Прошедшее воскресенье обернулось для левых Европы катастрофой. Лионель Жоспен (Lionel Jospin) в скором времени совсем уйдет из политики. И если Герхард Шредер (Gerhard Schroeder) будет по-прежнему медлить, он тоже с бешеной скоростью обретет к почетному званию канцлера приставку "в отставке".
Независимо от того, как оцениваются результаты выборов в земле Саксония-Анхальт, речь в данном случае идет о чисто внутриполитических делах страны, что умаляет значимость поражения. Возросшее число людей разобралось, что СДПГ как правительственная партия не достигла своих политико-экономических целей: и в Саксонии-Анхальт, и на остальной территории республики. Для того, чтобы сместить правительство Шредера в Берлине, ХДС/ХСС нет необходимости добиваться громкой победы. Было бы достаточно сочетания малой активности избирателей и легкого преимущества оппозиционных партий.
Французское правительство тоже считалось длительное время стабильным. Курс Жоспена, представляющий собой смешение из традиционно левой и умеренной политики, рассматривался в качестве модели для третьего пути между социализмом и капитализмом. Жоспен обнимался с левыми с их 35-часовой рабочей неделей и налогами Тобина (Tobin) и одновременно проявлял гибкость, что касается рынка. Его поражению можно было бы не придавать серьезного значения и отнести, например, на счет коварства французской избирательной системы, но это было бы слишком легкое объяснение. Тот, кто как Жоспен набирает в первом туре только 16 процентов голосов избирателей, не может претендовать на высший государственный пост. Социалистов изгнали избиратели, а не система.
Политический крах структур
То, с чем столкнулись в прошедшее воскресенье левые во Франции и в Германии, является не поражением, имеющим циклический характер, а политическим крахом структур, сравнимым с кризисом лейбористской партии в 80-х годах. Эпоха старых социалистов: Брандта (Brandt), Гонсалеса (Gonzales), Лафонтена (Lafontaines) и Жоспена - идет к завершению, причем по всей Европе.
Можно с уверенностью сказать, что во Франции снова будет избран Жак Ширак (Jacques Chrac). И тогда Италия, Испания и Франция окажутся в консервативных руках. Великобританией, конечно, управляет "лейбористское" правительство, но лейбористы ориентированы на рыночную экономику в значительно большей мере, чем СДПГ и ХДС. В США правит Джордж Буш (George Bush) - один из самых консервативных президентов за несколько последних поколений.
Не уйти от этой тенденции и Германии, даже если Шредер останется канцлером страны. Впрочем, этого он может добиться только вместе с воспрянувшей СвДП или в большой коалиции с ХДС. Заметный рывок в немецкой политике в правом направлении так или иначе состоится.
Говоря о новом поколении европейских консерваторов, речь не идет о христианских демократах, придерживающихся континентальных европейских традиций, таких, как Гельмут Коль (Helmut Kohl) или Джулио Андреотти (Giulio Andreotti). Это и не старые либералы, такие, как Ганс-Дитрих Геншер (Hans-Dietrich Genscher), а неолибералы англосаксонского пошиба, такие, как Сильвио Берлускони (Silvio Berluskoni) или Хосе Мариа Азнар (Jose Maris Asnar). Поэтому не совсем правильно говорить о "гражданском" большинстве. Оно было и раньше, но тогда оно было еще совершенно иным.
Неолиберальные приоритеты
В этой ситуации встают два важных вопроса: что будут делать со своей властью консерваторы? И какой будет реакция социалистов?
Поскольку правые преследуют неолиберальные цели, то следует рассчитывать на появление типично неолиберальных приоритетов. Это открытие рынков, реформирование социальной системы и наращивание военных расходов. Эти цели, разумеется, не согласуются с правилами стабилизации европейского валютного союза, так что рано или поздно дело дойдет до бюджетных кризисов. В отличие от христианских демократов неолиберальные консерваторы, в том числе и немецкие неолибералы, не являются фанатиками стабильности.
Социалисты и традиционные социал-демократы переживают такой же процесс принятия решения, как Лейбористская партия в безутешные годы, когда правительство возглавляла Маргарет Тэтчер (Margaret Thatcher). Лейбористы тогда решились пойти против социализма и выступили за либеральную рыночную экономику. Немецкие социал-демократы сравнили смену курса в Лейбористской партии со съездом СДПГ в Бад-Годесберге в 1959 году и поспешили сделать неверные выводы. Для них лейбористы превратились в социал-демократическую партию. В частности, СДПГ в Бад-Годесберге отдавала должное социальной рыночной экономике, но в этом она никогда не заходила так далеко, как лейбористы десять лет назад.
Это отставание немецкие и французские социалисты должны наверстать. Эпоха идеологических противоречий позади. В политическом противостоянии, разумеется, всегда будет место альтернативным концепциям, но не альтернативным системам и третьему пути.
У левых появится шанс лишь тогда, когда они смогут продемонстрировать, что они лучше управляют рыночной экономикой, чем консерваторы. Тони Блэру (Tony Blear) это как раз удалось. Хорошее известие для социалистов и социал-демократов: в соревновании с такими главами государств и правительств, как Ширак или Берлускони, эта задача для них выполнима и в континентальной Европе.
