал навзрыд над останками героя борьбы за независимость, умоляя Христа воскресить его. Этим объясняется то, почему авторитарные правители подобного пошиба не только нарушают Конституцию, но делают это демонстративно, получая от этого удовольствие, как бы заявляя: здесь правосудие вершу я, мои полномочия – от Бога, и мое слово – закон.

Но почему же страдают женщины?

Я не намереваюсь последовать примеру Чэнь Гуанчэна (упаси меня Боже!) и заявлять, что садо-популистские руководители нашего времени представляют собой устаревшие прообразы, тесно связанные с патриархальным духом, присутствие которого весьма заметно среди наиболее отсталых слоев населения каждого государства, в данном случае Украины и Венесуэлы. Если мы задержимся на этом пункте, то можем придти к выводу о том, что через сидящую за решеткой женщину авторитарный правитель дает понять народу следующее: «Я в доме хозяин, и женщины должны мне подчиняться. Покорные получат награду, а неверные будут наказаны».

Согласно Библии, неверные жены были побиваемы камнями. В некоторых варварских странах эта жуткая традиция жива и по сей день.

Но однажды Виктор Ющенко столкнулся с женщиной, которая сумела дать ему сдачи: с Ангелой Меркель.

Это достаточное основание, чтобы задуматься о том, как нужна своя Ангела Меркель в Латинской Америке. Тех, которые должны были бы последовать ее примеру – Дилму Русеф и Кристину Фернандес-, похоже, интересуют лишь власть и деньги. Правая человека не фигурируют в их повестке дня. Права женщин – тоже.